Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Ненужная победа

Год написания книги
1882
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 19 >>
На страницу:
12 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Какие обстоятельства? Боязнь злых языков? Стара песня! А скажите мне, пожалуйста, графиня, сколько обязуется давать вам ежегодно граф после развода?

– Ничего…

– А зачем вы говорите неправду? Да вы не сердитесь… Я по-дружески. Не теребите хлыста. Он не виноват. Ба!

Барон ударил себя по лбу и приподнялся.

– Позвольте… Как же это я раньше-то не обратил внимания?

– Что такое?

Глаза барона забегали. Они перебегали с лица графини на хлыст, с хлыста на ее лицо. Он нервно задвигался.

– Как же это я раньше не вспомнил! – забормотал он. – Так это вы изволили угостить старого толстяка и мою девочку в тюльпане?

Графиня сделала большие глаза и пожала плечами.

– В тюльпане… Толстяка… Что вы бормочете, фон Зайниц? Вы стали заговариваться. Пить не нужно!

– Драться не нужно, милостивая государыня!

Барон побледнел и ударил себя кулаком по груди.

– Драться не нужно, чтобы чёрт вас взял с вашими аристократическими замашками! Слышите?

Графиня вскочила. Ее глаза расширились и заблистали гневом.

– Не забывайтесь, барон! – сказала она. – Не угодно ли вам взять вашего чёрта обратно? Я не понимаю вас!

– Не угодно! К чёрту! Не думаете ли еще отказаться от вашего низкого поступка?

Глаза графини сделались еще больше. Она не понимала.

– Какого поступка? От чего мне отказываться? Я не понимаю вас, барон!

– А кто во дворе графа Гольдаугена вот этим самым хлыстом ударил по лицу старого скрипача? Кто повалил его под ноги вот этой самой лошади? Мне назвали графиню Гольдауген, а графиня Гольдауген только одна?

Яркий, как зарево пожара, румянец выступил на лице графини. Начиная от висков, он разлился до самого кружевного воротничка. Графиня страшно смутилась. Она закашлялась.

– Я не понимаю вас, – забормотала она… – Какого скрипача? Что вы… болтаете? Образумьтесь, барон!

– Полноте! К чему лгать? В былые годы вы умели лгать, но не ради таких мелочей! За что вы его ударили?

– Кого? Про кого вы говорите?

Голос графини был тих и дрожал. Глаза бегали, точно пойманные мыши. Ей было ужасно стыдно. А барон опять уже полулежал на траве, упорно глядя в ее прекрасные глаза и злобно, пьяно ухмыляясь. Губы его подергивались нехорошей улыбкой.

– За что вы его ударили? Вы видели, как плакала его дочь?

– Чья дочь? Объяснитесь, барон!

– Еще бы! Вы умеете давать волю своим белым рукам и длинному языку, но не умеете видеть слез! Она до сих пор плачет…Хорошенькая белокурая девочка до сих пор плачет… Она, слабая, нищая, не может отмстить графине за своего отца. Я просидел с ними три часа, и она в продолжение трех часов не отнимала рук от глаз… Бедная девочка! Она не выходит у меня из головы со своим плачущим благородным личиком. О, жестокие, сытые, небитые и никогда не оскорбляемые черти!

– Объяснитесь, барон! Кого я била?

– Ну, да! Вы думаете, по вашему лицу я не узнаю, где кошка, которая съела мышку? Стыдно!

Барон приподнялся и протянул руку к хлысту.

– Покажите!

Графиня покорно подала ему хлыст.

– Стыдно! – повторил он и, согнув спиралью хлыст, сломал его на три части и швырнул в сторону.

Графиня окончательно смешалась. Пристыженная, слушающая дерзкое слово первый раз в своей жизни, красная и не знающая, куда спрятать от судейских глаз барона лицо и руки, она не находила слов. Из этого неловкого положения несколько вывело ее одно маленькое обстоятельство. В то время когда Артур ломал хлыст, в стороне, за деревьями, послышались шаги. Через минуту графиня увидала Фрицев. Они вышли из-за деревьев и, с любопытством глядя на графиню и Артура, пошли через поляну. Впереди шел молодой Фриц с длинным удилищем через плечо. За ним, еле-еле передвигая ноги, тащился старый Фриц. В правой руке старого Фрица на веревочке болталась молодая щука.

– Господин Фриц, отчего же вы не в перчатках? – обратилась графиня к молодому Фрицу.

Фриц опустил глаза и, искоса поглядывая на графиню, зашевелил губами.

– Где ваша трость? Отчего вы не с тростью?

Молодой Фриц побледнел и зашагал быстро к деревьям. У деревьев он раз оглянулся и скрылся. Старый Фриц, молча и ни на кого не глядя, поплелся за ним.

– Вы извините меня, – заговорил барон после того, как скрылись за деревьями Фрицы. – Я не хочу вас оскорбить… Но, клянусь честью, я сумел бы отмстить за скрипача, если бы вы не были женщиной… Стыдно, Тереза! Мне было стыдно за вас пред девочкой!

Барон поднялся и надел шляпу.

– Вы не находите слов для оправдания… И отлично! К чему лгать? Ваше оправдание – ложь.

– Я еще продолжаю не понимать вас, барон! – сказала графиня.

– Честное слово?

– Да… честное слово…

– Гм… Прощайте! Ваши красивые глаза полны лжи! Слава богу, что вы еще умеете краснеть, когда лжете.

Артур потянулся, кивнул головой и пошел через поляну, к лесной тропинке.

Лоб графини Гольдауген покрылся морщинами. Она мучительно думала, искала в своем мозгу слов и не находила… Ей страстно хотелось оправдать перед Артуром свой поступок, в котором стыдно было сознаться. Пока она думала, кусая свои розовые губы и ломая пальцы, Артур зашел за деревья.

– Барон! – крикнула Тереза. – Постойте!

Вместо ответа графиня услышала только шум шагов удалявшегося Артура.

– Барон! – крикнула еще раз графиня, и ее голос задрожал от боязни, что барон уйдет. Шум от шагов затих.
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 19 >>
На страницу:
12 из 19