Завтра

– Газеты уже называют вас…

– Как?! – возопил Наместник.

– Слабаком.

– Это недопустимо, не мыслимо, чтобы на балу, произошло такое! – дал вою эмоциям Наместник. – Хватит это терпеть. Надо переходить на полное истребление этих подземных крыс. Хватит с ними нянчиться. Сжечь их леса-укрытия, хватит с ними возиться! Весь периметр вокруг города! – проревел наместник. – По готовности к операции доложить!

Все в кабинете затихли и переглянулись. Начальник контрразведки не смел присаживаться и продолжал стоять, боясь пошевелиться, пока не закончит говорить Наместник.

Глава оккупации был жесток и импульсивен. Он мог наказать любого когда угодно.

– И казнить всю прислугу, которая работала на балу…

3.2. Настоящее время. 03.09.2039 г.

В приграничной больнице был наплыв раненых. В обычное время, из ста коек, занято максимум с десяток. Диана, в медицинском колпаке, маске на лице и белом халате, металась между поступающими потоком ранеными как солдатами оккупантов, так и повстанцами – перевязывала, зашивала, останавливала кровь и помогала в переноске больных.

Заносящие раненых бросали повстанцев вне зависимости от степени ранений на пол как собак и пинали их, когда проходили мимо. Обращались с повстанцами плохо, не жалея ни грамма. Повстанцы кричали и матерились по-русски. А кто не мог кричать, материли оккупантов в мыслях. Никаких международных конвенций по военнопленным и раненым не соблюдалось. И повстанцев лечили только для того, чтобы потом допрашивать, пытать и в конце концов всё равно убить.

Другие медсёстры так же были перегружены работой и с повстанцами, как и солдаты, не смотря на клятву Гиппократа, возились меньше всего и во вторую очередь. Диана же занималась больше повстанцами, зная что Натовцев обслужат и без неё.

– Что произошло? Откуда такой поток людей? – спросила Диана у весёлого солдата, пытавшегося закурить сигарету, по говору походившего на Германца.

– Повстанцы атаковали аэропорт, – ответил солдат-оккупант без руки и улыбнулся Диане. – Повылезали из нор внезапно. Но мы их проучили, они не успели ничего сделать.

Диана вытащила из его рук сигарету и положила в свой карман и принялась снимать временную повязку на культе оторванной левой руки солдата и накладывать новую. Солдат-оккупант был под обезболивающим и поэтому был так весел:

– Выходи за меня замуж красавица!

– Ты знаешь чья я дочь?

– Скажи мне.

– Я Диана Лорд, дочь…

– Можешь не продолжать, – солдат-оккупант смутился и посерьёзнел. – Ты права его дочь?

Диана ничего не ответила. Закончив поскорее с романтиком, она перешла к другим пострадавшим и обслуживала их раны. Диана услышала жалобный плач. Она подошла к повстанцу, который стонал на полу с закрытыми глазами.

– Как вы? – по-русски спросила повстанца Диана.

Она начала осматривать его, расстегнула лохмотья одежды и увидела у него развороченный живот. Повстанец открыл глаза, бросил такой злой взор на неё в агонии, поднял руку, схватил её за шею и попытался задушить, сдавив ладонь. Но в мгновение, обессиливший, потерял сознание и умирает. Диана отскочила от повстанца держась за шею. Другие медсёстры поворачиваются к Диане:

– Что, любимчик твой взбрыкнул?

Но Диана, не подав вида, продолжила оказывать помощь другим пострадавшим, уже не отдавая предпочтения по принадлежности одной из противоборствующих сторон.

Старшая медсестра, полная женщина в круглых очках и с седыми волосами, скомандовала убрать труп повстанца из палаты и несколько солдат схвативши оного по рукам и ногам выволокли мертвеца за дверь и выбросили за дверь к подножью небольшой горы трупов русских солдат.

***

Диана, в доме отца, в коридоре, прибирала волосы под бейсболку. Она жила вместе с ним, но ночевала чаще в больнице, в ординаторской или в палатах вместе с больными. Этот дом был старинным русским памятником деревянного зодчества в центре Новосибирска, недалеко от администрации, на улице Щетинкина, который был отделан по-современному внутри, а снаружи он был старинным на вид бревенчатым особняком.

Около ног Дианы стоял собранный зелёный походный медицинский чемодан с красным крестом на торцах.

Отец Дианы вышел из большой комнаты на звук шебуршания в коридоре:

– Ты куда собралась?

– Как твоя нога отец?

– Не страшно, и не такое видел. Будет ещё одно ранение в коллекции. Я отомщу, можешь не переживать.

– Может хватит уже всех кругом себя убивать?

– Ты куда собралась?

– Я иду по своим делам. Я взрослая.

– За забором?

– Это моё дело, – сказала Диана надевая и зашнуровывая ботинки.

– Только что прошёл большой бой за аэродром. Все сейчас неспокойно. Тебе нечего делать в лесу. Это просто не безопасно.

– Со мной ходят твои солдаты. Что со мной будет? Ты слишком мнителен. Повстанцы же люди. И они не убивают безоружных.

– О нет, они не люди. Они просто чудовища! Ты видела что они делают с нашими солдатами? Видела?

Диана молчала и смотрела на отца укоризненно.

– Ты хочешь такой же смерти от их рук? Это война…

– Тебе ли не знать что такое война? Да, отец? И что такое смерть невинного безоружного человека…

– Не шути со мной, – грозно сказал наместник и закурил сигару.

Он поправил плечо, которое было ранено в Мексике, двадцать лет назад осколком разорвавшейся гранаты при атаке на месторождения литиевой соли – основного компонента аккумуляторных батарей – стратегического сырья высоких технологий современности. Теперь вся мировая соль лития в основном добывалась в Западной и Восточной Сибири и по ж/д транспортировалась в Европу и Америку почти без всякого противодействия. Захват России – это была одной из самых успешных военно-политических кампаний США за последние полвека, в которых участвовал Эрик Лорд. Также у теперешнего Наместника Западной Сибири было два, оставивших на его радость только шрамы, пулевых ранения в верхней части тела и одна контузия – след боёв войны девятилетней давности в Индии против войск Китая.

– Им уже не поможешь, Диана. Ты это видишь? Останься дома.

– От тебя можно дождаться только одной помощи… – Диана подняла медицинский чемоданчик.

– О чём это ты?

– Может если их не загонять в угол, то они не будут обороняться и не будут противостоять нам. Они убивают наших солдат, потому что ты убиваешь их солдат, их детей и жён. Поэтому они убили маму.

– Не вспоминай даже про Пету в моём присутствии, – наместник подошёл к дочери и ударил её по щеке.