Костяной скипетр

– Ещё один вопрос, задам вам Гримо… Вы сегодня должны были отдыхать?

– Сердце пошаливает. Думал полежать сегодня… Лекарство вообще не пил… А Безносый меня вызвал…

– А меня в качестве эксперта маркизу предложили вы?

– Да. А что? Когда с этим скипетром поганым, возникли проблемы… ну…я о тебе и вспомнил. Ну, ты-то хорошо в этих мифах и сказках разбираешься. Маркиз о тебе справки навёл и решил, что тебе стоит довериться. Вот и всё Снарк, клянусь чем хочешь!

– Хорошо, Гримо. Я постараюсь сделать для тебя всё что смогу. Ты невиновен.

На лице слуги появилось какое-то детское выражение. Все зрители, к своему удивлению, поняли, что Гримо совершенно расслабился, и заулыбался. Его чудовищное напряжение и отчаянье пропали без следа. Слуга даже улыбнулся и покачал головой, сделав глубокий выдох.

– Что, правда? Ты мне веришь? – хлопая глазами, как ребёнок, спросил Гримо, улыбаясь. – Не могу поверить… Снарк…

– Я не верю. Я – знаю, что вы невиновны. А теперь отдайте мне взрывчатку и сдайтесь полиции. Не переживайте – с вами всё будет в порядке.

– Зачем вы даёте преступнику лишнюю надежду? – процедил Человек-Цапля, которого явно впечатлила эта сцена. – Его вина доказана, и он ничем не сможет избегнуть наказания, за своё преступление.

– А тебе всё бы только посадить кого… Пусть и невиновного, – Гримо отвёл фонарь от взрывчатки, задул огонь, и протянул увесистую банку Снарку.

– Интересное приспособление, – проговорил Снарк, осторожно принимая банку. – Что это изволит быть? Самодельная бомба? Где вы её взяли?

– Так это из коллекции моего хозяина… Цапнул со стены то, что под руку попало.

– Он что, прямо вот так изволит держать дома взрывчатку, способную разнести на куски фермерский дом? (В США фермы и большинство строений – это просто оббитые досками дома, которые без труда может разрушить ураган или снести слабым взрывом. Примечание автора).

– А что? – раздался громкий голос от двери. – Настоящий коллекционер держит то, что любит, в полной боевой готовности… Кхых!

В дверях, придерживаемый двумя мрачного вида здоровяками, в ливреях, таких же как у Гримо, появился невероятно тощий старик, самого что ни на есть дикого вида.

Он был такой худой, что больше напоминал помершую от голода и лишений курицу. Это сходство усиливалось копной окрашенных в огненно-рыжий цвет волос и бородой, такого-же цвета. А вот невероятно длинные усы – аж до пояса, были белые, словно снег. Одет он был в ночную рубашку из белоснежного шёлка и тапочки, украшенные заячьими хвостиками.

Маркиз Томазз Кардинни растянул губы в кривой усмешке, и склонил голову в приветствии – было видно, что это ему даётся тяжело.

– Рад приветствовать вас в своём доме, Доктор Акула… Франка? Ты что, корни в пол впустила? Немедленно прикажи подать гостям в моём доме выпить.

– Мы не пьём алкоголь, – в один голос сказали Снарк и Человек-Цапля.

– Тогда – обоим крепкого кофе, – не растерялся маркиз. – Прошу…кхых!… прощения, за этот нелепый спектакль, коим вас встретил мой дом. Даю слово, что…кхых!… все виновные будут наказаны. Не очень сурово, я не любитель жестокости… Но наказание будет… кх!

Маркиз содрогнулся всем телом, тщательно выкашлялся в платок, и посмотрел на Снарка, что вертел в пальцах бомбу.

За годы своих скитаний Доктор Акула достаточно навидался всяких устройств – не самого мирного типа, и быстро определил, что у него в руках, вне всякого сомнения, настоящая «дьяволова машина», способная, без хлопот, разнести вдребезги всю эту комнату. Причём эта «машинка» была полностью готова к взрыву. В любой момент.

– Могу ли я поинтересоваться, для чего вам держать в доме взрывчатку, способную вас убить? – проговорил Снарк, посматривая на маркиза.

– А что тут думать… кха! – маркиз посмотрел на Гримо, что вытер лоб и протянул руки берсальером, дабы те его сковали. – У каждого человека должны быть свои маленькие и мерзкие шалости и увлечения. Иначе жизнь была бы скучна… Значит вы убеждены, Снарк, что этот пожиратель жаб – невиновен?

– Маркиз, я в этом убеждён, – ответил Снарк, деловито выкручивая из взрывчатки детонатор. – И всё же, уж позвольте мне сказать, я не могу понять вашу тягу к содержанию дома столь опасных взрывчатых веществ в полностью готовом боесостоянии…

Он выдернул взрыватель и повертел его перед носом.

– Вы не поверите, но у этой штуки кислота почти полностью разъела стенки взрывателя – соприкоснись вещество, коим начинена эта бомба с взрывчаткой – как весь этот зал превратился бы в руины.

– Да? – маркиз усмехнулся и погладил свои длинные усы. – Доктор… кха!…Акула – я человек, что не боится риска и смерти. Для меня это лишь забавная игра. Если в жизни нет риска – то чего ради тогда вообще жить?

– Есть вещи, ради которых стоит жить, а не…

Снарк стремительно повернулся и вылетел в коридор – маркиз только проводил его взглядом, как увидел, что Гримо сотрясается в судорогах и кашляет.

– Чёрт, что с ним?! – рявкнул Человек-Цапля.

– Он съел лекарство, и ему стало плохо! – крикнул один из берсальеров.

– Какое лекарство?! Вы спятили? Как вы ему могли разрешить что-то съесть или выпить своё?! Богородица сладчайшая – что за олухи?!

Снарк обрушился на Гримо как акула – на неосторожного ныряльщика – кулак Доктора Акулы ударил Гримо в печень так, что даже зрителям стало больно. Гримо согнулся и его вырвало прямо на ковёр!

Снарк тут жесхватил Гримо за штаны и воротник и приложил коленом о живот, сложив почти как циркуль – слугу затрясло и вырвало ещё сильнее. Уже с желчью.

Человек-Цапля отшвырнул остолбеневшего берсальера и, выдрав кувшин с соком у невысокой горничной, что в сопровождении Франка шла к Маркизу, наклонился над слугой. Снарк открыл рот Гримо и Человек-Цапля вылил ему сок прямо в рот – только забулькало.

Снарк тут же несколько раз встряхнул Гримо – не маленький, полный мужчина трепыхался в его руках как кукла набитая соломой. А затем снова приложил об колено – Гримо снова вырвало – уже соком, перемешанным с ядом.

Бросив слугу на пол, Снарк молниеносно – никто даже не успел увидеть как, стремительно сунул руку себе за пазуху и выдернул кожаный пенал, из которого вытряхнул тонкий цилиндрический шприц, с толстой короткой иглой. Содрав со шприца предохранительную проволоку. Доктор Акула шагнул к Гримо и всадил ему иглу прямо в сердце. Через одежду.

И вогнал в тело слуги всё содержимое шприца.

Гримо содрогнулся, словно в него попал электроток высокого напряжения. А затем обвис на руках Человека-Цапли, хрипло, натужно, но всё же дыша. Затем его глаза закатились, и он затрясся – всё слабее и слабее.

– Проклятье! – Снарк отвесил слуге оплеуху. – Это не есть хорошо! Уложите его на пол, господа…

Человек-Цапля и берсальеры уложили Гримо на пол. Слуга странно содрогнулся, но и только. Он словно уснул каким-то жутким, долгим сном, из которого его уже не могли вырвать ни действия Снарка, ни грубые шлепки Человека-Цапли.

Доктор Акула порылся в карманах своей куртки, и выудил небольшую пробирку, перемотанную стальной проволокой и наполненную каким-то белоснежным порошком.

– Это что такое?

– Сиё есть пудра из некоторых видов трав, кои хоть и встречаются повсеместно, но не рекомендованы к употреблению простыми людьми, – несколько туманно и непонятно, проговорил Снарк. – Осторожно откройте ему рот. Сей человек умирает, я попробую погрузить его в особый сон, который будет длиться почти неделю. Сиё даст шанс его телу исцелиться.

– Чушь какая-то…

– Когда я был в России, то мне привезли молодого человека, искусанного бешенной енотовидной собакой, – Снарк осторожно высыпал порошок в рот Гримо. – От боли и шока он впал в бессознательное состояние, в котором пребывал почти неделю. И что удивительно – за это время у него прошла острая форма бешенства и он, практически полностью, выздоровел. Тогда я и сделал предположение, что бессознательное состояние организма может быть помощью в лечении некоторых типов болезней. Я погружу его в сон, чтобы он не испытывал боли в теле – возможно, что столь глубокий покой поможет ему поправиться.

– Смотри, вот его лекарство… – Человек-Цапля поднял валяющуюся на полу коробочку, для конфет украшенную сценой из Ветхого Завета. – Что за пилюли?

Снарк бросил на пилюли один только взгляд.

– Это изволят быть нитроглицериновые пилюли. У Гримо были проблемы с сердцем, да и, как вы могли заметить, отдышка у него была сильная.