Хроника тринадцати: Рожденный дважды

– А-ха-ха! – заржал один из охранников. – Тебе, пацан, слабо даже пятьдесят граммов выпить. Двадцати одного ему нет.

На банальную провокацию второй раз за день я уже не поддался. Хотел ответить что-нибудь умное, но не придумал ничего стоящего. А категоричное «Пей!», сказанное боссом, не сулило ничего хорошего. Да и после столь откровенной настойчивости хозяев «корпоратива» содержимое стакана выпил бы только конченый псих с полным отсутствием инстинкта самосохранения.

– Нет. – Я очень надеялся, что мой голос не дрожал и звучал твердо. К сожалению, оценить свой ответ не получилось. Единственное, что я слышал, были стучащая в висках кровь и бешено колотящееся сердце. Собрав остатки воли в кулак, я закончил свой ответ: – Спасибо за приглашение. Мне пора. До свидания.

Разворачиваясь к выходу, я увидел то, чего осознать сразу не получилось. Мой сокурсник и другие ребята стояли и как-то странно смотрели на кисти своих рук. Они то приближали, то отдаляли их от лица и улыбались. Один паренек стоял с приоткрытым ртом, а по его подбородку стекала струйка слюны. Но больше всего меня напугал его взгляд. Он был такой открытый, искренний, радостный и абсолютно безумный. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом он упал. Казалось, будто невидимый кукловод бросил веревочки марионетки. Через мгновение упал Васька Бусырев. Его голова запрокинулась, позволяя увидеть остекленевший взгляд и застывшую улыбку. Прошла пара секунд, и на ногах остались лишь трое мужчин да я. Было страшно до одури. Хотелось бежать, звонить в полицию, звать на помощь. Но я не мог. Тело будто одеревенело. Только кровь, как набат, стучала в висках. Наверное, именно это состояние называют шоком.

Из ступора меня вывели слова одного из охранников, адресованные боссу:

– Похоже, химик все-таки где-то ошибся. От предыдущей версии препарата подопытные так быстро не умирали. А заверял, мол, все готово. Ни вкуса, ни запаха, ни реакции с другими веществами.

Босс стал что-то отвечать, но я не слушал. Реальность свалилась на меня, как таз ледяной воды, порождая неприятный холод во всем теле. Моего друга убили. И меня отсюда живым не выпустят. С этой мыслью и тупой болью в затылке я провалился в забытье.

Пробуждение было столь же «приятным», как и забвение. Проще говоря, я очнулся от сильного удара обо что-то и дикого гула, будто я лежал в колоколе. Страдая от легкого головокружения, я попытался осмотреться. С минуту тер глаза, пока не понял, что это не в глазах темно, а вокруг. Ощупав свое узилище, понял, что нахожусь в железном ящике. Путем несложной дедукции и воспоминаний о прошедших событиях вспомнил о наличии похожего объекта в той злополучной комнате. Воспоминания заставили мой желудок сжаться в сильном рвотном спазме. Не могу с уверенностью сказать, что послужило причиной: стресс от пережитого или легкое сотрясение, которым меня явно наградили. Впрочем, возможны оба варианта. Слегка успокаивал тот факт, что в сейфе я был один. Ехать в неизвестность в компании с трупами мне хотелось бы меньше всего.

Пока я рассуждал о своей тяжелой доле, снаружи к грузчикам подошла помощь, и сейф погрузили в кузов автомобиля. Специфические запахи позволяли установить этот факт почти со стопроцентной вероятностью. В моей тюрьме было душно, лежать неудобно, и я начал потихоньку замерзать. В тщетных попытках улечься поудобнее и согреться я не заметил, как автомобиль остановился. Куда бы мы ни приехали, мне это не сулило ничего хорошего.

Сейф выгрузили, и спустя минуту у меня появился посетитель. Щелкнул ключ. Дверь открылась, и я увидел босса. Ехидная улыбка, недокуренная сигара, расслабленная поза и немного выдвинутая вперед одна нога. Все это было так естественно, будто он ежедневно только тем и занимается, что травит группы ребят, а выживших забирает куда-то. Впрочем, все могло так и быть. Но о таком лучше было не думать, чтобы не растерять остатки самообладания и не расплакаться.

– Как добрался? Надеюсь, не укачало? – с ехидной ухмылкой спросил он.

Не зная, что ответить в такой ситуации, я промолчал. Если честно, то было настолько страшно, что во рту у меня все пересохло, язык прилип к гортани, а нижняя челюсть вообще мне не подчинялась, так что даже разжать губы я не мог для того, чтобы издать хоть какой-нибудь членораздельный звук. Подождав немного и поняв, что ответа от меня он не получит, босс дал отмашку рукой, и моя голова снова встретилась с чем-то твердым, а мир снова погрузился во тьму.

Не знаю, как долго я был в беспамятстве, но очнулся в небольшой комнате с матрасом на полу. Окон не было. Похоже, это было подвальное или внутреннее помещение. Самочувствие было ужасным. Голова нещадно болела и кружилась. При воспоминании о покойном друге и других жертвах тошнило. Впрочем, и мои шансы выжить стремились к нулю. «Ну и какой черт дернул меня пойти за ним?!» Ответом на мой немой вопрос стала оглушающая тишина. Правда, продлилась она недолго. Глухие шаги за дверью разорвали эту молчаливую гармонию.

Спустя несколько секунд я услышал громкий писк какого-то датчика или замка, и дверь открылась. Удивляться было нечему. Магнитные замки и карты доступа были распространены повсеместно. Впрочем, обычные механические замки пока не канули в Лету и встречались не реже. Сейф, в котором меня везли, был скорее данью какой-то шутке, понятной только посвященным. Ведь трупы можно перевезти и в другой таре.

Погруженный в свои мысли и не оправившийся от многочисленных ударов по голове, которыми столь щедро награждает меня жизнь в последнее время, я не сразу обратил внимание на вошедших в мою камеру. А зря. Нежелательных визитеров было несколько. Знакомая мне троица и он – Авгур. Достаточно медийная и очень противоречивая фигура. Достоверных сведений о нем нет. Официально – успешный бизнесмен на территории южных республик бывшего СССР, Китая, Афганистана и Пакистана в области фармацевтики, а также владелец сети частных охранных предприятий на Аравийском полуострове и в Африке, входящий во многие компетентные рейтинги как финансово успешный делец, финансирующий проекты мировых звезд кино и телевидения и Красного Креста, связанные с доступностью лекарств в Африке. Неофициально – занимается на своих предприятиях созданием новых бактериологических штаммов в интересах террористов всех мастей, организует военные тренировочные лагеря сепаратистов совместно со спецслужбами противоборствующих сторон, а также занимается работорговлей, преимущественно из стран Юго-Восточной Азии и Африки, в целях комплектования отрядов боевиков пушечным мясом. Говорят, что он финансирует создание то ли вируса, то ли лекарства, которое полностью подчиняет волю человека, наделяя его при этом нечеловеческой силой и здоровьем. Обладает огромной властью и связями. Неоднократно привлекался по подозрению в незаконной деятельности его предприятий в разных частях света, но его вина ни разу не была доказана.

– Здравствуйте, Евгений Афанасьевич. И добро пожаловать в мою скромную лабораторию, – сказал Авгур, театрально разведя руками, и продолжил: – Вам очень повезло, сама судьба дала вам шанс стать первым испытуемым моего нового стимулятора роста нейронных связей головного мозга «Пять граней». Его новой, улучшенной версии. Поздравляю!

Я промолчал. Хотя мне очень хотелось выть и биться головой о стену.

– Я думаю, ты уже догадался, кто был испытателем предыдущей серии продукта. Впрочем, мне не сложно и пояснить – им был твой приятель из университета и другие ребята. Ныне покойные, правда. Но ты не переживай. Эта версия более стабильна. Наши химики доработали формулу, так что тебе почти ничто не угрожает, за исключением побочных эффектов, конечно. Впрочем, если верить этим эскулапам, то почти все последствия они ликвидировали. Кроме одного – беспрекословного подчинения твоей воли моим приказам, – сказал он надменным голосом. Весь его вид говорил, что он сожалеет о том, что такой ничтожный человек, как я, никогда не сможет понять его гения или важности собственной жертвы.

– Меня будут искать, – выдавил я из себя, прилагая титанические силы, чтобы не разреветься.

– Конечно будут, – согласился он. – И найдут. Не сомневайся. Правда, с изрядной дозой всяческой химии в крови. Смерть спишут на несчастный случай, и дело закроют. А родителей твоих, скорее всего, привлекут к ответственности за безразличное отношение к своему ребенку.

– Но ведь это неправда! – выпалил я. – Они никогда не были безразличными. Это все нечестно, несправедливо!

– Жизнь несправедлива… – проговорил он с задумчивым выражением. – Нет, Евгений. Жизнь такая, какая она есть. Прими и смирись. – И повернувшись к своим спутникам, отдал приказ безразличным голосом: – Приступайте, господа.

Более не удостаивая никого даже взглядом, Авгур вышел за дверь.

Двое человек заломили мне руки, прижав к полу, а третий вколол что-то в шею. Мир превратился в калейдоскоп, все чувства обострились до предела. А потом наступила тьма.

***

– Похоже, и этот образец далек от завершения. Мне начинает казаться, что проект создания из обычных людей сверхсильных биороботов – не такой выгодный, как говорил наш партнер. По крайней мере, пока от него одни проблемы и никакой выгоды, – сказал Авгур, смотря запись эксперимента.

– Согласен, шеф. Нам все сложнее избавляться от трупов. Скоро даже взятки не смогут скрыть правды. А спецслужбы России и Франции договорились о сотрудничестве по нашему делу. Боюсь, что скоро они найдут нить, что позволит им размотать весь клубок, – сказал предводитель троицы.

– Ну так скажите химику, что если следующая формула снова будет неудачной, то новым подопытным станет он сам, – сказал Авгур, уходя.

– Есть! – ответили они хором.

Глава 2. Конец жизни – начало смерти

Где-то в Сфере порядка[3 - Сфера порядка – создана Творцом, чтобы отгородить свои творения от губительного влияния хаоса.], в замке, дрейфующем в потоках Междумирья[4 - Междумирье – пространство, которое соединяет между собой слезы Творца и позволяет перемещаться между ними.], собрались Тринадцать первых[5 - Тринадцать первых – первые тринадцать существ, которых создал Творец. Считаются наиболее могущественными силами в Сфере порядка. Активно вмешиваются в дела смертных.]. Словно прячась от кого-то, они закрыли свои лица капюшонами, лишь голос их был различен.

– В последнее время мы стали собираться чаще, – сказал один.

– Эту проблему не решить в одиночку ни одному из нас, – ответил другой.

– Создав нас, Творец не создал законов для нас, в отличие от смертных и бессмертных. Мы ничем не ограничены, кроме правил, придуманных нами самими. Очень древних правил в восприятии смертных, которые, однако, для нас являются всего лишь нашей моралью, за нарушение которой мы сами себя накажем или простим, – заметил другой.

– Это так. Никто из нас не знает, почему Творец так поступил. И мы собрались не для того, чтобы обсуждать это. Дела не терпят отлагательств, – одернул женский голос.

– Начну, пожалуй, с подведения итогов, – сказал первый голос и продолжил: – По не известным нам причинам хаос[6 - Хаос – сущность, что окружает Сферу порядка. Одно ли это существо или мириады разных, выяснить не удалось. Но что бы это ни было, оно разумно. Хотя образ его мыслей вряд ли сможет понять хоть кто-то рожденный в Сфере порядка.] стал проявлять чрезмерную активность. Его волны разбиваются о внешнюю границу Сферы порядка[7 - Внешняя граница Сферы порядка – барьер, созданный Творцом для сдерживания хаоса.], как мириады таранов. Все больше его порождений[8 - Порождения хаоса, или хаоситы – изначально: сгустки энергии хаоса, но проникая внутрь Сферы порядка, облекаются плотью и становятся смертными существами.] проникает в Первичный мир[9 - Первичный мир – когда-то давно был населен великим множеством разумных рас. Но после начала вторжения хаоса единственной живущей там расой стали демоны. Сам мир стал своеобразным фронтиром.]. Демонам не удается уничтожить всех хаоситов. Как результат – части из них удается открывать путь в Междумирье. А оттуда – попадать в любой из Зерна миров[10 - Зерно миров – миниатюрная Сфера порядка, что содержит в себе миры смертных и бессмертных. Все сферы связаны между собой.]. Там они вызывают мор, войны и так далее. Но самое плохое – то, что раненое или убитое хаоситом существо становится хаском[11 - Хаск – создание, подвергшееся порче хаоса. Носитель вируса умирает в течение суток, а плоть мутирует и получает новую жизнь. Получившееся существо начинает убивать и разрушать все, что может, и распространяет порчу.]. Это проблема для всего мироустройства, и пока мы не знаем ни причин, ни того, что нам нужно делать, чтобы восстановить прежний баланс.

Наступило молчание. Его нарушил женский голос:

– Раньше демоны могли остановить хаоситов. Что изменилось? – спросила одна из них.

– Число хаоситов. Хоть демоны и не умирают окончательно в Первичном мире, при каждой своей смерти они теряют часть своей силы. И не всем из них удается ее восстановить до следующей неокончательной гибели. Как результат – число хаоситов растет, а демоны медленно слабеют, – ответил докладчик.

– Да, демоны далеко не совершенны. Они фактически непобедимы в бою, а силе некоторых из них завидуют даже боги. Главным козырем в борьбе с хаосом является их полная невосприимчивость к порче. Но их слабой стороной является разум. За многие эки[12 - Эки – период времени, примерно соответствующий одному додекальону (1х10

) земных лет.] лет бесконечной войны они все больше походят на зверей, одержимых жаждой крови и битвы, чем на разумных существ, – сказала одна из присутствующих.

– Да, мы знаем об этом. Некоторые из нас пытались заселять демонов в другие миры, но все попытки провалились, – заметил другой слушатель.

– Мне это известно, – согласилась она и продолжила: – И у меня появилась одна интересная идея. Но для ее реализации потребуется время. Если удастся добиться успеха – возможно, это станет переломным моментом в этом бесконечном противостоянии.

Ответом ей стало молчание.

***

Тьма. Пустота. Безвременье. Бездна. Этому месту можно дать много названий. Но не знаю, какое подойдет лучше, чем «ничто». Последнее, что я помню – как мне вкололи укол. Потом было плохо, а потом… я умер. Как странно это осознавать. В моей стране нет официальной религии. Каждый верит или не верит в Бога или во что он там хочет по своему желанию. Я о существовании веры, Бога не задумывался особо. Мои родители верили, а мне было все равно. Даже слегка комично получилось. Я задумался о посмертии после смерти. Прямо-таки анекдот. Но вот смеяться не хочется. А чего хочется? Ну не знаю. Может, воскреснуть и оторвать голову Авгуру. Увидеть родителей и сказать им, что я их люблю и никогда не баловался всякой дрянью… Да много чего, если подумать. Но вместо всего этого я плыву в пустоте. А может, просто вишу на месте. Сложно судить о своем положении в пространстве без ориентиров и ощущений.

Пустота давила. Старалась поглотить сознание и растворить в себе. Звала, манила, обещала, угрожала… Я не поддавался. Раз за разом прокручивал в своей голове воспоминания из прошедшей жизни. Цеплялся за них, как за соломинку. Это помогало, но постепенно я начал забывать. Сначала это были едва заметные детали, а потом целые события. Бездна разъедала мою память, как моль – гобелен: медленно, но неотвратимо. Я впал в отчаяние. Но ненадолго… На смену безразличию пришли гнев на своих убийц, тоска по родителям, обида на несправедливую жизнь и абсолютное презрение к своему будущему.

– А ты упрям. Провести на краю бездны так много времени и не утратить себя – достойно уважения. Раз ты так хочешь жить и отомстить врагу, я могу протянуть тебе руку помощи, – прозвучали слова в моем сознании.

– Похоже, я начинаю сходить с ума. Сначала сам задаю себе вопросы, потом на них отвечаю, а теперь еще помогать взялся…

– Ты не сходишь с ума, Женя. И я не галлюцинация, – рассмеялся все тот же голос. В нем стал узнаваться женский тембр.