Призраки Сталинграда

Как можно готовить масштабное наступление трех фронтов, если командующие про него не знают, а главной ударной силы (ЮЗФ) вообще еще не существует? Генштаб ведь просчитывает лишь начальный этап – логистику, резервы, разведку, стрелочки на картах рисует. На его совести теоретическая возможность наступления как такового, а дальше?

А дальше вступают штабы на местах, которые видят перед собой не просто карту, а реальные овраги, минные поля и взорванные мосты. Принципиальный момент – это согласование и отработка на местах конкретных действий. Рокоссовский, 22 октября 1942 года, с подачи Василевского особо обозначил важность этого этапа подготовки:

Начальник Генерального штаба запрещает практику неразумного расходования командованием и штабами времени, отведенного на подготовку операции. Командующий фронтом приказал:

1. Подготовительный период к наступательным операциям проводить с расчетом представления максимума времени на отработку взаимодействия на местности в звене дивизия, полк, батальон[20 - Распоряжение штаба Донского фронта 22 октября 1942 г. 19.45 //ЦАМО, ф. 206, оп. 268, д. 17, л. 176]

Проще говоря, версия «тайной подготовки» противоречит и здравому смыслу и реальной военной практике. Нам предлагают поверить в то, что Жуков с Василевским ездили по фронту и по-тихому, как шпионы, что-то тайно там вынюхивали «на будущее». Что такого особенного мог узнать Жуков, сидя в окопе под Серафимовичем, при условии, что он никому не может рассказать про план?

Однако все встает на свои места, если допустить, что на тот момент план Уран либо еще не существует, либо Сталин, на самом деле, его не утвердил. И никому о замысле не говорили просто потому, что не о чем было рассказывать. Таким образом перед Василевским в конце сентября стояла важнейшая, но пока сугубо тактическая задача – удержать Сталинград. Лишь вторым номером шло прощупывание возможностей плацдарма в дефиле озер Цаца, Барманцак, но этот «аудит» вовсе не был секретным!

Малый Уран Еременко

Какой же тут секрет, если Василевский называет точную дату, когда при очередном визите он все-таки «сообщил» Еременко и Хрущеву о предстоящем наступлении – 5 октября 1942 года.

По прибытии на фронт я подробно ознакомил командующего фронтом Еременко, товарища Хрущева и начальника штаба Варенникова с основными решениями Ставки по предстоящему контрнаступлению и просил к вечеру следующего дня подготовить свои соображения по этому вопросу для доклада Ставке… С рассветом 6 октября мы отправились на НП 51 армии… В тот же вечер мы еще раз обсудили предложенный ставкой план и так как принципиальных возражений у командования фронта план не вызвал, подготовили в ночь на 7 октября на имя Верховного Главнокомандующего соответствующее донесение[21 - Василевский А. В. Незабываемые дни // «Военно-исторический журнал». 1965. №10. С.20]

Как мы видим, Василевский тут же предложил Еременко «подготовить свои соображения» по плану для Ставки, что вполне логично. К 7 октября эти соображения уже были готовы, а к 9 числу было составлено уточненное донесение. Однако если мы откроем эти документы, то становится абсолютно ясно, что Еременко понятия не имеет о реальном содержании «классического» Урана. Он даже не подозревает о создании Юго-Западного Фронта, о главном ударе из-под Серафимовича и общем глобальном замысле.

Поэтому в своем предложении комфронта не уточняет и дорабатывает исходный план Ставки, а предлагает свою операцию на окружение – причем совсем в другом месте, в другое время и совершенно другими целями! Собственно, это вторая и главная нестыковка официальной версии. Вот выдержки из этой докладной.

Наилучшим направлением удара в Донского Фронта является направление с Клетской, Сиротинской на Калач… Нанесение же удара восточнее Дона из района Котлубань ни к какому успеху не приведет.. В этой операции должны решающую роль сыграть 3 гв. кк и две три мех бригады, которые за сутки должны выйти к Калачу и взорвать все переправы вплоть от Вертячего, встав фронтом на восток… Операцию нужно начать 20—22 октября[22 - Доклад Военного совета Сталинградского фронта Верховному Главнокомандующему плана проведения наступательной операции войсками Сталинградского фронта. 9 октября 1942 г. 11.17 // ЦАМО, ф. 43-А, оп. 1161, д. 6, л. 259—264]

Как это вообще возможно? Если Уран утвержден Ставкой, то почему Еременко (который со слов Василевского полностью с планом согласен) предлагает совершенно другую операцию?

Ответ простой. Как вы уже поняли – «тайну» Урана комсоставу фронта так и не открыли! На самом деле Василевский приехал на передовую для того, чтобы объявить Еременко и Рокоссовскому промежуточное решение Ставки о локальной операции на окружение и приказал им составить свои планы по охвату Паулюса.

Если бы Уран действительно был утвержден Сталиным, то Василевский приказал бы выполнять и дорабатывать именно этот план, а не предлагал писать альтернативный! В реальной жизни так и произошло, но только 22 октября, когда пришел «настоящий» приказ из Москвы. В тот же момент Еременко с Рокоссовским, взяв под козырек, побежали его исполнять – как и положено в любой армии мира.

Объяснение лежит на поверхности. На самом деле Сталин в начале октября Уран так и не утвердил, поэтому Генштаб предложил командующим совершенно другой план. Именно его творчески и дорабатывал Еременко. Этот план (назовем его Малый Уран) изложен в директиве ГШ №170644 от 07 октября 1942 года, что полностью меняет привычное представление о событиях тех дней.

Что в этой директиве принципиально? Во-первых, сама постановка вопроса о разработке плана, говорит нам о том, что готового решения у Генерального Штаба просто нет.

Во-вторых, масштабы эталонного Урана и предлагаемой операции несопоставимы в принципе! Здесь нет термина Уран и более того, в этом документе даже нет термина «окружение». Всё, что мы видим – это запрос на явно локальную операцию, которая должна снять непосредственную угрозу Сталинграду.

Очевидно, что классический ноябрьский Уран и «Малый Уран» начала октября – это абсолютно разные планы.

Легенда о румынах

Еще одно важное противоречие официальной версии и реальных фактов упирается в тезис «о слабых румынах на флангах». Ведь именно по этой причине задумывался удар издалека – по самому слабому звену немецкого фронта.

Однако если посмотреть на немецкие карты начала сентября 1942 года, то выясняется, что румынской армии у Серафимовича нет! В районе «будущего» главного удара стоит XVII армейский корпус Вермахта плюс итальянские дивизии! Мы видим 79-ю пехотную дивизию, 113-ю пехотную дивизию и 22-ю танковую дивизию – это чистокровные немцы армии Паулюса! Слева итальянские Сфорцеска и Тридентина, справа XI армейский корпус Штреккера.

То есть Жуков 13 сентября если и видел «слабое звено» на фланге, то уж точно не румын, которые в это время только ехали в сторону Клетской. Согласно документам 6-й армии, V румынский корпус полностью занял свои позиции на плацдарме только к концу сентября!

Более того, как раз 13 сентября на этом участке немцы собирались наступать силами 22-й танковой и 113-й пехотной дивизий! Таким образом, если наша разведка и работала на этом участке, то видела она исключительно немецкие части.

С улучшением обстановки на стыке 6-й и 8-й итальянской армий посредством наступательных действий можно пока повременить. Выделенные для этого 22-ю танковую и 113-ю пехотную дивизии сначала использовать для оттеснения фронта севернее Сталинграда. 1-ю румынскую дивизию, напротив, развернуть по возможности быстрее в качестве непосредственного резерва позади 17-го армейского корпуса[23 - Приказ верховного главнокомандующего вооруженных сил Германии командованию группы армий «Б» о продолжении операций в районе Сталинграда. 13 сентября 1942 г. // КТВ ОКW, Вd. 2, НЬ. 2, 3. 520.]

Соответственно, удар в районе Серафимовича-Клетской в середине сентября никаких очевидных преимуществ Красной Армии не давал. Вот на южном фланге действительно на тот момент уже стоял полноценный VI румынский корпус, чем Еременко в конце сентября и воспользовался, прорвав ненадежную оборону союзников. Немцам тогда пришлось спасать румын, отвлекая от Сталинграда свои танковые соединения. Наш прорыв стал первым значимым успехом Красной Армии за весь оборонительный период. Многие историки вполне обоснованно называют ту операцию «репетицией Урана»[24 - Чунихин А. Забытый Сталинград. М. Яуза. 2020. С. 75].

Немецкая карта за 13 сентября 1942г.

Таким образом, Жуков в начале сентября мог планировать удар «по союзникам» лишь западнее Серафимовича – там, где стояли итальянские и венгерские войска. Самое интересное, что и немецкая разведка ждала наш главный удар именно там – против 8-й итальянской армии с прицелом на Ростов.

Пока нет данных, говорящих о том, что русские совсем отказались от удара через Дон, идея которого бесспорно влияла на их прежние намерения… Пока еще не ясно, можно ли ожидать крупного наступления через Дон против 8-й итальянской и 2-й венгерской армий – цель Ростов, которое по времени последует после операции против 3-й румынской армии, или противник наряду с наступлением против 3-й румынской армии предпримет наступательные операции с ограниченной целью против 8-й итальянской и 2-й венгерской армии[25 - Оценка возможных оперативно-стратегических намерений советского командования отделом иностранных армий Востока генерального штаба сухопутных войск вермахта. 6 ноября 1942 г // KTB OKW. Bd. II, hЬ. 2, s. 1305—1306.]

Собственно, если приложить линейку к карте и замерить кратчайший путь от сентябрьской линии фронта до Ростова, то ближайшей точкой будет явно не Серафимович. Однако не будем бежать впереди паровоза – вернемся к основному вопросу.

Легенда о долгосрочной подготовке операции

Четвертое противоречие заключается в том, что от замысла операции (12 сентября) до создания «ударного» Юго-Западного Фронта прошло больше месяца, а до самого контрнаступления (19 ноября) – два месяца. Это непозволительная роскошь, учитывая тот факт, что счет тогда шел на дни – ведь Сталинград мог пасть в любой момент. Товарищ Сталин почти каждый день в красках описывал Еременко его персональную меру ответственности за сдачу города, то есть тянуть два месяца с подготовкой наступления Главком явно не позволил бы.

Двадцать дней – вот стандартный срок подготовки к крупному наступлению на тот момент. 28 сентября был создан «ударный» Донской Фронт и соответственно принято решение о «Малом Уране» с примерной датой начала 20 октября. 21 октября принято решение о создании «ударного» Юго-Западного Фронта – 9 ноября начало наступления, которое, как известно, пришлось отложить из-за проблем логистики.

Ну то есть по Сталинграду всё делалось «на скорость» из-за постоянной угрозы падения города. Так что и по этому параметру официальная версия трещит по швам. Таким образом, история про сентябрьский план «Уран», который готовили и дорабатывали в условиях полной секретности весь сентябрь и почти весь октябрь – это миф.

Подводя итоги, еще раз зафиксируем контрольные точки.

1. Контрнаступление Сталинградского фронта 18 сентября 1942 года, которое до сих по инерции называют «отвлекающим ударом». Если бы Уран действительно был бы утвержден 13 сентября, никто бы не стал проводить масштабный штурм северного заслона силами 4-х армий – ведь это банально противоречит основной концепции Урана, не говоря уж о значительной растрате резервов!

2. Контрнаступление, запланированное Директивой №170644 на 20 октября (Малый Уран). План, предложенный Генштабом явно не бьется по размаху и направлением главного удара с классическим Ураном.

Самое смешное, что Рокоссовский отказался наступать навстречу Еременко по этой директиве, хотя глубина прорыва составляла менее 40 километров. Причем Ставка с этим отказом согласилась!

Во исполнение Вашего распоряжения от 7.10. 42 за №170644 докладываю решение и наметку плана фронта по разгрому противника.

Ввиду недостаточного количества стрелковых дивизий организовать операцию с нанесением главного удара на Котлубань, Алексеевка не представляется возможным[26 - Доклад командующего войсками Донского фронта №0028/оп начальнику Генерального штаба плана операции по объединению с войсками, обороняющимися в Сталинграде. 9 октября 1942 г. // ЦАМО, ф. 48-А. оп, 1159, д. 2. л. 339—345]

Еще раз зададим себе вопрос – мог ли Рокоссовский отказаться от выполнения стратегического плана, утвержденного самим Сталиным? Похож ли этот замысел на стратегический удар, разработанный и просчитанный лучшими умами Генерального Штаба? Очевидно, нет.

На этом моменте проще всего поддаться соблазну и с чувством выполненного долга опустить занавес – заявить, что нас пытались обмануть, но мы всех разоблачили. Вот только один вопрос не дает покоя – почему маршал Жуков с упорством маньяка, раз за разом, настаивал на версии «12 сентября»?

Злые языки могут сказать, что тем самым он пытался завуалировать провал контрнаступления 18 сентября на северном фасе Сталинграда, за которое нес личную ответственность. Но дело в том, что никто в этой неудаче его не обвинял! Советская историография претензий к Жукову не имела, давно списав проблему на объективные обстоятельства и недостаток сил[27 - Великая Победа на Волге. Под ред. К. К. Рокоссовского. М. Воениздат, 1965. С. 174].

Никто не мешал Жукову озвучить и более позднюю дату, например, то же 28 сентября, что без противоречий вписалось бы в официальный контекст создания Донского Фронта. Преимущество перед Еременко в соревновании за авторство Урана это тоже обеспечивало. Но нет, уперся в «12 сентября» и всё тут.

Так существовал ли план  от «12 сентября» на самом деле? Какой по счету Уран утвердил Сталин 21 октября 1942 года? И почему все, без исключения, полководцы дружно решили «забыть» про Директиву №170644?

Да, вы всё правильно поняли – главные открытия еще впереди.

Подлинная история Урана

Я покажу тебе, как глубока кроличья нора

Настоящая история Урана началась 25 октября 1942 года, когда Жуков прибыл на командный пункт только что созданного Юго-Западного Фронта и вручил «слепую карту» начальнику оперативного отдела генералу Иванову. Да, «слепая карта» со стрелочками и номерами будущих соединений – это всё, что у нас было на 25 октября! То есть ничего, кроме направления ударов и количества войск у Жукова не было[28 - Иванов С. П. Штаб армейский, штаб фронтовой. М. Воениздат, 1990. С. 411].

Таким образом, Уран, по сути, начал разрабатываться силами лишь одного оперативного отдела ЮЗФ – без Ватутина и Стельмаха, которые прибыли только через три дня. Собственно штаб фронта был окончательно сформирован только к 30 октября.