Призраки Сталинграда

Таким образом, сдвиг наступления на один день вовсе не был очевидным и неизбежным решением, как многие пытаются нас убедить.

С другой стороны, версия Жукова также весьма странная – ЮЗФ якобы слишком далеко, а Сталф слишком близко от места встречи. Ну правда, а что плохого в том, если бы ударный кулак 51-й армии дошел до Калача днем раньше? Для этого давайте еще раз прочитаем Жукова.

Разница в сроках объясняется тем, что перед Юго-Западным фронтом были более сложные задачи. Он находился на большем удалении от района Калач-хутор Советский, и ему предстояло форсировать Дон[60 - Жуков Г. К. Указ. соч. С. 406]

Ключевые слова здесь – это «сложные задачи» и «форсирование Дона». Если честно, складывается общее впечатление, что самой проблемной частью наступления считалось форсирование реки и сколько на это понадобится времени – никто точно не знал. И здесь мы вновь возвращаемся к идее того, что в тот момент полное окружение противника рассматривалось скорее, как задача максимум. Реальный же результат, на который все рассчитывали – это прерывание коммуникаций или проще говоря, оперативное окружение.

Еще одна проблема заключается в том, что другие полководцы внятного объяснения тоже не дают. Василевский, к примеру, когда пытается объяснить это смещение, ничего по существу дела не говорит. Типа, это настолько очевидно, как «дважды два – четыре». Рокоссовский, по сути, подтверждает версию к Жукова[61 - Великая Победа на Волге Под ред. К. К. Рокоссовского. Москва Воениздат. 1965. С. 223.]. Остальные участники тех событий вообще помалкивают, так как видимо сами не понимают, как именно принималось это непростое решение.

Давайте попробуем рассмотреть фактическую географию встречных ударов. Если принять версию Жукова о разнице в расстоянии, то должно быть существенное различие в километраже ударов от разных фронтов. Однако если мы замерим на карте реальное расстояние от исходной точки до конечной, то получим удивительный результат.

Расстояние, которое должен пройти 4-й механизированный корпус Сталинградского фронта – 90 км. Длина встречного удара 4-го танкового корпуса ЮЗФ – 75 километров. Удар 26-го танкового корпуса ЮЗФ – 100 километров. То есть всё вышло с точностью до наоборот, даже учитывая тот очевидный факт, что танки по прямой не двигались! Таким образом версия о «длинном прыжке» ЮЗФ тонет под своим же весом.

Есть ли у нас альтернативные версии? Конечно есть.

Первый адекватный вариант, который приходит в голову – это попытка скрыть от немцев конечную цель операции. Версия, кстати, близкая к объяснению Еременко, но с одним нюансом. Речь здесь идет не о локальной хитрости и попытке переиграть Паулюса, а о глобальном замахе, дабы удержать в «теплой ванне» ОКХ Вермахта (верховное командование сухопутных сил). Чтобы они до последнего момента не осознавали масштаба происходящего и как можно позже задумались о воздушном мосте, переброске резервов или прорыве из Сталинграда.

Однако, в этом случае Жуков или Василевский об этом обязательно так или иначе написали. Поэтому, к сожалению, есть и другая версия, которая мало кому понравится. Вернее сказать, она никому не понравится.

Возможно, что та самая разница в один день, объясняется тем, что ГШ РККА и Ставка вовсе не были уверены в тотальном успехе наступления Юго-Западного Фронта.

В этом случае если бы прорыв Ватутина 19 ноября «захлебнулся», то встречное наступление более слабого Сталинградского фронта теряло всякий стратегический смысл. Вольского бы, в итоге, размотали по степи те самые танковые резервы Паулюса, которых так боялся Еременко. Плюс существенный фактор неопределенности с форсированием Дона, на который прямо указал Жуков.

Таким образом, разница в один день (или два) нужна была как «страховка»! В ночь на 20 ноября было бы уже понятно – вырвался Ватутин на оперативный простор или нет? И если нет, то можно было либо отменить наступление Сталф, либо поставить им ограниченные цели – перерезать ЖД Сталинград-Котельниково и закрепиться на этих рубежах.

Собственно и удар 24-й армии по Вертячему именно 22 ноября (а не 19 числа) следовал той же логике – ждали развития успеха Юго-Западного фронта. Напомним, что в октябре решение по «запуску» Урана тоже принималось по этому принципу! Ставка ждала результата наступления Рокоссовского, которое началось 20 октября и по итогу дня приняло решение о формате будущего Урана.

В конце концов, разница ударов в один день, по большому счету, устраивала всех. И Еременко с его тактическими хитростями и Ставку, которая просчитывала все варианты, даже самые плохие.

Однако если все-таки вернуться к вопросу, чья идея победила, то можно смело констатировать, что в итоге выиграла концепция Жукова.

Как и когда немцы узнали о сверхсекретном плане Уран?

Когда историки рассказывают об «Уране», то термин «секретность» – это краеугольный камень всего повествования. Почему немцы не знали, где будет главный удар? Сверхсекретность операции. Почему Паулюс не смог подготовиться к нашему контрнаступлению? Секретность операции. Как мы смогли перевезти через Волгу столько техники? Секретность операции и тотальная конспирация всего подготовительного периода.

Однако если трезво взглянуть на ситуацию со стороны, то следует признать, что концентрацию войск такого масштаба перед фронтом скрыть невозможно – даже теоретически. Мы не в компьютерной игре, где щелчком мышки можно мгновенно передвинуть целую танковую армию из точки А в точку Б. Информация о большом наступлении так или иначе просочится к противнику. Это неизбежно.

Вспомним, как начиналась операция Блау (Fall Blau) в июне 1942 года. Начальник оперативного отдела штаба 23-танковой дивизии майор Райхель, с портфелем сверхсекретных документов, прилетел на самолете прямо в расположение советских войск.

Через сутки эти документы были уже на столе у Сталина, а Гитлер рвал и метал, требуя расстрелять командира XXXX корпуса, где служил несчастный майор. В итоге, комкор угодил под трибунал, а командующий 6-й армией Паулюс (General der Panzertruppen Paulus) вскоре остался без XXXX корпуса. Операцию Блау не отменили только потому, что уже поздно было что-то менять.

С другой стороны, во время операции Сатурн, 21 декабря 1942 года, уже наш начальник штаба Юго-Западного Фронта, генерал Стельмах, заехал на броневике прямиком в расположение к немцам. И тоже со сверхсекретными документами.

Так что вопрос стоит не в том, что узнают или не узнают, а во времени и точности получения разведданных. Ну и конечно в адекватности тех, кто эти данные анализирует (об этом мы подробно расскажем в главе про фатальную ошибку подсчета количества немецких войск в Сталинградском котле).

Принципиальный вопрос – с какого момента включился режим особой секретности плана Уран?

Официальная позиция, как известно, указывает на 13 сентября 1942 года. И тут хочется задать нашим историкам простой вопрос. А как противник в сентябре мог узнать о том, чего еще нет? В предыдущих главах мы подробно разобрали, что фактически Сталин утвердил план лишь в конце сентября (и то лишь предварительно), когда появился Донской фронт, который и создавался под альтернативное контрнаступление. То есть до конца сентября вообще скрывать было нечего, как впрочем и в октябре.