Неслучайный случай из жизни шоколадной принцессы

Утром я нахожу под своей дверью конверт, в котором лежат ключи от машины. Кристофер хочет, чтобы я уехала. Я собираюсь, долго стою в прихожей, прощаясь с домом, и, наконец, сажусь в машину. Уже собираюсь ехать, но обнаруживаю на заднем сиденье букет роз с запиской, там всего несколько слов: «Не забуду тебя, Нати! Твой Крис!». Среди цветов в букете разложены маленькие шоколадные сердечки. Мне почему-то не хочется никуда ехать, и я остаюсь.

Вечером, когда Кристофер возвращается домой, он застывает на пороге, увидев меня, спускающуюся по лестнице. Крис молчит, и я нарушаю тишину.

– Не нужно забывать! – говорю я и на лице Кристофера появляется улыбка. Мы бросаемся друг другу на встречу так, словно не виделись тысячу лет. На этот раз он целует меня, и сомнений в его чувствах больше нет. Пусть он и не говорит о любви, я знаю, что нужна ему. Нужна ему, как мне иногда нужна новая порция горячего шоколада… Да уж, не самое удачное сравнение… хотя…

Прошло уже четыре с половиной месяца с того дня, как я оказалась в доме Кристофера. Пожалуй, это были лучшие четыре месяца в моей жизни. Я поняла, что до встречи с ним понятия не имела о том, что значит любить кого-то. Я любила родителей, друзей и даже Сашу, но это была другая любовь. То, что я испытываю к Крису, это больше, чем можно описать словами. Безграничная нежность – так мне нравится больше. Даже к шоколаду я точно не отношусь с нежностью.

Недавно на столе у Кристофера я нашла газету. На первой полосе снова мое имя и фото, но я уже ничему не удивляюсь. Мне нужно вернуться к привычной жизни, или хотя бы сообщить родителям, что все в порядке, но я знаю, что они сразу вернут меня домой. Понимаю, что теперь сама тяну время, я не хочу с ним расставаться, но кажется это неизбежно. Все хорошее рано или поздно должно заканчиваться.

Сегодня целый день я провела у плиты, хотела порадовать Кристофера, испекла очень красивый пирог. На этот раз не шоколадный, а яблочный, ведь когда любишь, невольно начинаешь уступать. Надеюсь, и на вкус выпечка будет отличной.

Я так увлеклась, что не услышала звонок в дверь и, только когда кто-то начал нетерпеливо в нее стучать, пошла открывать. Я думала, что это Крис и спокойно открыла двери. Но на пороге стоял мой отец… мой папа, которого я не видела несколько месяцев. Как же я соскучилась! На папином лице был заметен секундный шок, он явно не ожидал, что увидит меня. Отец крепко обнял меня, я ответила тем же. Так мы и простояли минут пять. А потом папа, как будто резко о чем-то вспомнив, схватил меня за руку, и, со словами: «Мы уходим», вытащил из дома.

– Папа, постой, – я пыталась его остановить, упираясь руками о косяк двери.

– Родная, пойдем скорее, бандиты могут вернуться в любую минуту, нужно уходить, – взволнованно убеждал меня папа.

– Какие бандиты? – спросила я в недоумении.

– Которые похитили тебя, – моего отца определенно раздражала моя медлительность и странные вопросы.

– Папа, меня никто не похищал! – сказав это, я тут же осеклась, не могу же я признаться папе, что по доброй воле находилась в этом доме четыре месяца, и даже не дала знать, что со мной все в порядке, – Я просто… потеряла память… и не могла вспомнить ни тебя, ни маму, ни своих друзей. Память вернулась только вчера, и я не знала, что мне делать…

– Поговорим об этом позже, сюда уже едет полиция, – папа тащит меня к машине, а я уже даже не сопротивляюсь.

Не могу поверить, что все закончилось. Стоило мне только обрести любовь, как ее у меня отняли. С шоколадом все проще, его у тебя не отберут навсегда. Лучше бы я любила только шоколад, это, по крайней мере, не было бы так больно.

Но я должна предупредить Кристофера, ему нельзя возвращаться сюда. Я отправляю смс ему на мобильный, а свой телефон, его подарок, выбрасываю в озеро по дороге. Вот и закончилась сказка… моя придуманная неправильная сказка с привкусом горького шоколада.

Мое новое начало

Уже два месяца я не видела Кристофера. Я не думала, что будет так сложно пережить эту разлуку. С тех пор, как я приехала домой, не могу есть (даже шоколад не радует), засыпаю только под утро, меня мучают кошмары. Хотя я понимаю, что для Криса не проблема меня найти, но он этого не делает. Я не знаю, что с ним, не знаю, успел ли он вернуться в Германию. Он молчит…

Успокаивает только тот факт, что Криса не ищут. Мне удалось убедить папу в том, что предъявлять обвинения некому, так как никакого похищения не было.

– Ната, что с тобой опять? – спрашивает Саша, подходя ко мне и обнимая за плечи.

– Все в порядке, – равнодушно отвечаю я.

– Ты ничего не ешь, выглядишь плохо. Я понимаю, что тебе пришлось пережить. Похищение, потеря памяти…, но ты должна взять себя в руки. И вообще, мое мнение ты знаешь, было бы правильным показаться врачу. У нас свадьба через две недели, и я хочу, чтобы ты была в хорошем настроении и улыбалась на фотографиях. Нам ведь не нужно, чтобы пошли лишние разговоры. Все должны видеть, что у нас все в порядке. Собирайся, я отвезу тебя к доктору, и, если он скажет, что тебе нужна смена обстановки, прямо сегодня же полетишь отдыхать в любую страну мира, куда захочешь.

Я послушно киваю и иду приводить себя в порядок. Неплохая перспектива оказаться подальше отсюда, где-нибудь в Новой Зеландии, к примеру. В Германию лететь нет смысла, я не знаю, где мне искать Криса, да и ждет ли он меня там.

Через час мы сидим у семейного лечащего врача Соколовых. Осмотрев меня, доктор зовет Сашу, а я, почти не двигаясь, сижу на стуле. Мне уже все безразлично.

– Ну, что с ней, доктор? – говорит Саша, заходя в кабинет.

– Все не так плохо, но есть некоторые отклонения от нормы, – доктор говорит вполне спокойно, – Организм слишком ослаблен, вам нужно правильное питание и прием витаминов, иначе есть риск потерять ребенка.

– Ребенка? – у Саши такое лицо, как будто только что он услышал о том, что компании его отца грозит разорение. Хотя мое выражение лица не лучше. Прежняя Натали так отреагировала бы разве что на шокирующую новость о том, что в Швейцарии закрывают все заводы по производству кондитерских шоколадных изделий. Конечно, я догадывалась, но списывала свое недомогание на депрессию, а увеличившийся живот на проблемы со здоровьем, и вот теперь все стало очевидным.

– Так вы не знали? Поздравляю, скоро вы станете родителями, ваша невеста на двенадцатой неделе беременности!

Саша по-прежнему в шоке, я боюсь смотреть в его сторону. Вдруг он приходит в себя и говорит:

– Ната, подожди меня, пожалуйста, за дверью, мне нужно поговорить с доктором.

Почему у него для каждого случая сразу есть решение, хотела бы я так же решать все проблемы.

Я поднимаюсь и иду к выходу, краем глаза замечая, как Саша достает чековую книжку и говорит доктору:

– Как вы знаете, мы пока не женаты официально, поэтому были бы вам признательны, если бы эта информация не попала в прессу.

– Конечно, вы можете не волноваться, – успокаивает его доктор. Просто удивительно, как быстро решаются проблемы, когда Саша демонстрирует бумажник или чековую книжку. Видимо, деньги – это и есть волшебная палочка реального мира.

Я закрываю за собой дверь и больше ничего не слышу. Противоречивые чувства сейчас разрывают меня изнутри. У меня будет ребенок! Безусловно, я хотела семью и детей, но не при таких обстоятельствах. Что я скажу родителям, как буду объясняться с Сашей, если просила его подождать до свадьбы, а теперь беременна от другого? Моя жизнь начинает рушиться стремительными темпами, как будто вместо одной шоколадной конфеты, способной поднять настроение, меня накрыло целой шоколадной лавиной, и я в ней задыхаюсь. Это смесь невероятной радости, такой же тревоги и невозможности вынести нахлынувшие эмоции.

Саша выходит от врача минут через пять. Он берет меня за руку и ведет к машине, не говоря ни слова. Всю дорогу пространство поглощает оглушающая тишина. Только зайдя в дом, Саша наконец поворачивается ко мне. Он молчит, и поэтому говорю я:

– Думаю, при таких обстоятельствах нам стоит отменить свадьбу. Я все понимаю, и сумею правильно объяснить родителям то, что твоей вины здесь нет.

– Твоей вины тоже нет, – наконец говорит он, вздыхая, и его голос звучит спокойнее, чем я ожидала, это меня радует, – Ната, но как так получилось? Как вышло, что ты беременна? Почему ты ничего не рассказала раньше?.. Я его найду и сотру в порошок! Этот человек сломал нам жизнь! Ты не волнуйся, я ни в чем тебя не виню, я понимаю, что тебе пришлось пережить. Я достану его из-под земли, ему не жить после того, что он с тобой сделал! Он чуть не разрушил мою репутацию! А если бы пресса об этом узнала раньше меня?! Я не допущу, чтобы кто-либо марал фамилию Соколовых! – я никогда раньше не видела своего жениха в такой ярости, обычно он всегда справлялся с эмоциями, а сейчас за секунду из спокойного состояния дошел до неистовой злости.

Я слушаю Сашу, но не могу ничего ответить, язык как будто становится ватным. Да и что говорить, я не знаю. Нужно ли ему знать правду, имею ли я право притворяться и строить из себя жертву? Напоминаю себе человека, который врет всем, что сидит на диете, но по ночам съедает все сладости в доме, а потом спихивает все на собаку, еще и обертки от конфет разбрасывает на полу для пущей убедительности.

Я беспокоюсь за Кристофера, но, если Саша узнает правду, он воспримет произошедшее, как измену, и я не смогу спасти своего ребенка. Надеюсь, Крис уже далеко отсюда.

– Саша, нам нужно все отменить…, отменить свадьбу, – повторяю я решительно.

– Ната, опомнись. Мы не можем ничего отменить, гости приглашены, ресторан заказан, ты помнишь, я надеюсь, сколько приедет гостей?! Ты представляешь, какой скандал разразится, если мы сейчас объявим о расставании?! Моя карьера будет под угрозой, отец мне этого не простит! Мы ничего не станем отменять! К тому же, только ты и я знаем о том, что этот ребенок не мой. Ты – моя невеста и никто не осудит нас за то, что ты забеременела до свадьбы, сейчас это нормально. Так что возьми себя в руки и готовься к свадьбе, ты должна выглядеть прекрасно, не забывай про прессу. Завтра ты поедешь выбирать платье, лучше будет обратить внимание на модели с корсетом, думаю, это ты понимаешь. Мне пора в офис. Позвони Марине или Веронике, тебе сейчас лучше не оставаться одной.

– Саша, но… – я не успеваю высказать мысль, как Саша больно хватает меня на руку, после чего сжимает мои плечи и с яростью трясет меня, как тряпичную куклу.

– Никаких «но»! Слышишь! Ты моя невеста и для всех это мой ребенок! – жестко произносит он, делая акцент на словах «моя» и «мой». Раньше я не знала, что Саша такой собственник и не видела от него подобной жестокости.

За считанные секунды с его лица сходит агрессия. Саша целует меня в щеку и уходит. А я сажусь на диван и впервые за два месяца не могу сдержать слезы. Они, кажется, не закончатся никогда. Моя жизнь оказалась хрупким карточным домиком, который был разрушен за несколько секунд. И ведь виновата в этом я сама. Я всю жизнь жила «в шоколаде», меня баловали родители, любили друзья, за мной ухаживали парни, обо мне заботился Саша, а теперь от всей этой «шоколадной» жизни стало приторно, но не сладко, а слишком горько… Горько осознавать, что настоящая жизнь только началась, когда тебе уже почти двадцать шесть, и сразу же скатилась в какую-то пропасть.

Почему в детских сказках главная проблема заключается в том, чтобы встретить принца, ну или догадаться не есть отравленное ведьмой яблоко. А вот о том, как поступать в настоящих жизненных ситуациях, там ответов нет.

Это он!

Мы с Мариной и Никой отправляемся выбирать новое свадебное платье. Накануне я позвонила подругам, и они приехали ко мне. Хорошо, что хоть кому-то я могу рассказать правду, иначе я бы совсем сошла с ума. Сначала мы плакали все втроем, потом подруги пили шампанское за мое здоровье, а мне пришлось довольствоваться горячим шоколадом, ставшим безвкусным без Кристофера.

Платье выбирали очень осторожно, я даже не выходила из примерочной. В итоге, остановились на модели с высокой талией. Выбирать платье с тугим корсетом, как просил Саша, я не захотела, ведь это может навредить малышу. В тот момент, когда я переодевалась, зазвонил мой телефон. Я думала, что это кто-то из родителей или Саша (мало кто знал мой новый номер), однако номер телефона был скрыт. Я ответила и услышала в трубке знакомый голос, от которого потеряла равновесие и чуть было не упала.

– Нати… – повторил знакомый голос. Сомнений не было, это он. Только он называет меня так.

– Кристофер?! Это ты, – произнесла я, еле дыша.