Франсуа и Мальвази. II том

– Горы, что вы видите.…Это уже начинается гористый Сен-Вито, дальше мыс и за ним залив Кастелламмаре.

Сен-Вито… что-то известное и знакомое почудилось ему в этом названии. Совсем невдалеке проплывал удивительно пологий голый песчаный берег, редкая растительность, разработки, после которых оставались кучи щебня, кажется мрамора. Особенно много мраморных копий было на просторной ровной низменности, которая была совсем небольшой и за которой сразу начиналась высокая и отлогая гора, видевшаяся еще издали. Ее Франсуа принял сначала за мысовую, но потом понял, что самообманывался. Своим массивным величественным телом она закрывала другие такие же горы, но помельче, по сути дела являвшиеся холмами-отрогами. Закрывался ею и обзор дальнейшего побережья от чего ошибочное впечатление складывалось даже тогда, когда та гора открылась полностью.

Но побережье тянулось и далее. Под склоном горки Франсуа явственно различил угловатое готическое тело серой церкви, и селение, разместившееся возле, там и сям, жители которого занимались исключительно разработкой каменоломен, если судить по тому что совсем не было видно рыбацких лодок.

Небо затянулось матовой пеленой, но очень скоро уступило место кучевым облакам, создавшим впечатление преддождливой погоды… главным образом из-за того, что свет шедший от них носил в себе оранжевый оттенок.

Внутренние горы полуострова Сен-Вито не были такими уж несуразными, но в тот момент, когда Франсуа д’Обюссон в подзорную трубу увидел мыс возникла обратная ситуация что возникла с горой. Слишком сильно бриг «Ореол» жался к берегу, что невозможно было определить будет ли продолжение?

«Ореол» медленно огибал полуостров и мыс Сен-Вито. Сам мыс уже ясно просматривался, и был-то он всего лишь основанием горы, гребнем спускавшейся в море. Из-за края открывалось бескрайнее водное пространство, а де Фретте дал команду: два румба вправо, что значило еще ближе прижаться к опасному скалистому берегу.

– Зачем так мельчить?! – невыдержанно вскричал шевалье д’Обюссон, когда услышал слова капитана. Получилось, что он чуть ли не перебил его. Де Фретте не закончил давать команды, и оставив реплику шевалье без ответа, крикнул вахтенному залазить на самую вершину мачты: по расцветке поверхности смотреть где мелкие места.

Бриг «Ореол» теперь шел самым берегом. Находясь на самом носу капитан зорко высматривал видимую из-за мыса часть моря. Де Фретте ощущал нехорошие предчувствия, не покидавшие его все время. Послал Армана справиться о состоянии днища.

Франсуа вспомнил что ему не ответили. Сейчас это показалось в крайне острых тонах. Он может быть очень невыдержанно вставил свой вопрос / сейчас эта ошибка воспринималась болезненно /, а де Фретте, давая понять невниманием, даже не взглянул в его сторону, ставя на место выскочки. Хамское отмалчивание капитана, после установившейся близости отношений, после того что он дважды должен быть ему благодарен за то что свободен, уязвляло Франсуа до глубины души. Сцена повторялась в памяти раз за разом, все более коробя душу. Он чувствовал и обиду за ничем не вызванное к себе грубое пренебрежительное отношение, и распалялся от ответной злости, что готов был требовать отчета. Но удовольствовался тем, что затаил обиду и при случае намеревался дать понять что он не из тех простаков с которыми можно и хорошо, и резко пренебрегать вежливым отношением с ним. Этим фетишный капитан только унизил себя в глазах одного из тех, которые, по сути, и являются ведущими всех дел, и от которых здесь все зависит.

Бриг «Ореол» выходил из-за мыса, резко огибая его наводную часть. Замеры глубины производились постоянно. Но не это отвлекало и обратило внимание Франсуа. Стала видной другая подсолнечная сторона. Из-за яркого света казалось не волны разбиваются о скалы полуострова, а жидкое золото. Такой виделась вся прибрежная полоса прибоя небольшого залива прорезающего окончание Сен-Вито. Отсюда, от мыса был виден другой рукав берега, отделяющий его от следующего, несравненно большего и омывающего полуостров с восточного края залива Кастелламмаре.

К носу корабля подошли посмотреть на развертывающуюся панораму несколько человек, в том числе и доктор д’Оровилл, который попросил у капитана его подзорный прибор, осмотреть впечатляющее побережье. В просьбе было трудно отказать и на время де Фретте оказался в трудном для себя положении, как без глаз. Франсуа продолжал смотреть в свою подзорную трубу, как они обходили одинокий мысовый утес, оставляя его по правую сторону и медленно устремляясь в залив.

Доктор д’Оровилл не спешил отрывать от себя удовольствие и капитан де Фретте видя такое дело попросил трубу у него, Франсуа.

Отдавать с готовностью сразу ему не хотелось, и посему прежде неспеша он обвел невооруженным взглядом вокруг.

– Сейчас, посмотрю вот только, что там за точка…

Взгляды присутствующих обратились на него. Нервозность передалась всем окружающим, холодком прокатившись по их душам.

– Что там, да говорите же!!

Глава XXIV. «Арчибальд»

Линкор англичан выходил из-за скалистого края рукава побережья и казалось при всем усилии гребных бортов, вспенивающих воду устремлялся им навстречу. Де Фретте чувствуя неладное бросился за подзорной трубой и почти вырвал ее из рук. Трубный гортанный звук вырвался из его груди. Руки беспомощно опустились, задев о край бочки, на которой, как на столе, лежали разные карты. Его предчувствия сбылись, он почти вопросительно взглянул на Франсуа, уже успевшего прийти в себя. Обретя свою обычную невозмутимость шевалье д’Обюссон спокойно перевел взгляд в сторону гористого побережья.

– Что вы еще придумаете? – укоризненно пошутил капитан относительно хода мыслей ангела-спасителя. Сразу за мысом берег обрывался и уходил глубоко вовнутрь залива, образуя на Сен-Вито своеобразный маленький полуостров. Даже если на миг представить, что длинный бриг «Ореол» сможет пристать и люди каким-либо образом умудрятся преодолеть разбивающие о прибой волны, не каждому преодолимые, и даже если быстро, до подхода «Арчибальда», то даже в этом случае выброшенный англичанами десант отрежет их на этом клочке земли и выловит.

Назад пути уже не было, хотя там имелись примеченные удобные для пристания участки берега. Успеть до них навряд ли представлялось возможным, как никак, течение вело «Ореол» вперед и против него у ветра даже греблей невозможно было противостоять. Уходить в море не было перспектив, бриг казался тихоходным в спокойную погоду.

Людям стоявшим в оторопении, излишне было объяснять всю безысходность положения в котором они неожиданно оказались. Оно представлялось фатально безысходным, и конец виделся близким.

Доктор д’Оровилл последовал своей догадке. Оказавшись у левого борта он начал просматривать линию горизонта. Через несколько мгновений обратно по курсу им был обнаружен фрегат «Запад», правда с некоторыми но. Но и в этом случае это уже было не страшно. Море оставалось для них закрытым. Тянулось время когда никто не знал что делать. Де Фретте не мог заставить себя собраться мыслями.

Итак, пока они шли навстречу линкору «Арчибальд», отжимавшему их в залив. Шевалье д’Обюссона передернуло от самой этой мысли.

– Заворачивать, капитан! Нужно заворачивать к берегу, и там будь что будет. Нам нельзя так сдаваться, не забывайте у нас граф!…

Высадиться любой ценой, попытаться уйти, или запрятать графа д’Олона, но не отдать его в руки англичан, по отношению к которым он предатель / со своим д’Олоновским размахом и нахальством /, и которого по всей видимости ждет участь за неимением виселицы, быть расстрелянным. У Франсуа сердце сжалось, когда он о том подумал, что станется с их горячо любимым графом; стал искать его глазами, но д’Олона не было среди них, он еще даже ни о чем не подозревал.

Разобрались что делать довольно быстро, стоило капитану подать команду, Д’Обюссон, де Эльян и де Гассе побежали собирать людей за весла, какие еще оставались, дабы не сидеть сложа руки, и хоть как-то ускорить ход брига. Долго собирать встревоженных французских кавалеристов не пришлось, они, как по тревоге вскакивают на коня, споро разобрались по веслам, и принялись более чем добросовестно грести, выдерживая неимоверный такт команд, вкладывая все силы.

Кричать команды принялся д’Олон, не довольный медленностью, с какой это делалось. С его громким басовитым голосом это получалось довольно хорошо. А при его недюжинной силе он мог в то же время и гребсти в одиночку целым веслом, и увеличивать такт, сообразуясь со взмахами своего весла. Баскет поднес ему удобную опору для сидения. Оставшиеся не у дел так же подтаскивали гребцам сиденья, готовые в любую минуту заменить выбившихся из сил. Но и с опорой под собой налегать на весла представлялось крайне неудобно, потому что весла были ничто иное как грубые необработанные доски, и ходили они свободно в малопригодных для этого вырезах, впопыхах вложенных без всякой привязи.

В то время как части французов снова пришлось вспомнить опостылевшие им позы, снова почувствовать отчаянно-опасливое состояние, и безысходное положение загнанных, де Фретте мучился поболее остальных, муки его были душевного плана. С острой болью он воспринял тот факт, что на линкоре «Арчибальд» разгадали их намерения, а значит его.

Бриг «Ореол» уходил от берега незаметно при этом заворачивая, так что получалось первое время они шли на сближение, потом был резкий маневр в сторону выхода из залива, но недолгий. Другим резким маневром опять на обозрение был подставлен правый батарейный борт, на котором возились артиллеристы ставя пятую мортиру обратно в свое гнездо. Был произведен предупредительный выстрел.

Воевать с линкором на бриге «Ореол» никто не собирался, не прошел бы номер и с тараном, снаряды прежде разнесли бы в щепки, но по идее английскому кораблю стоило все же прежде идти по прямой занять середину, залива, заперев таким образом выход на простор, прижав к берегу военный корабль французов, которому доводилось разить британские. Но «Арчибальд» не воспользовался этой предосторожностью и так же стал углубляться по своему краю залива в сторону куда шел «Ореол», с расчетом на время.

У французского корабля еще оставалось время вывернуться на не занимаемую середину, но «Ореол» шел прямо в свою западню. Мечте капитана довести свой корабль не суждено было сбыться. По его приказу матросы полезли на мачты, убирать ненужные паруса оставляя лишь косые, те которые могли хоть как-то использовать силы ветра с закрытого запада. Бриг «Ореол» при всем усилии своих гребных бортов шел параллельно скалистому берегу, из которого частенько торчали глыбы камня иной раз отстоящие от него на значительном расстоянии. Де Фретте же рассматривал полосу побережья вдали, казалось всю состоящую из каменистых сходов отрогов.

Взади, запыхавшись, подошел шевалье д’Обюссон, еле внятно выговорив свой вопрос:

– Как наши дела?!

– Неважны. Взгляните на старого знакомого.

Франсуа взял то, что ему протягивал де Фретте и перейдя ближе к левому борту взглянул на объект, видимый без затруднений и простым глазом.

«Арчибальд» заметно приблизился. На открытом для обозрения капитанском мостике стояли лорд Уилтон и граф Стенхоуп, получивший свой титул за командование военной операцией и успешное взятие Маона.

Единственное, что могло радовать в складывающейся ситуации это только то, что англичане никак не ожидали от них весел и великолепная западня затягивалась во времени. Прошло уже более получаса. А они казалось выскочили из-за мыса прямо на поджидавшего из-за него и за ним прятавшегося.

Д«Обюссон перешел к осмотру волнительно интересовавшего его побережья, но прежде осведомился у капитана, не нужна ли подзорная труба ему? Не нужна… Де Фретте не собирался более заглядывать вперед, рассчитывая на удачу найти пологий песчаный берег с изумрудной водой, как главным нужным показателем. В его намерения входило как можно быстрее найти подходящее место чтобы удачно выброситься хоть на камни. Что за судьба у «Ореола», не таран так на камни.

Чтобы осматривать берег не требовалось ничего кроме зоркого опытного глаза, определять то насколько сократилось расстояние между ними и «Арчибальдом» было возможно только простым глазом. Оно почти оставалось таким же. Но если бы при встрече они начали совершать разворот, не проскочили бы, то приближение сделалось бы самым критическим. А так они хоть и заходили в западню сами, но затягивали время и ловили свою удачу в спасительном месте пристанища. Нужно было посмотреть, если ветер был в их пользу, то стоило хоть немного поотрываться с тем чтобы выиграть время на отрыве для высадки. Так и проделали в течении очень долгого времени многих несчитанных часов, во время которых всячески подготавливались к высадке в самых разных условиях.

Арман беспрестанно бросал лот, делая замеры глубины. Впереди вырисовывались контуры гор продольного берега и ослепительно яркий прибой. До него они не успевали. Если не высадится сейчас, высадка будет вестись под обстрелом с подоспевшего линкора. Шевалье д’Обюссон, судя по его поведению что-то высмотрел, даже присев к борту. Де Фретте посмотрел в сторону «Арчибальда»…две мили, не более двух миль оставалось между ними вдруг неожиданно сталось с изменением ветра. Они не успевали, они решительно ничего не успевали! Не надо было расставаться в пользу чужого любопытства с подзорной трубой ни на секунду.

Берег шел такой как и всегда, сплошные нагромождения поросшие лишь кое-где жалкими малозаметными покровами зеленой растительности. Приходилось выбирать не только прибрежное дно, но так же и дальнейший путь за ним вглубь чтобы проглядывался, по расчетам должный пролегать до противоположного берега клочка суши маленького полуострова, который они почти обплыли. Тот берег послужил бы хорошим путем, являясь пологим и предположительно дорожным, каким они его видели на многих протяжениях. Наудачу капитан де Фретте решил пристать к берегу сейчас же.

– Полный разворот на право! Кончай грести!

– Не-т! Нет, капитан, ни в коем случае! Только полный вперед! Я вижу патрульный баркас. Они указывают нам куда нужно плыть!

– Бросьте вы, обращать внимание на рыбацкие лодки!

– Это вооруженные люди! Они понимают в чем дело и явно заинтересованны нами!

– Это англичане; еще бы им не интересоваться нами. Они указывают нам сдаваться им, – потише произнес де Фретте, чтобы не вызвать невольного хохота-насмешки над ним. Шутка однако показалась резонной и еще более укрепила капитана де Фретте в решении выброситься на берег сейчас же.

– Навряд ли англичане успели навербовать себе итальянцев! Зачем? Это чистокровные итальянцы. Я вижу их загорелые лица!

– Таможенники!… / в поднявшийся хохот Франсуа расхохотался больше всех /. Какого черта они могут нам помочь?! Полный направо!

– Стоп! Прекратить разворот! Нам следует узнать на что они показывают. До них меньше полумили!

К тому моменту когда д’Обюссон кончил самовольно приказывать и голос его смолк, почувствовалось что де Фретте ругнулся: