Мне не жаль

Они смотрят друг на друга, и глаза девушки переливаются серым и коричневым. Как свинец и шоколад. Когда она так выглядит, она для него будто чужая. Взрывоопасная смесь злости и отчаяния. И чего-то еще. Того, для чего у него нет подходящего слова.

– У меня нет твоего ноутбука. – Эдгар полностью поворачивается в ее сторону и кладет руки ей на плечи. – Я клянусь. Что бы ни случилось, это был не я. – Скрип тормозов, автобус останавливается, Юлия качается в сторону, Эдгар ловит ее. – Подумай сама. Зачем мне вообще возвращать тебе сумку? Я мог бы просто притвориться, что не заметил ее. – Эдгар смотрит ей в глаза и вкладывает всю свою искренность в этот взгляд, а затем говорит: – Должно быть, это был кто-то другой.

И с этой фразой ее лицо тускнеет. Как доска, которую протерли. Выражение лица внезапно и полностью исчезает, как будто его суть пропала в мгновение ока. «Так бывает, когда кто-то умирает», – думает Эдгар.

Автобус снова поехал, а Юлия села на свое место.

Затем Эдгар говорит:

– У тебя же стоит пароль на ноутбуке?

Но она не отвечает. Она просто смотрит сквозь него. Через него, и стену автобуса, и деревья. Пульсирует только сонная артерия. Потом он понимает, что проблема именно в этом.

– Значит, он без пароля, – говорит Эдгар.

– Без, – настолько тихо отвечает Юлия, что шум двигателя автобуса почти заглушает ее ответ.

Эдгар медленно кивает.

– А на жестком диске есть конфиденциальные данные… Ты сказала – записи?

Губы Юлии становятся белыми, она разминает пальцы.

– Да, – говорит она. – Но их нет на жестком диске.

– А где же они тогда? – смущенно спрашивает Эдгар.

Она смотрит на него. Стеклянный, покрасневший взгляд. Как будто она слишком мало спала. Или слишком много плакала.

– Это записи в блоге, – говорит она.

– Я не понимаю, – бормочет Эдгар. – Какие записи в блоге?

А потом она рассказывает ему обо всем. О терапии, которую ей прописали, когда ее родители разошлись, о ее неудержимом гневе, о себе самой, о мире, обо всем, о мыслях, которые иногда были настолько запутанными, что она сама путалась в них. Она рассказала ему, что вначале вела дневники, но ее маленькие братья и сестры слишком часто использовали их для рисования. Так у нее появилась идея создать аккаунт на WordРress. Пустую комнату, полную секретов, которых никто не видит. Эдгар слушает ее и ничего не говорит. Время от времени кивает, иногда бросает хмурый взгляд на нее или ободряет понимающей улыбкой, не более того. Автобус останавливается и трогается снова и снова, люди выходят, а другие садятся, пока Юлия открывается ему.

Момент между ними настолько реален и ощутим, что кажется, что их слова заполняют пустоту в Эдгаре, о существовании которой он даже не подозревал до сих пор.

Есть блог. Приватный. В сети это просто пустая страница. Но на самом деле там полно записей. Записей, которые никто не видит. Это мысли Юлии. Нефильтрованное «я», которое не особенно нравится ей самой, которое она выписала из себя именно по этой причине. Эдгар хотел бы знать, есть ли какие-нибудь записи о нем, но не спрашивает, потому что это было бы неуместно. А потом он понимает, что что-то о нем должно быть, потому что она сказала «Ты прочитал записи». Иначе зачем ему менять адрес электронной почты, если она ничего о нем не писала?

– А что случилось с этим адресом электронной почты, который я должен был изменить? – спрашивает Эдгар, и Юлия смотрит на свои колени. – Ты думала, что я прочитал записи, – говорит Эдгар. – И я полагаю, что и обо мне там что-то есть. – Молчание. – Хорошо, – говорит Эдгар. – Я сочту это за «да». И я думаю, что это не совсем лестные вещи, иначе ты вряд ли испугалась бы того, что я мог изменить твои данные доступа.

Юлия смотрит вверх. Ее глаза полны слез, теперь их цвета не видно: ни серого, ни коричневого – только вода.

– Я хотела удалить записи, – говорит она. – Я хотела войти в WordРress и удалить. На всякий случай, если ты откроешь ноутбук. – По ее щекам катятся слезы. – Я даже не думала, что ты сделаешь это. Я имею в виду, откроешь. Это была всего лишь мера предосторожности. – Юлия вытирает лицо тыльной стороной ладони. Эдгар хочет протянуть руку и коснуться ее обнаженной руки, но сдерживается. – Но я не смогла авторизоваться. Неверный адрес электронной почты.

– И поэтому ты думаешь, что кто-то его изменил, – делает заключение Эдгар. – И ты думаешь, что это я. – Он старается не показывать, насколько он обижен тем, что она это говорит, и смотрит в сторону. – Ты, должно быть, написала обо мне довольно жестокие вещи, если ты думаешь, что я бы так отреагировал.

Юлия молчит. Он надеялся, что она возразит. Эдгар рассматривает книгу у нее на коленях. Размеры и вес аналогичны ноутбуку. Кто бы это ни сделал, должно быть, он знал, что Юлия носит его в своей спортивной сумке. И что он не защищен паролем. В противном случае подмена не имела бы смысла. Человек должен быть из ее ближайшего окружения. Кто-то, кого она знает. И, очевидно, это тот, кто любит графические романы.

– Сколько людей знают, что ты всегда носишь ноут в этой сумке? – спрашивает Эдгар. – А кто из них знает, что он не защищен паролем?

– Теоретически это мог увидеть кто угодно. Я писала в школе довольно часто.

Эдгар вспоминает, как несколько раз видел ее с ноутбуком. В свободные часы или после перерыва. Всегда за одним и тем же столом.

– Хорошо, – говорит он, – и я думаю, твой браузер запоминает большинство паролей.

– Почти все, – отвечает Юлия.

– Я спрашиваю, чтобы лучше разобраться. Я не очень хорошо знаю WordРress. То есть ты выключаешь компьютер, но теоретически любой, кто откроет твой ноутбук, может просто снова войти в систему, используя сохраненные данные. Верно? – Юлия кивнула. – Ясно, – говорит Эдгар. – Кто из твоего круга друзей читает графические романы?

Это опасный вопрос, но Эдгар не понимал этого, пока не он его не задал. Потому что именно он читает графические романы. Не то чтобы Эдгар хорошо разбирался в этом, у него их может быть всего шесть или семь, но в последнее время он увлекся. И он не помнит, не упоминал ли он об этом в каком-нибудь из их разговоров.

Юлия наклоняет голову и странно смотрит на него.

– Только ты, – отвечает она.

Линда стоит на автобусной остановке и ждет Эдгара. Обычно она этого не делает. Всегда действует по-другому. Но в его день рождения она делает исключение. Обычно она просто заходит за ним и приносит что-нибудь для него. Маффин, бенгальский огонь или что-то в этом роде. Сегодня это маленький пирог, который она и ее мать испекли вчера вечером. Эдгар до смерти обожает лимонные торты. И панакоту. Он получит панакоту на выходных, сегодня время лимонного торта. Покрытого густой глазурью и сахарной пудрой. Именно так, как ему нравится.

Изначально, конечно, это была его идея. Из них именно у него есть творческий потенциал. Лучший друг. Линда знает, что это так. Все началось с ее дня рождения около четырех или пяти лет назад. Некоторое время спустя Эдгар сказал ей, что к тому времени он уже был в нее влюблен. Ему было двенадцать или тринадцать. Эдгару нравилась Линда, даже когда она была пухленькой. Она ему всегда нравилась. Даже когда она сама себя не любила. Каждый год Эдгар придумывал что-то особенное на ее день рождения. Так как он всегда приходился на летние каникулы, они часто веселились вместе. Эдгар приходил к ней с тирамису и воздушными шарами или любимым мороженым Линды и букетом цветов. Он не покупал цветы, а собирал их в соседних садах. Да, Эдгар собирает цветы. Не для всех, но он делал это для нее. А в прошлом году он залез на дерево перед окном Линды с рюкзаком, полным еды. Ровно в двенадцать он тихонько постучал в окно. А потом они устроили пикник на подоконнике, поставив ноги на большую ветку перед собой. Только они вдвоем и луна. И крендельки с маслом. И бутылка газировки Paulaner Spezi, потому что это то, что Линда больше всего любит от Paulaner. Эдгар знает такие вещи. Он как губка для мелочей, из которых сделан человек. Он просто все помнит. Мать Линды однажды сказала, что это тысяча маленьких доказательств его любви. Может быть, это правда. Если так, то этот лимонный торт – знак любви Линды.

Момо иногда раздражает то, насколько же долгая и интересная у них с Эдгаром история. Линда это прекрасно понимает. Но что есть – то есть. Это не изменишь. Даже ради кого-то. Даже ради Момо. Эта история – часть Линды.

Линда достает из кармана свой телефон и смотрит на время. Автобус приедет через минуту. Она смотрит вверх и видит его вдалеке. Он похож на маленького синего червяка, который пробивается через мост Фриденхаймера в их направлении. Она убирает мобильник, вставляет три маленькие свечи, которые принесла с собой, в торт и достает зажигалку из переднего отделения своего рюкзака.

Линда стоит на автобусной остановке и ждет. Она наблюдает, как автобус приближается к красному светофору, как вскоре после этого он становится зеленым, и автобус проезжает перекресток. Линда зажигает свечи и одной рукой прикрывает дрожащее пламя от воздушного потока, чтобы он не задул их. Визжат тормоза, автобус останавливается. Линда идет к задним дверям, потому что Эдгар всегда сидит сзади. Двери открываются, и Линда держит перед собой небольшую тарелку с тортом.

Эдгар выходит из автобуса.

Вместе с Юлией Нольде.

В последние годы Эдгар всю поездку на автобусе из школы в день своего рождения с нетерпением ждал момента, когда увидит Линду на автобусной остановке. У нее всегда был для него воздушный шарик или кусок торта. А когда он выходил из автобуса, на ее лице появлялась улыбка, которая мгновенно заставляла табун мурашек пробежаться по его рукам.

Уже много лет главным подарком на его день рождения была сама Линда. А еще ее день рождения, которого он втайне ждал больше всего. Эдгар всегда любил эту традицию. Но в этом году он забыл о ней. Забыл, будто ее никогда и не существовало. И это связано не только с разговором с Юлией, но и с тем, что они с Линдой уже не те. Больше не те, кем были. Ни по отдельности, ни вместе. Эдгар смотрит на нее и понимает. Все это – ложь, которую он любил говорить себе, потому что хотел в нее верить. Потому что все остальное означало бы, что он должен был признаться себе, как далеко они друг от друга. Она от него, а он от нее. Линда была его лучшим другом, затем его девушкой, а теперь она что-то среднее между девушкой, с которой он занимался сексом, и девушкой, которая бросила его ради другой. Он знал, что их дружба дала трещину, но не знал, насколько глубок разрыв.

Внезапно он чувствует это настолько отчетливо, будто осознание вонзилось в него ножом. Как будто началось кровотечение – настолько физический разрыв между ними. Он чувствует это, несмотря на то, что она стоит всего в паре метров от него.

Несколько секунд он, Линда и Юлия просто застывают на месте. Они похожи на три несочетаемых ингредиента. И неловкая тишина окружает их невидимыми стенами. Затем взгляд Юлии падает на тарелку с тортом и разноцветными свечами. Она переводит взгляд с нее на Эдгара. Линда словно исчезла – остался лишь торт на тарелке.

– У тебя сегодня день рождения?

Эдгар кивает.

– Я не знала.

Он собирается спросить: А откуда тебе вообще знать? Ты почти ничего обо мне не знаешь. Но он этого не делает. Потому что это было бы несправедливо. К тому же он не хочет оскорблять Юлию.

– Всего наилучшего, – мягко говорит она, как если бы это было секретом. У нее очень робкая улыбка, поднимаются только уголки губ, и в глазах появляется мерцание.