Счастье рядом

– Итак, на чем мы остановились? – говорит Ларисса и кладет себе кусочек лазаньи на тарелку. – Если похоронить еще живого человека… – Она делает паузу. – Случайно, конечно.

– Конечно, – отвечает Оскар.

– От чего тогда он умрет? Задохнется? Или от жажды? Я имею в виду…

– Ларисса! – прерывает ее мать. В ее строгом взгляде читается упрек. – Что это за вопросы такие?

– Я недавно посмотрела сериал «Мост» и с тех пор задаюсь вопросом…

– Чушь, – шиплю я. – Ты спрашиваешь это только для того, чтобы подольше поговорить о моем недавнем недоразумении.

– Да кто говорит о тебе?

– Я думала…

– Тебе будет сложно в это поверить, Тесса, но речь сейчас идет, как ни странно, не о тебе, – говорит она, качая головой. – Или ты была заживо погребена?

– Нет, но…

– Нет, ты тупо подавилась куском хлеба.

– Она могла задохнуться, – говорит тихо Оскар и смотрит на Лариссу. – Я говорю это, чтобы ответить на твой вопрос.

– И как быстро это могло произойти?

– Знаешь, – шепчет он загадочно, – есть такая вещь, которая называется интернет. Может быть, там ты найдешь ответ.

Его взгляд находит меня, и от этой кривой улыбки по телу бегут мурашки. Ему нравится сидеть рядом с Лариссой, но он на моей стороне.

Пробуждение

Я вскакиваю от ужаса. Прядь волос прилипла к лицу, а сердце панически мечется в груди, словно испуганный зверь в клетке. Как инородное вещество в дрожащем, очень слабом теле. Моя кожа покрылась холодным потом, пальцы онемели. Слезы. Одна за другой. Моя грудная клетка дрожит, а глаза пытаются привыкнуть к темноте. Они ищут что-нибудь, за что можно было бы ухватиться, так как я теряю равновесие и тону в картинках из сновидения, которые настолько реалистичны, что боль, ощущаемая там, заставляет проснуться. Колющая. Глухая. Она словно выдалбливает мою грудную клетку. Словно мои ребра постепенно ломаются под ее тяжестью. И единственное, что их спасает, – внезапный плач, наполняющий легкие воздухом.

Я оттягиваю ночную рубашку от тела, словно узкую цепь, препятствующую дыханию, и откидываю одеяло.

– Это был всего лишь сон. Всего лишь сон. Лишь сон, – слышу я собственный шепот.

Мои руки инстинктивно хватаются за грудь, которая во сне была вскрытой. Они нащупывают кровь, пытаются закрыть кровоточащую рану. Но это был всего лишь сон. Крови нет. Нигде. Все хорошо. Но выглядит иначе. Стараюсь нащупать подоконник возле кровати. Мое тело вибрирует, и я делаю глубокий неровный вдох, чувствуя, как быстро бьется сердце. От всхлипов растягиваются легкие, слезы катятся по щекам. Груз спадает, и я как будто становлюсь легче. С каждой слезой, с каждым отрывистым вздохом. Я снова лежу там. Снова в операционной. Снова на столе, который, подобно судье, выносит мне приговор: жизнь или смерть. На столе, где на мою жизнь играют в покер. Или борются за нее. Где все открыто. Где я открыта. Этот сон все время преследует меня. Я неподвижно лежу там, мои глаза закрыты, мышцы полностью расслаблены. Но я в сознании. Я там, но никто не обращает на это внимание. Никто не видит меня. Никто не замечает этот ад, сквозь который я прохожу. Одна. В темноте. Никто не видит, как боль гложет, испепеляет и сжирает меня, а я не могу закричать. Я просто лежу, и хочу только умереть. Наконец-то найти покой, который отражается на моем лице.

Я открываю окно дрожащими руками. Тишина. Слышно лишь шелест листвы и мои стоны. Ничего больше. Иногда я уповаю на шум. Когда шума так много, он заглушает мои мысли и как волной уносит меня за собой. Здесь в тишине это не работает. Мои страхи незаглушаемы. Они звучат в моей голове и оставляют за собой пустынный шлейф. Я немного высовываюсь из окна и заставляю себя сделать глубокий вдох. Дождь уже прекратился, и шторм позади. По небу плывут хрупкие облака, между которыми проглядывают пара сияющих звезд, а вдалеке мерцают огни, словно дрожащее пламя свечи.

Мои дрожащие ноги неохотно слушаются меня, когда я встаю. Стоны утихают, и я потихоньку ловлю равновесие, когда волочусь к корзине с бельем и бросаю туда мокрую ночную рубашку. Убираю волосы со лба и крепко хватаюсь за стену на случай, если мои колени еще не пришли в себя, а затем беру ноутбук и возвращаюсь в кровать. Смотрю на часы – 01:16. Я подозрительно бодра и, хотя мое тело измотано, я знаю, что больше не смогу заснуть. Есть прекрасное выражение: «В могиле отоспишься». Поэтому я ввожу свой пароль и начинаю листать новостную ленту в «Фейсбуке». Я просматриваю фотографии, которые загрузила Алекс, где она вместе с ее новым парнем, читаю опубликованные Тиной посты и нажимаю на вкладку «Сообщения», когда внезапно замечаю одно непрочитанное в папке «Другие».

Оскар Зальцман:

Это ты? Если да, ты здесь?

Я уставилась на сообщение. На эти шесть слов. Я читаю его имя. Снова и снова. Мне хочется ответить. Кончики моих пальцев уже прикасаются к клавиатуре, но я отдергиваю их, прежде чем успеваю ответить. У меня сделка с Вселенной. С самой собой. У меня был тот единственный вечер. Один на вечность. Я вспоминаю о его широких плечах и о нетипичном для меня желании прижаться к ним. Думаю о мурашках, что бежали по телу, когда я услышала его голос на другом конце стола. Ладно, признаюсь, мы немного разговаривали друг с другом, большую часть вечера мы переговаривались глазами, но то, как он произносил мое имя, засело в голове ненавязчивой мелодией. Тесса. Никогда еще мое имя не звучало так прекрасно.

«Давай, соберись». Я смотрю на проклятый курсор, и кажется, что он своим миганием заставляет меня написать что-нибудь. Мой разум говорит, что я должна проигнорировать сообщение, но все остальное внутри меня кричит из последних сил не слушать его. На секунду я представляю предплечье Оскара, вижу, как выделяются его мышцы под загорелой кожей. Хотя пару часов назад я была равнодушна к мужским мышцам. Я и подумать не могла, что они могут быть настолько привлекательны. До Оскара они и не привлекали меня. Но сейчас все по-другому. Сейчас я другая.

В тот момент, когда мы с ним прощались, он стоял настолько близко ко мне, что я могла чувствовать его тепло. Оно грело меня. А я впитывала его, вдыхала приятный запах Оскара и забывала обо всем. И теперь, когда закрываю глаза, я все еще стою там.

Я знаю, что это неправильно. Знаю, что не должна этого делать. Но я не могу по-другому. Мое дыхание слишком быстрое, пальцы дрожат, сердце бешено стучит, пока я пишу ответ. «Нет, Тесса, не делай этого. У тебя уже был твой вечер». Но вечера недостаточно. Один вечер – это только начало, а не конец. Я вспоминаю про истории и сказки, которые с удовольствием читала раньше. Про Белоснежку или Золушку, их принцев и о том, что в конце у них все было хорошо. И в этот момент я смеюсь сама над собой, потому что в моем случае все закончится плохо. У меня не будет хеппи-энда. Я глубоко вздыхаю и стираю свое сообщение. Каждую букву. Одну за другой.

Я глотаю слюну и пытаюсь думать о чем-нибудь другом. Но с момента первой встречи с Оскаром не существует ничего другого. Кроме моей смерти, которая всегда меня беспокоит. Лучше бы он не писал. Самое ужасное, когда врешь сама себе, – это то, что ты знаешь правду. Я слышу собственные вздохи, в то время как пальцы терпеливо ждут решения. Он находится по ту сторону экрана. Я не могу ответить. Но и не ответить тоже не могу. А почему нет? «Потому что это было бы слишком эгоистично». Действительно? Я просто хочу немного побыть с ним. Совсем чуть-чуть. «Даже если это будет означать, что ему придется пережить твою смерть?» Я ненавижу голос в моей голове. Прежде всего, потому что он прав. Конечно, это было бы эгоистично. И совершенно неправильно. Я должна удалить его сообщение и отпустить его, прежде чем он войдет в мою жизнь. Вот это было бы правильным, но я не могу справиться с этим. Пока не могу.

Вместо этого кликаю на его имя и просматриваю его профиль. Нет ни фотографий, ни публикаций, ни репостов. Информация доступна только друзьям, в список которых я не вхожу и никогда не войду. И, даже если это бесполезные, глупые, детские рассуждения, я завидую всем, кто сможет попасть в этот список. Люди, которые познакомятся с ним, девочки, с которыми он будет общаться. Он будет смотреть на них этим своим взглядом, улыбаться так, как он должен улыбаться лишь мне. Он будет целовать их, а они будут прижиматься к нему. Я же стану золой, и мне будет все равно, потому что я буду мертва. Но сейчас меня это волнует. В данный момент это беспокоит меня до сумасшествия, и я не могу ничего с этим поделать.

Я подношу экран ближе, пытаясь разглядеть его на аватаре, но он малюсенький. «Давай же, Тесса, сделай это. Просто удали его сообщение. У тебя сделка с самой собой». – «Совершенно верно, и я могу ее нарушить, когда захочу», – упрямо думаю я. «Но к чему это приведет? Тебе будет больно». Я возвращаюсь к его сообщению, кликаю на «Опции» и наблюдаю, как курсор медленно направляется к кнопке «Удалить».

Но я не могу этого сделать. У меня не получится. Может быть, мы не станем друзьями, но эти шесть слов посвящены мне. А я обману себя и удалю их.

Оскар Зальцман:

Это ты? Если да, ты здесь?

Тесса ван Кампен:

Да и

Я думаю над второй частью ответа, а затем его глаза всплывают в моих мыслях, и они заставляют меня улыбаться, так что я допечатываю сообщение.

Тесса ван Кампен:

Да и да.

И, прежде чем мозг убедит меня отменить действие, я доверяюсь своему сердцу и жму на Enter.

Оскар

Я пытаюсь дышать, но улыбка не дает мне этого делать. Нет, Оскар меня не отпускает. Он превращает ночь в день, а мои мысли становятся легкими как перышко. Желудок как комок свинца в моем животе, слезы стекают из уголков глаз. Я смеюсь. Очень громко. От смеха у меня трясутся руки, и я ошибаюсь четыре раза, прежде чем допечатываю ответ до конца.

Тесса ван Кампен:

ХАХАХАХАХАХАХХАХАХА! Я больше не могу!

Оскар Зальцман:

Да, ты смеешься, но мне было не так весело…

Тесса ван Кампен:

Что она сказала?

Оскар Зальцман:

Ничего. Она сбежала.