Добрыня. Былины

Добрыня руку Василисе на плечико положил, улыбнулись они, поклонились хозяйке в землю, в горницу прошли.

Стал Добрыня хозяевам подарки дарить.

Первый подарок Марье-Искуснице протянул:

– Это – зеркальце волшебное, в нём душа человеческая во всей своей красоте отражается. Возьмёшь ли, Марьюшка?

С радостью взяла красавица зеркальце, глянула, чтоб собой полюбоваться,… – да зарделась вся от стыда… Аж слезинки на глаза навернулись…

– Оставишь ли себе подарок? – Добрыня спрашивает, да на Марьюшку поглядывает.

– Оставлю… Спасибо тебе, Добрынюшка! Спасибо тебе особое, Василисушка, ты прости меня, неразумную да заносчивую, за слово неласковое! Оставайся в доме нашем жить, я тебе сестрой буду доброю! А зеркальце волшебное нам двоим службу сослужит: ты в него тоже смотреть иногда станешь – и краше меня вырастешь! А я тебя выучу и хлебы печь, и полотно ткать, и узоры шёлковые искусно вышивать!

Улыбнулся Добрыня: хорош первый подарок получился! Достаёт и братьям Марьиным подарки:

– Это – плуг хлебородный, да топор искусный, да дудочка, сердца пробуждающая и веселящая. Выбирайте, что кому по нраву!

Выбрал Микула, старший брат, плуг, благодарит Добрыню:

– По сердцу мне твой подарок, Добрыня, буду хлеб растить, людей кормить, да не затупится плуг!

Выбрал Ярослав, средний брат, искусный топор, благодарит Добрыню:

– По сердцу мне твой подарок, Добрыня, буду дома добрые и красивые строить – людям на процветание!

Выбрал Иванушка, младший брат, дудочку, сердца пробуждающую и веселящую, поблагодарил Добрыню. Поднёс дудочку к губам – заиграл… И полилась музыка дивная, будто водичка весенняя побежала, будто листочки зелёные раскрылись, будто цветы душистые зацвели… Если люди, работая, музыку ту услышат – то работа в радость превратится! Если в праздник дудочка песню запоёт – счастье подарит! Если ссора возникнет – заговорит дудочка – и забудут люди, о чём вышел спор, да и как это вообще злиться можно?!…

Василисушка обрадовалась игре Иванушки, танцевать принялась, искорки золотые в глазках ярким светом загорелись!

– Спасибо тебе, Добрыня, за главный подарок, за сестрёнку младшенькую, – Марья и братья её говорят.

Тут Добрыня прощаться стал:

– Ну вот, теперь ты слушай мой наказ, Василисушка! Если сумеешь его исполнить – не только прекрасной, но и премудрой станешь! Поручаю тебе смотреть, чтобы не затупился плуг хлебородный, чтобы не лежал без дела топор искусный, чтобы не замолкла дудочка, д?ши пробуждающая и веселящая! А если забудется кто, то вы с Марьюшкой тотчас зеркальце ему несите волшебное, чтобы душа своё отражение увидела и застыдилась!

Говорит Василиса:

– Позвольте, братцы мои добрые и сестрица ласковая, до околицы Добрыню проводить.

– Проводи – да скорее домой возвращайся! – отвечают.

Взял Добрыня Василису за руку, и пошли неспешно, а Василиса вопросы задавать стала:

– Скажи, Добрыня, как зеркальце то волшебным сделалось?

– Если готов человек увидеть отражение души своей без прикрас – любое зеркальце волшебным делается!

– Скажи, Добрыня, а как плуг волшебным стал?

– Встретил плуг руки добрые да сердце горячее – и силой волшебной исполнился для добрых дел!

– И топор – так же? И дудочка – песню души Иванушкиной прекрасной запела?

– Да. Умница ты, Василиса, что тайну волшебства настоящего поняла! Ты теперь подрастай да с братьями и Марьюшкой людям помогай! Дары им дарите волшебные, души пробуждайте от сна!

Обнял Добрыня Василису. Побежала она домой радостная! Посмотрел ей Добрыня вслед из-под руки Богатырской, увидел, что вырастет Василиса премудрой и прекрасной, многим людям сумеет помочь!

… А Добрыня дальше едет.

Едет Добрыня по Земле, людей от врагов защищает. В руках его – щит Огненный, стрелы ему не страшны, на поясе – меч, небывалой ковкой выкованный, не простым огнём закалённый. Целое войско один Добрыня победить может. Если выедет супротив отряда вражьего – страх на того нападает, кто со злом на сёла да города идти задумал. Поднимет щит Огненный – стрелы в него не летят, обнажит меч сияющий – и нет силы супротив него равной. Конь под ним Богатырский без поводьев седока слушает, мысль каждую понимает, каждым шагом силу Земли ощущает.

Три подвига Добрыни

Едет Добрыня по лесам, едет Добрыня по полям. И словно солнце в груди Богатырской сияет! Нет дела, что бы не по плечу было силушке Богатырской! Нет супротив него противника, который мог бы его победить!

Увидит красну девицу – краса в ней расцветёт, словно яблонька весной. Увидит молодца – и сила в нём возрастёт добрая. Увидит дедушку ли, бабушку ли – взглянет Добрыня в душу, где любовь да молодость живут, – и исцелятся немощи старческие, улыбка добрая в глазах засветится. Улыбнётся Добрыня каждому и скажет:

– Так теперь и живи!

И живут люди, слову Добрыни следуя, заповеди Любви и Добра соблюдая, – чтобы был лад в домах, чтобы свет сиял в сердцах!

… Едет Добрыня, дозор свой Богатырский ведёт.

Видит – камень посреди трёх дорог лежит. Надпись на камне гласит:

«Кто налево пойдёт – тому женату быть.

Кто направо пойдёт – тому богату быть.

Кто прямо пойдёт – тому убиту быть.»

Удивился Добрыня: кто здесь свои такие порядки завёл? Все три дороги проверить решил.

Поехал Добрыня налево: «Не Богатырская это доля – женатым быть!», – думает, – «Поеду, посмотрю!»

Долго ли, коротко ли ехал, видит: стоят два терема высокие, узорные. К ближнему терему Добрыня подъехал. В нём – девицы нарумяненные, брови сурьмою подведённые. Красою броскою девицы блистают, нарядами нескромными соблазняют. Бросились они Богатыря встречать-обнимать. Хотят вином пьяным угощать, хотят лебёдушками жареными потчевать… Хотят Богатыря допьяна напоить – да ограбить…

А Добрыня на них удивляется, пьяного вина не пьёт, лебёдушек жареных не ест, красою нарисованной не соблазняется.

Стал Добрыня им слово молвить:

– Для того ли вам тела даны прекрасные, чтобы ими богатство добывать? Не в богатстве мирском ведь счастье человеческое! Жалко мне вас, бедных-несчастных: вы про счастье да радость не слышали даже, богатство души с вином утекло, радость – как лебедь, пойманная и убитая, умерла… Старость к вам придёт и смерть за нею – а любви вы так и не узнаете, зря жизни свои растратите…

Не слыхали девицы прежде таких речей, испугались, как про старость и смерть услышали, заплакали, краска по щекам потекла…

А Добрыня их спрашивает:

– Где же юноши, которые ваше вино пьяное пили, лебёдушек ели?