В рейд пошла одна старушка

– Так, все, хватит! – испугался привратник, поднимая плащик с земли. Поднял голову, чтобы накинуть его на плечи Светлой Княгини, и застыл, пораженный в самое сердце. Какая там соседка Зося? Да бог с ней!

Галаэнхриель стояла перед ним в лучах закатного солнца, прямая, ровная, идеальная. Ну, одним словом – эльфийка. Тоненькое короткое платьице, в котором она осталась, колыхалось на ветру. Чудо! Картинка!

Галаэнхриель дышала полной грудью, прикрыв от удовольствия глаза, а Януш прикрывать ничего не собирался – недосуг было. А светлая энергия уже вышла за пределы леса, потекла дальше, в первый попавшийся орочий стан.

Януш, очнувшись, все же собрался духом и накинул на плечики эльфийки плащ. Эманации сразу же притухли. Галаэнхриель тяжко вздохнула, сгорбилась, побледнела, но спорить не стала, брезгливо завязывая поясок. В душу Светлой Княгини снова вползли хтонь и тоска.

Заплясал костерок. Шалаш, связанный из лапника, выглядел вполне уютно. По коже привратника пробежали мурашки, когда он представил, как здорово будет сегодня ночью немножечко поприжиматься к светлой. Может, даже и пощупать получится… Ну так, типа так, ненароком.

Но приятные фантазии истаяли при взгляде на фурию, для которой ход мыслей привратника секретом не был. Для ее жизненного опыта все это было очевидно.

– Ты мне Галочку не трожь, охальник, – значительно сказала она, улучив минутку, и немножко порассуждала о маньяках-насильниках и о том, что с ними можно сделать на досуге.

Спустя пять минут впечатленный привратник, нервно вздрагивая, быстренько навязал себе еще один шалаш. На Галаэнхриель он боялся даже смотреть.

Зоя Валерьяновна решила твердо стоять на страже нравственности.

***

Орк Валера ковырял в зубах старой берцовой костью. Ему было лениво и сонно. Орку Валере никогда не нравилось учиться, напрягаться, даже вынести мусор в бытность его обычным человеком было лень. По утрам он обычно полусонно смотрел на свое подростковое угреватое лицо в зеркало ванной, не дочищал до конца зубы и снова ложился в мятую постель, чтобы встать к полудню и нажать пальцем ноги на кнопку включения компьютера. «Депрессия! Гормональная перестройка! Пубертат!» – шептала его мнительная маман и неслась на консультацию к психологу. «Ремня бы ему», – мечтательно думал психолог, но, по профессиональной этике, не мог заявить нервной маман, что мальчику нужны не препараты, а хорошая взбучка. Оказавшись орком, Валера поначалу взбодрился, совершая набеги на Светлые Земли и гордясь новообретенной мускулатурой, а потом «депрессия» опять взяла над ним верх, так как завоевывать было почти нечего. Он валялся день-деньской на шкурах в юрте и считал мух.

Другие орки его не трогали – у всех своих дел хватало.

Так вот, Валера в этот вечерний час жевал желтоватыми клыками косточку и мечтательно смотрел закат. Как вдруг из леса неподалеку полыхнуло светлой магией.

«Может, единорог от стада отбился?» – лениво подумал Валера и тут же замечтался. Единорожатина ему нравилась. Костерок, мяско зажаривается на костре… Красота. Может, проверить? Он поднялся с завалинки, подумав немножко, забросил кость в юрту. Может, еще пригодится.

– Светлая магия! Светлая магия! – заорал кто-то из нервных юных орков. Парочка самых застоявшихся уже ломанулась в кусты, как молодые лоси.

– А ну стоять! Р-р-раз – два!

Командный рык старого мудрого орка подействовал на всех. Предводитель был товарищем очень суровым – слова у него с делом не расходились. Был он, конечно, слега с придурью, но отряд свой держал в ежовых рукавицах. А как иначе, если отработал прорабом без малого двадцать лет? И не с такими разбираться приходилось. Хоть языкового барьера не было – уже хорошо. С другой стороны, классический матерный понимали все и везде. Им и спасаться приходилось. Не будешь же ты работнику с солнечного Узбекистана говорить что-то в духе: «Друг мой Асалбек, ты же неглупый парень. Ответь мне, зачем нам нужен уровень? Ты видишь, друг мой Асалбек, что забор стоит очень, очень криво? Что, делал по уровню? А-а-а, «ветра сильный быль, уровня шататся»… Ты, мой дорогой Асалбек, неправ, неправ. Ну да ничего, научишься, неумеха ты эдакий. Иди, чаю с чуреками попей, сам нажарил для вас, расстарался. Я ж вам как отец родной». И слезу скупую пустить, глядя, как Асалбек, неловко вскидывая тощие коленки, вприпрыжку скачет на заслуженный отдых… Такой подход не работает. Скорее скажешь «непереводимая игра матерных слов» и дашь дураку подзатыльник. С орками выходило ровно так же.

Старый мудрый орк построил своих орчат в мгновение ока. У него были для этого все возможные перки, приобретенные за двадцать лет земного опыта.

– Рассредоточились! Ти-хо! Пыльцы из всех мест вытащили, живо! Да, и оттуда тоже! Придурки, прости господи… На меня смотреть всеми глазами! Не отвлекаться! Отрядом па-а-ашли на разведку! Раз-два! Пятый и седьмой! Отделились и пошли в лес с другой стороны. Дуть в рог, как найдете чего, если не опасно – просто поорать! Ясно всем?

– Так точно, товарищ прораб! – заорали орки лужеными глотками.

Пятый и седьмой, как самые толковые, споро унеслись в лес – разведывать. А через несколько минут из леса донесся вой рога.

– Собрались, укурки! Все серьезно! Не отвлекаться! Шашки наголо! – приказал главный орк и смело зашел в лес.

***

Звук рога заставил троицу вздрогнуть, а Ссаныча – встопорщить шерсть и нервно мяукнуть.

– Ну вот, допрыгались. «Снять плащ, снять плащ»… Доигрались? – хмуро спросил привратник, поднимая с земли палку. – Орки пронюхали твои светлые эманации. Готовимся к гостям.

Эльфийка виновато вздохнула. Зоя Валерьяновна сузила глазки. Ей хотелось покоя и полежать.

– Гля, какая краля, – раздался наконец неблагозвучный голос пятого.

– Гы-гы! А это че за бабка страшная? Во чучело!

– Гля, и бомж с ними.

Пара орков стояла перед опушкой и гоготала, а потом, протянув ручищи и пуская слюни, пошли прямо на Галаэнхриель, игнорируя фурию и привратника.

Галаэнхриель тоскливо посмотрела прямо в не отягощенные интеллектом морды орков, взмахнула рукой, кастуя заклинание «Светлое очищение».

– Раскайся, недостойный,

Услышь свой голос злобный,

Возрыдай в тени дерев…

– Не надо, – испугался привратник. Он первый заметил, что в светлое заклинание вплелись черные нити магии от некроплаща.

Но было уже поздно. Исковерканная магия обрушилась на орков неотвратимой лавиной. А через секунду от пятого и седьмого остались только спортивные штаны с лампасами и надписью «Адидас», которые лежали двумя кучками на травке.

– Это чего? – хлопнула глазами светлая, разглядывая элементы орочьего гардероба, – я же только пожелала, чтобы они услышали все плохое, что говорили в последний год, и раскаялись.

Привратник подошел к штанам, присел.

– Ага… Раскаяться-то они раскаялись, только они услышали все плохое, что говорили за всю жизнь, за долю секунды и… Ну, сама видишь результат.

Галаэнхриель с ужасом посмотрела на орочьи штаны.

– Я их что… Убила?

– Ага, ухлопала на месте. Валим! Быстро!

По лесу уже ломились орки, ломая лещину и молодые березки.

Но эльфийка была потрясена. Она присела рядом со штанами, погладила их, как брошенных котят. На траву сорвались жемчужные капли эльфских слез.

– Дура! Нашла кого жалеть! Бежим! – закричал ей привратник, и Галаэнхриель подняла на него бирюзовые страдающие глаза.

– Ты бесчувственный и жестокий! Все существа достойны помилования. Погребения достойны! Я похороню их в Священной Роще! Проведу Светлый обряд! А потом уйду в уединенную обитель, где до конца дней буду замаливать свой грех…

– Этот орки! Какой священный обряд?! Какой … грех! – простонал привратник, но Галаэнхриель была непреклонна. Она аккуратно свернула орочьи штаны и поднялась с колен. Скорбящая, печальная…

– О-па! Это кто тут у нас? – раздался глумливый сиплый голос. Из тени вышел помощник прораба, первый и самый нахальный орк.

– Вот …! – шепнул привратник, оглядываясь. В мгновение ока на опушку хлынул целый отряд здоровенных орков.

– Че, ребята? Светлую магию кастуете?