Отбор женихов для волчицы лунного князя

Сердце тревожно сжимается. Оглядываюсь на дом: тёмный силуэт на тёмном небе. Ариан обещал, что на этом этапе инициации ничего страшного не будет, но всё равно не по себе. Тем более смущает его фразочка «твоё платье не понадобится».

На приличном расстоянии от дома ещё забор и ворота. Поднявшись на задние лапы, Ариан передней подковыривает крышку в столбе и надавливает кнопку.

Ворота раздвигаются, выпуская нас в поле.

– Мог бы в человеческом виде идти, – замечаю я, – поговорили бы.

Ариан шумно фыркает, выражение его морды похоже на ухмылку. Складываю руки на груди: ну да, на ужине я засыпала его вопросами, но мог и не нагнетать атмосферу.

Трава становится выше, всё сильнее цепляет полы халата. Стрекочут кузнечики. Ни звука машин, ни малейшего признака людей. Должно быть жутко, но рядом с Арианом ощущаю себя защищённой от диких зверей и разгуливающих по полям маньяков.

Запускаю пальцы в белоснежную шерсть на боку: плотная, жёсткая, а подшёрсток – мягкий. Почёсываю мохнатого, и он запрокидывает голову, а на морде снова подобие улыбки.

Нас волной накрывает туман. Отхлынув, оставляет на скале под огромной луной. Оглядываюсь: холодный замок Ариана так и торчит на дне углубления. Дорога, на которой мы стоим, тянется к нему и уходит от нас дальше вперёд. Что там – не видно за изломом.

Ариан делает первый шаг. Крепче вцепившись в шкуру, иду следом.

Через двадцать шагов дорога резко уходит под уклон, и перед нами расстилается очередная похожая на кратер долина. Она полна растений, трава по бокам дороги мне по грудь. Пахнет цветами и фруктами, тянет дымом. Среди пышной растительности высвечиваются белые домики.

Пальцы по-прежнему на шкуре Ариана, и когда он продолжает путь, дёргает меня вперёд. Идём. Ноги слабеют от волнения.

На дорогу выступает фигура в белом одеянии. Неподвижно ждёт. Мне зябко, и я притискиваюсь к тёплому боку Ариана. Наши густые тени скользят по залитым серебром травам, но почти не видны на тёмном полотне дороги.

Скоро становится понятно, что ждёт нас женщина в тоге. Лицо неопределённого возраста застыло в нейтральном выражении, но, кажется, она недовольна.

Перед ней Ариан останавливается. Она низко кланяется ему, – на тёмных кудрях мерцают блики луны, – а потом переводит ледяной взгляд на меня.

– Пошли, – голос рокочущий, повелительный.

Впиваюсь в шерсть Ариана. Он не двигается. На мои стиснутые на шкуре пальцы женщина смотрит со странным выражением лица. Потом роняет:

– Не бойся, не укушу. – Разворачивается. – Если будешь себя хорошо вести.

Ариан подталкивает меня боком, изгибается, пытаясь сбросить руку. Изверг мохнатый!

Ладно, буду себя хорошо вести, чтобы не кусали. На немеющих ногах иду за женщиной. Оборачиваюсь: Ариан смотрит так, будто в последний путь провожает.

– Ещё успеешь на него насмотреться, – одёргивает женщина.

Со вздохом опускаю взгляд на чёрную дорожку. Но любопытство сильнее, поглядываю по сторонам: а домики-то обитаемы! Из окон, из-за углов домов меня рассматривают мальчишки и девчонки, девушки, женщины. Мужчины тоже есть. Некоторые расхаживают в зверином обличии. Не скажу, что их много, но пока шли к большому двухэтажному дому с высокой оградой и распахнутыми металлическими воротами, насчитала тридцать пять жителей.

– Простите, а кто это все? – уточняю я.

– Лунные воины и их семьи, будущие жрицы, – не оборачиваясь, сообщает женщина. – Личная стая лунного князя.

– А почему такая маленькая?

Остановившись, женщина смотрит через плечо:

– Здесь не все, но больше ему не надо. Его власть держится не на количестве клыкастых пастей.

– А на чём?

– Входи, – женщина кивает на просторный вытоптанный двор.

Оглядываюсь: Ариан стоит на дороге. Смотрит. Надеюсь, ему просто делать нечего, и это не проявление беспокойства за мою жизнь.

– Входи, – чуть громче повторяет женщина.

Вздохнув, захожу во двор. Из окна второго этажа, прилипнув к стеклу, на меня во все глаза смотрят три девочки. Моя спутница поднимает голову, и они тут же исчезают в сумраке дома.

Кажется, её боятся.

Нахмурившись, женщина затворяет одну створку, затем вторую и запирает их массивной перекладиной. Причём её ворочает легко, на обнажённых руках чётче проступают мышцы.

Словно мышеловку захлопывает.

Ариан, куда ты меня засунул?

– Ну что ж. – Женщина упирает руки в боки и пристально меня оглядывает. – Приступим.

ГЛАВА 9

– Первое и самое главное, что ты должна запомнить, – вещает строгая женщина, заливая в огромный таз с травами ведро кипятка. Горячий воздух наполняется горькими ароматами. – Это то, что князю ты жизнью обязана.

В бревенчатой жаркой бане почти невозможно дышать. Под потолком горят плоские электрические светильники. Я стою, прикрываясь руками, и по коже сползают капли пота. А моя строгая банщица, представившаяся Велиславой, щеголяет в лёгкой облепившей сильное тело сорочке, и это кажется мне жутко несправедливым.

Опрокинув в таз ещё ведро стоявшего возле печки кипятка, она продолжает рокотать:

– Лунная жрица – это не только сила, но и правильный образ мыслей, не дающий эту силу использовать во зло.

«А как же жрица, поучаствовавшая в убийстве другой жрицы?» – хочу спросить я, но закусываю губу: если Ариан захочет рассказать о своих подозрениях Велиславе, сделает это без моей помощи.

Взяв большой деревянный ковш, Велислава размешивает запаренные в тазу травы. Я делаю маленький шажочек от пышущей жаром печи: это Велиславе хоть бы хны, а я уже испеклась.

– Именно поэтому делается всё возможное, чтобы сила перешла к девочкам, которых воспитываем мы. Получивших дар мы растим в ещё большем уважении к князю и служении народу. Чем искреннее это желание, чем чище помыслы жрицы, тем сильнее она становится.

– Правда? – вырывается у меня.

Поджав губы, Велислава несколько мгновений смотрит на меня. Вздыхает:

– Почти. Осечки случаются даже с выпестованными под чутким руководством жрицами: порой для них любовь, муж, дети становятся важнее верности. Поэтому получение силы взрослыми, не воспитанными должным образом женщинами крайне нежелательно. Но сейчас век гуманизма, что поделать. – И так смотрит, будто гадает, можно ли меня убить и потом сказать, что я сама виновата. – Цени доброту князя: он был вправе убить тебя и забрать силу для одной из наших преемниц.

Да я уже оценила: он меня ещё от взрыва спас. Но что-то кажется, Велислава этому известию не обрадуется.

Она хмурится, взмахивает рукой:

– И хватит зажиматься, у нас наготы стесняться не принято, чем быстрее к этому привыкнешь, тем лучше для тебя.