Моя золотая клетка 2

Лестер перевел глаза на появившегося старшего брата. Затем, одарив еще одним недовольным взглядом Сандру, шагнул за дверь, волоча меня за собой.

– Ах, как приятно, что вся семья снова в сборе, – заявил Эмметт, увидев нас. Родерик молчал, наблюдая, как все рассаживаются за стол.

Трапеза прошла на удивление спокойно. Никто больше не проронил ни слова.

Я уставилась на тарелку перед собой. Голова моя кружилась, и белое блюдо расплывалось в бесформенную лужу перед глазами.

– Элеонор, положить тебе мяса? – услышала я взволнованный голос Сандры.

– Отстань от нее, она не любит отбивные.

– Но она совсем ничего не ест…

Назойливые голоса моих опекунов жужжали возле меня, раздражая и без того одурманенный разум. Я закрыла глаза, в попытке спрятаться от этого кошмара.

– Идем, я уложу тебя спать.

Я почувствовала, как чьи-то руки мягко легли на мои плечи. Я поднялась из-за стола, позволив Сандре увести меня из комнаты. Лестер проводил нас недовольным взглядом.

– Кажется, Элеонор привязалась к тебе, – заметил Эмметт, пока мы шли к двери. Бледное лицо Лестера от этих слов побелело еще сильнее, – возможно скоро она будет любить тебя больше, чем нас.

Сандра сдержанно улыбнулась ему. Пожелав всем спокойной ночи, она быстро вышла из столовой и повела меня на второй этаж.

Глава 3.

– Эмметт специально говорит такие вещи, чтобы рассердить Лестера еще сильнее? – спросила она. Голос ее звучал раздраженно. Помолчав немного, она вздохнула, – Знаешь, я не часто рассказываю об этом, но… У меня была младшая сестра. Мы с ней не очень ладили в детстве. Но со временем, став старше, я поняла, что она самый близкий для меня человек…

Я молча шагала рядом с ней, безразлично глядя перед собой. Я совершенно не слушала ее рассказ. Иссиня-черное небо за окном освещала луна, слабо пробиваясь через окна поместья.

–… если бы я только это знала раньше. Как жаль, что ничего не исправить.

Сандра открыла дверь моей спальни, и я шагнула внутрь.

– Мне не хочется смущать тебя, но если что-то понадобится…

Я не дала ей договорить, скрывшись за дверью ванной комнаты. Я включила воду, и уселась на край ванны.

Мой взгляд остановился на утекающей в раковину жидкости.

«Холодная вода… холодная вода»

Я переключила кран, и окунула лицо в ледяную воду. Туман в голове немного рассеялся. Я повторила процедуру, снова и снова.

– Элеонор…

Я услышала стук в дверь, но не обратила на это внимания. Теперь разум мой был чист, но никаких мыслей в нем не было. Хотя лекарство за столько времени приема и вызвало привыкание, сейчас почему-то мне не удавалось ослабить его действие. Видимо, Марцелл снова увеличил дозировку.

– Элеонор!

Я поднялась на ноги и шагнула к двери.

– Ты не слышала, как я звала тебя?..

Она осмотрела лужи воды на полу и мое мокрое лицо. С волос струйками стекала вода, оставляя разводы на одежде.

– Что ты делаешь? Мы ведь договорились, что ты больше не будешь так вести себя… Завтра я буду мыть тебя сама.

Она усадила меня на пуфик и вытащила фен. Немного помолчав, она нерешительно заговорила.

– Элеонор… возможно, это прозвучит глупо… но я правда переживаю о тебе. И… Ты напоминаешь мою младшую сестру…

Я подняла голову, и увидела, что по ее щекам текут слезы.

– Я не смогла быть рядом, когда она нуждалась во мне… и уже никогда не исправлю это…

Я безразлично смотрела на ее заплаканное лицо. Фен в ее руке глухо шумел, заглушая некоторые слова.

– Ты позволишь мне стать твоим другом? – спросила она после короткого молчания.

Я медленно качнула головой. На ее губах появилась горькая усмешка.

– Кажется, ни ты, ни твои братья не хотите меня принимать. Но ничего, я не буду сдаваться так просто. Тебе тяжело, и тебе нужен близкий человек рядом… я думаю… я надеюсь, что смогу им стать.

Я опустила голову, уставившись на свои руки. Она не проронила больше ни слова. Закончив сушить мои волосы, она помогла мне переодеться.

– Спокойной ночи, – ее голос звучал грустно, хотя она и пыталась это скрыть. Я проводила ее равнодушным взглядом, и закрыла глаза.

Пустота. Темно и спокойно. Мне казалось, что я упала в какую-то пропасть, где нет ничего. Но это чувство не пугало. Хотя в нем и было что-то неправильное. Но что именно?

Я вздрогнула и проснулась. В комнате было темно. Я повернула голову, глядя в окно. Обычно я просто смотрела в потолок, пока меня снова не начинало клонить в сон. Но сейчас что-то изменилось.

Я медленно поднялась на ноги, повинуясь неясному чувству. Мне было спокойно, как обычно. Мой разум был чист, не было ни мыслей, ни эмоций. Но почему-то где-то в закромах моего сознания зарождалось ощущение того, что что-то не так.

Я подошла к окну. Белый ковер снега странно искрился в лунном свете. Вдали виднелись силуэты деревьев, похожие на искаженные фигуры.

Я отвела глаза от окна. Мой взгляд упал на туалетный столик. На зеркало, высвечивающее мое бледное лицо в обрамлении волос, струящихся по плечам и спине. Собственное отражение в полумраке комнаты показалось мне каким-то странным, и я опустила глаза.

«Фотография…»

Я взяла в руку такую знакомую рамку со старым изображением. В темноте все лица сливались в одно неразборчивое пятно. Мое сердце почему-то начало быстро стучать, эхом отдаваясь в висках.

Ночь была единственным временем, когда я могла быть предоставлена себе. Только ночью, когда все спали, я могла пытаться что-то сделать сама, не подчиняясь чужой воле.

Я склонила голову, пустыми глазами вперившись в снимок. Мой взгляд зацепил что-то маленькое и белое на полу под туалетным столиком. Наклонившись, я подняла обрывок бумаги.

Подойдя вновь к окну, я сумела разобрать написанное в лунном свете.

«В соседних домах никто не живет…»