Моя золотая клетка

Очнувшись, я поняла, что нахожусь в своей спальне. Надо мной склонилась горничная, накладывая бинты на мое порезанное плечо.

– Дэйна, – осторожно позвала я. Девушка подняла голову, и я поняла, что это была не она. У этой служанки было усыпанное веснушками лицо и вьющиеся волосы, убранные под чепчик. Она смотрела на меня единственным золотисто-карим глазом. Вместо второго была белая повязка. Мое сердце екнуло.

«Наверное Дэйна совсем в плохом состоянии», – подумала я. Перед глазами снова встала картина ее окровавленного тела.

– Ты уже очнулась? – в комнате появился Эмметт. Горничная опустила голову и продолжила заниматься моими ранами.

Мое сердце пропустило удар, но я заставила себя посмотреть ему в глаза и кивнуть.

– Как ты себя чувствуешь? – на его губах появилась улыбка.

– Что… что со мной будет? – спросила я осторожно.

– Этот вопрос можешь задать Мару. Он попросил тебя зайти к нему после работы. И да, уже одиннадцать. Ты опоздала к матушке, – Эмметт сокрушенно покачал головой, – Подумать только, Алекса, ты готова была бросить свою подопечную и сбежать? И что еще хуже, ты хотела бросить нас. Не делай так больше, будь умницей.

Я стиснула зубы.

– Ты хочешь, чтобы я оставалась здесь? И делала вид, что ничего не происходит? – моя грудь тяжело вздымалась, отчего мне было больно дышать. Но я не обращала на это внимания.

– Именно. Тебе же нужны деньги, верно? А нам нужна сиделка. Видишь, Алекса, мы нужны друг другу. Разве нет? – он снова улыбнулся.

– Нет, мне не нужны деньги. Я хочу вернуться домой.

– Твой дом теперь здесь. Другого больше у тебя нет.

– Что ты такое говоришь? – я резко села. Горничная мягко толкнула меня обратно на кровать, продолжая перетягивать мое тело бинтами.

– Ах, Алекса, ты восхищаешь меня все сильнее, – он засмеялся, – Ты же пишешь страшные рассказы про глупых людей, которые приходят в логово монстров. Сами, по своей невнимательности и наивности. Так почему же ты ведешь себя точно также?

Я замолчала, глядя ему в глаза. Я в логове монстров. Именно так. Но так просто было сидя за ноутбуком размышлять о том, как неразумно ведут себя герои моих рассказов. Сейчас, когда это происходит со мной… что мне делать?

Эмметт смотрел на меня со странной нежной улыбкой, явно наслаждаясь моей беспомощностью. Горничная закончила обрабатывать мои раны, поклонилась ему и вышла из спальни.

Я осторожно пошевелилась. Каждое движение отдавалось болью в моем туго забинтованном теле.

Эмметт подошел ко мне и присел на край постели.

– Ну и что ты решила, Алекса? Бороться с монстрами или принять их правила? – его холодные глаза неотрывно смотрели на меня.

Я молча рассматривала его насмешливое лицо, пытаясь понять, как вести себя теперь. В голове всплыл образ Дэйны, лежащей в луже крови.

Наверняка что-то подобное ждет и меня. Непонятно только, чего они добиваются. Зачем они все это делают? Если они кормят свою мать ядом вместо лекарства, зачем им нужна сиделка? Что за странные игры они ведут?

Все эти вопросы проносились в моем мозгу, пока мы с Эмметтом молча смотрели друг на друга.

«Нет, мне нельзя ничего спрашивать. Он не должен знать то, что я узнала от Катрин»

– Вивианн ждет меня, – ответила я через некоторое время, – Если ты не возражаешь, я вернусь к работе.

– Разумеется, – уголки его губ поползли вверх, а ледяные глаза продолжали всматриваться в мое лицо, – Не забудь зайти к Мару как закончишь.

Я подождала, пока он выйдет из моей спальни, после чего с облегчением выдохнула. Происходящее казалось страшным сном, и только боль многочисленных ран по всему телу напоминала о том, что все это реальность. Жуткая, пугающая, непонятная реальность. Я запустила обе руки в волосы и закрыла глаза, в попытке успокоиться.

«Что мне делать? Что мне делать?»

Глава 12.

Я с трудом сползла с постели, и направилась в комнату Катрин. Каждое резкое движение отдавалось болью в теле. Видимо, мне повезло, что Родерик остановился, иначе я была бы сейчас не в лучшем состоянии, чем Дэйна.

Впервые в жизни я потеряла сознание, и это спасло меня. Голова кружилась, и меня то и дело заносило, пока я плелась по коридору. Добравшись до спальни Катрин, я открыла дверь.

– Доброе утро, – прошептала я, – Простите, я опоздала.

Она окинула меня взглядом, и в ее глазах мелькнуло странное выражение. Казалось, она не была удивлена тому, в каком состоянии я была. Ее карие глаза смотрели на меня с сочувствием и легкой скукой. Так смотрят на что-то будничное, закономерное и привычное. С таким лицом пересматривают грустный фильм, который давно набил оскомину. С таким лицом сообщают тысячному пациенту о его неутешительном диагнозе.

Я подошла к ней и извлекла из кармана пузырек с микстурой.

– Время лекарства, Вивианн, – сказала я. Я предполагала, что кто-то из братьев может следить за мной теперь, поэтому старалась вести себя как обычно.

Я прошла в ванную комнату и вылила ложку мутноватой жидкости из пузырька в раковину. Я не была уверена, что поступаю правильно, перестав давать ей лекарство. Возможно, эта женщина действительно была очень больна. Возможно, ночью она бредила, или пыталась обмануть меня. Если у нее действительно была болезнь Пика, она могла вести себя неадекватно и даже стать опасной для меня. Но у меня не было выбора, кроме как довериться ей. Происходящее в этом доме обернулось для меня полнейшим кошмаром, из которого вырваться самостоятельно я была не в силах. Несмотря на то, что она являлась матерью этих троих, они с самого начала вели себя странно и отчужденно с ней. Что если она здесь такой же заложник, как и я?

Перед моими глазами снова всплыло лицо того странного парня на чердаке. Кто он такой? И что за девушка, именем которой он меня называл?

Я встряхнула головой, отгоняя мысли, и вернулась в спальню. Взяв непослушными руками миску с супом, я повернулась к Катрин.

– Я помогу вам, – прошептала я, склонившись к ней, – Я вам верю.

«Надеюсь, я поступаю правильно»

Катрин послушно выпила бульон, после чего я пересадила ее в коляску.

Пока мы прогуливались, у меня в голове роились мысли. Я смотрела на бледную худую женщину в инвалидном кресле, которое я толкала перед собой. Что произошло с ней на самом деле? Что вообще происходит в этом доме? Перестав давать ей лекарство, я нарушила одно из основных правил, которые обязалась исполнять при приеме на работу. Я даже не представляла, что со мной будет, если мой обман раскроется. Мне было страшно, но безысходность толкала меня на этот шаг.

Закусив губу, я с усилием отвела глаза от бледного лица Катрин.

Ласковое солнце освещало деревья, прогоняя прочь страх и отчаяние. Я замерла, залюбовавшись пейзажем. Мой взгляд остановился на воротах. Они были приветливо распахнуты, как и всегда, и я могла убежать прямо сейчас. Я едва поборола желание ринуться прочь, на волю, и забыть все, что здесь происходило.

Вздохнув, я повернулась и покатила коляску обратно к поместью. Мои глаза выхватили чей-то силуэт в одном из окон. Дом смотрел на меня тусклыми стеклами, наблюдая, всматриваясь. Я поежилась, и поспешила внутрь.

На втором этаже я услышала музыку. На мгновение я остановилась, прислушиваясь. Кто-то играл на скрипке. Красивая, нежная мелодия лилась из-за двери чьей-то спальни. Сердце мое сжалось, наполняясь чарующими звуками, я застыла в коридоре, вцепившись в коляску. Было удивительно, что кто-то из братьев так виртуозно владел этим музыкальным инструментом. Вздохнув, я толкнула кресло с Катрин вперед и скрылась за дверью ее спальни.

Я молча пересадила женщину обратно на кровать, с усилием выпрямилась. Из-за приоткрытой двери до меня доносились звуки скрипки.

– Отдыхайте, Катрин, – прошептала я, грустно глядя на нее. Моя голова снова начала кружиться, а боль в грудной клетке усилилась.

Выйдя из спальни, я направилась к комнате Марцелла. Сделав над собой усилие, я коротко постучала в дверь. Ответа не последовало, и я растерянно стояла в коридоре, чувствуя нарастающее напряжение. Постучав еще несколько раз, и поняв, что в комнате никого нет, я повернулась прочь. Пройдя несколько шагов по направлению к своей спальне, я снова остановилась, прислушиваясь.

Музыка доносилась из-за приоткрытой двери комнаты, в которой я еще не была. Мое сердце екнуло, когда я поняла, кто был исполнителем этой нежной мелодии. Я подошла ближе и осторожно заглянула в спальню.