Очень откровенно

Но, к моему удивлению, Данил только рычит?

– Эй, приятель, она ничего не помнит!

– Да мне плевать, – холодно отвечает тот. – Я за это заплатил, черт подери.

Затем он бросает Данилу карточку-ключ – и просто уходит.

– Алин… – Никольский поворачивается ко мне. – Я все объясню.

Смотрит вслед Олегу и со вздохом добавляет:

– А потом меня посадят за препятствие медицинским распоряжениям или что-то такое… Я честно пытался убедить его, что ты вспомнишь все сама.

Мы сидим в беседке на пляже, в тени огромной соломенной крыши. Передо мной стоит запотевший бокал с безалкогольным мохито, а перед Никольским лежит тонкая папка с какими-то документами.

– Даже не знаю, с чего начать, – вздыхает он.

– Давай с самого начала. Почему твой друг меня поцеловал и за что он, по его же словам, заплатил?

– Ну… мы действительно познакомились с тобой на твоем выпускном в универе. Провели ночь вместе, а потом разошлись. До тех пор, пока я снова не вышел на тебя с предложением поехать со мной в Италию. Но поехать не совсем как моей девушке, а по контракту.

– По контракту?

– Да. Черт, Алин, давай я не буду долго ходить вокруг главного, пытаясь сгладить углы. Мы с Олегом тебе заплатили, чтобы ты сопровождала нас в той поездке.

– Сопровождала, – повторяю я. – У тебя как-то не очень хорошо получается не сглаживать углы. Что это значит?

– Мы заплатили тебе, чтобы ты с нами спала.

– С вами.

– Да. Именно так.

– А…

Беру бокал, чтобы занять чем-то руки. На самом деле я бы прилегла, но не уверена, что могу уснуть, не дослушав историю до конца.

– Мы не думали, что все так выйдет. Никто из нас не ожидал, что придется все это тебе рассказывать.

– У меня кто-то болен? – вырывается у меня.

– Что?

– Зачем мне деньги, которые приходится отрабатывать в постели? Кто-то болен? Деньги нужны на лечение?

– Насколько мне известно – нет. Твои родители не богачи, но довольно уважаемые люди, преподаватели в Санкт-Петербургском университете. У вас довольно прохладные, но вежливые отношения. Когда ты была ребенком, они развелись, каждый устраивал свою личную жизнь, и тебе доставалось куда меньше внимания, чем требовалось. Но ты говорила, что пару раз в год вы видитесь. Они живы и здоровы, насколько мне известно.

– Тогда почему? Зачем мне это?

Никольский вздыхает. Для него этот разговор не сложный, а скорее неловкий.

– Я не знаю, но у меня сложилось впечатление, что ты просто любишь секс, деньги и путешествия. Когда мы провели вместе ночь, я понял, что ты открыта к экспериментам, поэтому предложил попробовать втроем. Ты согласилась, мы неплохо провели время, предложили тебе поехать в Италию за вознаграждение. И, собственно, первая поездка прошла отлично, поэтому мы взяли тебя в круиз. И вот, ты здесь. Прости, если шокировал тебя.

– Можно? – Я тянусь к контракту.

Не может же все это пройти бесследно! Если я была шлюхой, которая прыгает в постель к двум мужикам, то должно же что-то внутри откликаться!

Согласно документам я, Алина Аксенова, в обмен на десять миллионов рублей сопровождаю Никольского и Долгих на протяжении трех недель. В контракте указано, что если я прерву поездку досрочно, то буду должна вернуть гонорар и возместить все расходы.

– То есть…

– Все, что мы потратили на тебя, – мрачно подтверждает Никольский. – Это еще несколько миллионов. Алин, тебя абсолютно устраивали условия, ты не собиралась сбегать.

– А это что? – Я достаю из папки отдельный листок.

– Перед тем, как уехать, мы обсудили все нюансы. То, что приемлемо для тебя, а что нет. Наши условия и твои.

Я вчитываюсь в исписанный от руки листок, и с каждой секундой вопросов все больше. Почерк определенно мой, я писала это сама, а чтобы окончательно в этом убедиться, пишу несколько слов на свободной части листа.

Итак, я написала, что для меня неприемлемо употребление веществ (за исключением алкоголя) и нахождение в помещении, где присутствует табачный дым (да, я определенно его ненавижу – аж к горлу подкатывает комок!). Я не практикую игры с травмами, кровью и какими-либо долгоиграющими следами на коже. Я категорически не приемлю игры с удушением, длительным (дольше получаса) связыванием и полной сенсорной депривацией (не больше двух органов чувств). Также под запретом публичный секс (за исключением специальных мероприятий),  секс с использованием непредназначенных для этого предметов. В любом случае перед актом должны быть оговорены все нюансы и планы каждого из участников.

С другой стороны я не имею права возражать против:

Классического секса

Орального секса (обоих видов)

Анального секса

Двойного проникновения

Использования секс-игрушек, смазок и других товаров из соответствующих разделов

БДСМ-игр, игр с воском, шибари

Посещения вечеринок сексуального характера

– Не знаю, что сказать, – после долгой паузы говорю я.

– Это твой почерк. Ты сама вписывала все правила, и мы под ними подписались. Не то чтобы им было сложно следовать.

– Вечеринки?! Секс втроем?! Игрушки?! Вы заплатили десять миллионов вместо того, чтобы нанять проститутку… хотя стоп, вы ее и наняли, похоже.

– Алина, ты преувеличиваешь масштабы трагедии. Ты не проститутка. Многих девушек обеспечивают их любовники. Как ты себе представляешь иную ситуацию? Платим за все пополам?

– Да, только в отношениях сначала идет секс и все такое, а потом – жизнь за чужой счет. И прямой зависимости между этим нет.

Но Никольский только отмахивается.