– Мне кажется, он ненавидел ее за смерть жены. И жену ненавидел за то, что так и не полюбила его. Такой знаешь обозленный мужик, у которого не сложилась личная жизнь. Красавица-жена, обязанная обожать его, презирала. Умерла, оставив с ребенком, который ему был не нужен. Да и сам ребенок, мало того, что напоминал о матери, так еще и вырос абсолютно бездарным и унылым существом. Как-то раз тесть бросил фразу… знаешь, дословно не воспроизведу, что-то вроде «Единственная польза от нее – привела нормального мужика».
– Слушай, жалко так-то. Ну нахуй такого папашу.
– Жалко, – соглашаюсь я.
Но на самом деле не чувствую ни жалости, ни каких-либо теплых чувств по отношению к бывшей. Она совсем не заслуживает ненависти, потому что не выбирала быть похожей на мать, и, отдавая себе в этом отчет, я ни разу не позволил себе обойтись с ней грубо, предпочитая по большей части игнорировать. Но и делать вид, будто мое большое доброе сердце сжимается от жалости к нелюбимой всеми серой мышке, я тоже не намерен.
Аврора Рогачева теперь в прошлом. Как и ее мать.
– Значит, тебя можно поздравить, – задумчиво произносит Глеб. – Ты теперь, Островский, свободный человек! Как оно, в статусе холостяка? Можно пить, курить, трахать баб и не ночевать дома.
– Как будто раньше это было запрещено, – хмыкаю я.
– Тогда предлагаю, во-первых, тост. А во-вторых, оттянуться за встречу. Ща допьем бутылочку и спустимся вниз. Посмотрим шоу и шоты.
– Каренин, по-моему, я уже стар для шоу и шотов. А ты вообще помолвлен. Не боишься, что невеста что-нибудь открутит?
– Моя? – Каренин довольно ржет. – Я не уверен, что она вообще в курсе, за что у мужика можно подержаться. Поэтому пусть не жалуется. Благодаря легкомысленным женщинам моя любовь к невесте остается чистой и непорочной.
В отличие от меня, Каренин ни по какой любви из прошлого не страдает. Он вообще не склонен к самокопанию. Берет от жизни все, что захочет и всех, кого захочет. Мы из разных миров, но нас связывает нечто куда более важное, чем моральные принципы. Как-то повелось, что у каждого они свои.
– Уломал, пошли, – легко соглашаюсь я, потому что из альтернатив только унылый вечер дома наедине с работой. – Но сначала что-нибудь сожрем. Для шоу я, может, и не стар, но клубного меню моя поджелудочная точно не выдержит.
Алкоголь, громкая музыка, полуголые танцовщицы – не совсем мой способ проводить досуг, но, надо признать, общая атмосфера действует как легкий наркотик. Мы одними из первых снимаем вип-ложу. Народу, несмотря на ранний час, прилично, клуб считается одним из неплохих и недешевых. Каренин планомерно накачивается алкоголем, но, к счастью, приятель способен контролировать себя даже с такими промилле в крови, при которых нормальные люди уже впадают в кому. А я лениво потягиваю виски и размышляю, хочется ли мне сегодня секса.
День выдался суматошный, но завтра относительно свободно и, пожалуй, я не против поразвлечься. Осталось найти того, кто организует жаркую ночь без последствий и разговоров.
– Каренин, – кричу я, пытаясь быть громче, чем музыка, – знаешь, кто здесь за баб отвечает?
Жестом Каренин показывает куда-то в сторону технических помещений. Шоу набирает обороты, и разговаривать уже почти невозможно.
– Пошли к управляющему. Нормальный мужик. Найдет самую лучшую.
Мне не надо лучшую. Я уже знаю, какую хочу.
В коридоре тихо и безлюдно. Весь персонал в зале, клуб, кажется, набит битком. Мы с Карениным проходим мимо одинаковых дверей без табличек и, наконец, останавливаемся перед самой последней.
– Артемьев, ты тут? – Глеб стучит, получает «войдите», и мы оказываемся в небольшом темном кабинете, заваленном бумагами.
– Глеб Кириллович! – сияет управляющий. – Добро пожаловать! А что же вы не позвонили?
– А инспекция будущего владельца. Тайный покупатель, хожу по всем вашим богадельням и думаю: оставить или гнать к чертовой матери?
Управляющий бледнеет, пытается что-то лепетать, но Глеб жестом заставляет его умолкнуть.
– Ладно, засунь в жопу свое лопотание, не до тебя. Будь другом, Артемьев, найди пару девочек посговорчивее и посимпатичнее. Только нормальных, понял? За приватный танец рыженькой заплачу по тарифу приватного минета. А приятелю чтоб самую ебабельную нашел. И без комплексов.
– Конечно, Глеб Кириллович. Дайте мне несколько минут. У вашего друга есть какие-то… пожелания?
– Шатенку. Невысокую. Стройную. Давай без гигантских сисек и надутых губ. Найди там самую натуральную, хз, остались они вообще на этом свете…
Аврора
– Девочки, в этом платье я похожа на девицу легкого поведения!
– Не выдумывай, ты похожа на шикарную девицу! – отмахивается Рита.
Я нервно одергиваю короткое блестящее платье, испытывая огромное желание сбежать из клуба как можно дальше. Из зеркала в холле на меня смотрит нечто странное вместо привычной Авроры. Нет, в мечтах я надеялась, что буду выглядеть иначе: ярче, красивее, так, как умеют многие девушки двадцати с лишним лет. Мне хотелось и потанцевать, и покрасоваться. Но, кажется, мир тусовок и клубной музыки – не совсем мое.
Платье очень короткое, оно открывает не только коленки, но и почти не скрывает бедра. Верх довольно скромный, даже, я бы сказала, офисный, разве что отсутствие рукавов немного напрягает. А вот низ… он буквально усыпан серебристым бисером. Кокетливая бахрома щекочет голые ноги. Мне кажется, я неуклюже ковыляю в туфлях на огромных шпильках, но Инна ободряюще кивает:
– Ты круто выглядишь! Только прекрати все время одергивать платье и распрями плечи!
– Не знаю… вон, смотри, есть девчонки и в джинсах… я не умею носить платья!
– Ну ты и зануда, – морщится подруга. – В джинсах нормальные бабы не веселятся. Их снимать сложно.
– Идемте вон туда, – Инна тащит нас к дальнему диванчику, – прямо напротив вип-ложи. Вдруг попадется симпатичный миллионер?
У меня едва не вырывается «кто угодно, только не миллионер!», но я прикусываю язык. Надо относиться ко всему проще. Надо относиться проще! Мы только потанцуем, пофоткаемся, выпьем – и домой. Это не страшно, это делают все девчонки моего возраста.
– Извините, девушки, – к нам подходит официант, – это депозитный столик. Чтобы его занять, нужно внести двенадцать тысяч рублей. Могу я попросить вашу карту или наличные?
Лица подруг расстроено вытягиваются.
– У меня налом столько не-е-ет, – тянет Рита. – А через СберОнлайн по телефону можно перевести?
– К сожалению, нет. – Официант качает головой.
– Придется толпиться у бара, – вздыхает Инна.
Я судорожно оглядываюсь на толпу у барной стойки. От мысли, что придется всю ночь простоять там в ожидании свободного стула, прошибает холодный пот, и я быстро лезу в сумочку за карточкой.
– Вот, возьмите. Мы берем столик.
– Что желаете выпить для начала? Может, наш фирменный коктейль?
– А несите! – заливисто хохочет Рита.
– Завтра с утра все тебе вернем, – кивает Инна. – Как хорошо, девчонки! Как давно я не отдыхала! Так, Рита, ты – на страже бухла, а мы с Авой идем танцевать. Потом поменяемся.
Инна совсем бесстрашная. Она тащит меня в самую гущу толпы, где в мешанине ярких фигур сложно рассмотреть какого-то конкретного. Музыка такая громкая, что я чувствую ее вибрацию всем телом. Мы танцуем – хотя это больше напоминает ритмичные подпрыгивания – дурачимся и наслаждаемся моментом. Шампанское во мне легко настраивает на нужный лад. Ноги гудят уже спустя две песни, но, к счастью, мы возвращаемся за столик, где Рита уже пробует коктейль и выбирает закуски.
– Девочки, на двенадцать тысяч мы здесь ужремся в дрова!
– У нас есть отличный повод!
Чтобы слышать друг друга, приходится кричать. Мне кажется, на тосты Инны и Риты сбежится весь клуб, но здесь каждый занят собой и своей компанией. К нам лишь изредка подходят подвыпившие парни, но, встречая небрежный жест рукой от Риты, быстро пропадают. Охрана, к счастью, бдит, чтобы никто не наглел, и быстро выпроваживает дебоширов.