Зов в сумерках

– Не… Может, помочь чем? Компанию составить? Грустно одной-то? – продолжал Серега.

– Иди отсюда, – повторила Елена. Было не до шуток. – Макс тебя до сеновала подбросит. Там кому-то точно компанию составишь.

Серега дернулся и посмотрел на нее со страхом. Елена усмехнулась. Идиотом надо быть, чтобы думать, что любой нормальный человек не догадается, как и где развлекается парень с его желаниями. Но обычно люди предпочитают не логику, а веру в сверхъестественное. Серега, например, точно решил, что у нее дар предвидения. По глазам видно.

Елена еще постояла, наблюдая, как мужчины возвращаются к тропе. Теперь пора. На самом деле идти туда ей совсем не хотелось. Во?первых, чисто по-человечески было страшно, во?вторых, противно. Рассказывать истории про упырей, и даже классифицировать виды нечисти она могла бесконечно. Но это только бабушкины сказки, как говорил один ехидный маг в одной забавной книжке. Пока Елена была лишь теоретиком, теперь… Какой нормальный человек до конца поверит в существование вампиров!

Елена направилась к заветной полянке. Пели птицы, сияло солнце, на шероховатой поверхности камня темнело пятно.

И мир, как обычно, изменился. Та же шероховатость камня под рукой, но чистого, еще не испачканного кровью, и ожидание… Ожидание чуда, сказки, волшебства. И удивление… Как? Откуда? Почему он оказался здесь? Кто выбрал его в ряды счастливчиков, как получилось, что он выиграл этот замечательный приз?

Это были не ее чувства, не ее переживания. Они просто вливались по ее руке, они оживали, когда камень делился с ней своей памятью. Но сейчас Елена видела мир глазами того, кого позвали сюда в ту теплую и звездную ночь. Когда воздух был так свеж, напоен ароматами леса, свежей травы, хвои и еще чего-то, так похожего на запах женских духов. Когда звезды были так близко, смотрели ласково и улыбались ему с небес многообещающей улыбкой. И говорили с ним женским молодым голосом, давали обещания, сулили наслаждения… И сам их голос, его звучание уже были удовольствием. И хотелось верить, безоглядно…

И он поверил, он пришел сюда, не зная дороги, не ориентируясь в лесу, просто подчиняясь этой песне и тому возбуждению, что было ему подарено. Невероятно сильному возбуждению, оно обливало все тело, струилось от кончиков пальцев вниз. Будто чьи-то ласковые руки проводили по его телу. Прекрасные женские руки. Губы покалывало, как после поцелуя и в преддверии нового. В паху сладко ныло. Горло пересохло, как от жажды. Жажды наконец-то реально почувствовать прикосновения, услышать ее довольные вздохи, впиться в ее губы. И ничто сейчас не остановило бы его. Но…

Нет, дело было не в обещанном сексе, пусть и таком сногсшибательном, что аж голова кружилась, дело в… Да он сам не понимал, в чем дело. Просто он хотел чего-то большего, непонятного, необъяснимого, но… обещанного. Какой-то дикой свободы от мира, от жизни, от себя самого. И власти, которую эта свобода дает. И он даже не задумывался, откуда он узнал об этом, как понял, что ему может быть дарован этот великий и тайный дар. Но он знал, и он хотел.

Он пробыл здесь всего минуты две. Но как сильно было нетерпение, как непереносимо ожидание. Но вот шорох шагов за спиной, тихий смех, радостный, победный… Тонкие руки обвили плечи, пробежали по телу, легко, плавно, так как он того и хотел. Как только что представлял.

Резко усилился запах. Тот самый. Ее духов… И… и секса. Дурманящее сочетание ароматов. Каким плотным стал воздух. Как резко в груди разрослось ожидание, предчувствие… Но предчувствие чего? А мир стал значительно ярче и прекраснее. И та обещанная сила уже разливалась по жилам диким голодом…

Ее дыхание на шее, ее легкие, чуть ощутимые поцелуи. Вот что называется блаженством! Вот она – нирвана! И ничего больше не надо, только бы чувствовать ее, ее тело, ее дыхание, прикосновение ее рук и губ.

Короткий миг промедления. Почему она отстранилась? Хотелось заорать. Громко-громко. Зарычать, как голодному зверю, у которого отняли кусок мяса. Нет, она по-прежнему была рядом. Но… внезапно он встревожился. Может, от обилия этих ярких красок и ароматов, может, просто интуиция. Оглянуться… Что это блеснуло у нее в руке?..

Елена усилием воли заставила себя оторваться от видения. Ногти до крови расцарапали ладонь. Именно эта вспышка боли и прервала транс. Смешно, наверное, говорить спасибо собственному организму и инстинкту самосохранения.

Ее трясло. Не от страха. Не от напряжения. А от возбуждения. Да, если уж она, женщина, это так сильно почувствовала, то каково же было ему? Надо прийти в себя, надо очухаться. А то сама, как упыриха, завалит сейчас кого-нибудь на травку. Здесь и сейчас. Все тело орет, что именно это ей и надо. Елена трясущимися руками полезла в рюкзак. Достать фотки, найти его. Того, кто был именно здесь… Вот.

Возбуждение резко схлынуло, оставив после себя глубокое чувство отвращения к самой себе и стыд. Нет! Она найдет эту тварь. Обязательно! Хотя бы из чувства мести. Тупой, низкой мести. За то, что Елена сейчас испытала.

Валить отсюда надо. Как можно дальше. Она, пошатываясь, побрела прочь. Надо выйти к реке. Необходимо просто залезть в холодную воду, остыть, расслабиться. Окунуться с головой.

Елена шла совсем в другую сторону, прочь от тропки, по которой они добирались сюда с Серегой и Максом. Она шла по давно уже невидимому, но для нее еще ярко ощутимому следу последней жертвы упыря. Транс, пусть обрывочно, бледно, но еще действовал на нее. Перед глазами все расплывалось, и Елена подумала, что обратно она уже не найдет дороги, не сможет вспомнить хоть какие-то ориентиры, так как идет интуитивно. Он шел к тому страшному камню со стороны деревни, значит, и Елена все равно по его следам выйдет туда же. Но в деревню Елене не надо. К реке… Она чувствовалась воду где-то рядом. Невидимая, но свежая, желанная, зовущая. Как обострены все чувства! Как легко она ориентируется здесь, в этом незнакомом и чужом ей лесу. Как зверь… Какое счастье, что восстание из мертвых тех, кто пал жертвой упыря, – это все те же бабушкины сказки. Но, видимо, что-то этим беднягам перед смертью от своих убийц достается. Иначе сейчас, побывав в шкуре убитого, Елена не могла бы так реагировать на мир.

Вот и река. Тривиальная серая лента в обрамлении изумрудной зелени берегов. В том месте, где Елена вышла к воде, была даже песчаная коса. Чистенькая, желтенькая, блестящая на солнце. Очень отрезвляюще блестящая. Елена быстро разделась и, не задумываясь, побежала в воду. Бежать пришлось долго. В пяти метрах от берега воды все еще по колено. Тогда она просто легла в воду. Достаточно теплую. Солнце быстро прогрело ее всего за два часа.

Долгожданного отрезвления не произошло. Но все же Елена осталась довольна. Было ощущение, что проточная серая гладь уносит прочь мерзкие чувства, неприятным осадком висевшие на душе после окончания транса. И даже этот противный сладковатый запах чужих духов почти выветрился. Но все еще заставлял постоянно о нем задумываться.

Елена вышла на берег натянула прямо на мокрое тело одежду и уселась на песок ждать, пока солнце согреет подзамерзшую кожу. Надо поесть. Иначе день потерян. Дальше она двигаться не сможет. Еды была целая куча. Пока она вместе со своими проводниками шла через лагерь к машине Макса, какой-то услужливый парень в неизменно черной униформе всучил ей «сухпаек». Олежек добавил в список провианта термос с кофе.

Поглощая бутерброд с холодным мясом, Елена набирала номер лучшей подруги.

– Привет, дорогая, – радостно приветствовала она Юлю. – Ты еще медик?

– Привет, – несколько удивилась подруга. – Да. А кем же мне еще быть?

– Кормящей матерью.

– Тогда уже не медик. А что случилось? Иришка заболела?

– Надеюсь, нет. Они сейчас с бабушкой на югах.

– А ты, как всегда, на страже любимого города осталась? – это позвучало насмешливо.

– Нет. Я на страже некоей деревеньки и интересов одного сногсшибательного мужчины.

– Ого! – оживилась Юля. – Развлекаешься? А медики тебе зачем? Может быть, тебе венерологи или психиатры нужны?

– Нет. Ни те, ни другие. Просто медики.

– Ладно, хватит интриговать. Что там у тебя? – сдалась Юля.

– Скажи, сколько в человеке крови в среднем? В литрах, пожалуйста.

– Где-то от четырех до пяти. А зачем тебе такая информация? Ты же вроде с мужчиной отдыхаешь.

– Нет. Я на него работаю, – уточнила Елена, записывая данные в блокнот. Жевать, писать и говорить по сотовому одновременно было очень трудно. – Слушай, а сколько в среднем человек за раз может выпить жидкости?

– Это не к медикам, а к алкашам, – съязвила подруга.

– Не знаешь, ладно. Алеку позвоню, – не обращая внимания на подколки, сказала Елена.

– А он что? Спивается? – полюбопытствовала Юля.

– Кто? – отвлеклась Елена от своих мыслей.

– Алек.

– Вроде нет. А с чего ты взяла?

– Проехали. – Подруга, видимо, поняла, что на разговоры Елена сейчас не очень настроена.

– Юль, последний вопрос. – Елена продолжала что-то писать в блокноте. – А сколько надо выпить у человека крови, чтоб он умер? Всю? Или часть?

– Выпить! – испуганно ахнула Юля. – Ты там чем занимаешься? Вампиризмом в теории?

– Нет. На практике. Ну, сколько?

– Сколько надо выпить, я не знаю. А вот от нормальной потери, в смысле от потери крови нормальным путем, человек умирает, если потеряет два литра.

– Два литра? Спасибо. – Елена записала и эту цифру. – Ладно, подруга. Вернусь, позвоню.

Елена отложила сотовый и с очередным бутербродом в руке задумалась. Итак, значит, человек умирает при испитии из него двух литров. Медики установили, что трупы были полностью обескровлены. Значит… Хорошо. Она, то есть упыриха, питалась не одна. Что и следовало ожидать. Но! Есть вариант, что охотятся они не всегда попарно. Предположим, смертельные случаи были в период инициации и обучения. Надо проверить. Трупы появляются с некоторой разницей во времени. Иногда один за другим, иногда после большого перерыва. Значит, можно предположить, что ее теория верна.

Второе. Надо проверить, были ли случаи заболевания в деревне и в лагере. Слабость и прочее, как у больных с большой потерей крови. Должна же была упыриха как-то питаться все это время. А много ей не надо. Спросить у Олежека, кто врач в лагере, и узнать у Макса и Сереги – кто в деревне.

Интересно было бы выяснить, как проходит инициация. Возможно, по принципу, который обычно в художественной литературе приписывается оборотням. Типа, кто выжил после укуса – тому не повезло. Но! Здесь гуляют предположительно мавки. Насосаться крови и потрахаться… Кажется, так Елена охарактеризовала этих тварей Сереге и Максу. Вот не вписывается тогда нормальная схема в расклад. Не получается фишка: укусили, выжил, уподобился. Придется отложить эту тему, пока не будет достаточно информации. А пока позвонить Олежеку, узнать, где они берут врача.