Слуга Пиковой дамы

Он начал аккуратно сдвигать бумаги на край ее стола, суетился вокруг. Маргарита все же отошла в сторону. Парень крутился со смартфоном, выбирал кадр и настраивался, будто завзятый фешен-фотограф. Наделал более десятка снимков с разного ракурса, при этом все время что-то поправляя на столе.

– Все! – заявил он удовлетворенно. – Извините, ладно? Вроде я тут ничего такого не сломал и не порвал. В документах. Только мышка. Пока двигал, у вас, наверное, текст на экране переехал.

– Переживу, – смирилась Маргарита. – Я могу работать дальше?

– Конечно, – заверил доставщик. – Приятного аппетита.

И он исчез за дверью. Следователь тяжело вздохнула, привела вещи в привычный порядок, посмотрела на заветные булочки. Еще десять минут чтения, а потом перерыв. Вот только на экране компьютера внизу замигал значок почты. Похоже, теперь пришло еще и заключение по трупу. Ладно. Полчаса булочки подождут.

А еще через пятнадцать минут, когда Маргарита, мечтавшая об обеде, добралась уже до середины второго отчета, в дверь снова постучали.

– Что теперь? – устало спросила она у очередного доставщика.

– Подарок для красивой женщины! – известил он все той же фразой. У этого парнишки жизнерадостности было в разы меньше, чем у его первого коллеги. – Кофе от «Половины».

– Снова надо фотографировать заказ? – Пусть напитки в этом заведении классные, но все это Маргарите уже надоело.

– Мне иначе не заплатят, – почти с обидой отозвался новый доставщик.

– Вперед. – Маргарита вышла из-за стола. – Только, пожалуйста, быстрее.

– Спасибо, – буркнул парень, доставая смартфон. – И там расписаться.

Он положил бланк заказа на тумбочку для бумаг недалеко от входа. Маргарита подписала, где было велено, заодно изучила бланк, вычитала адрес заведения. Вообще, эта «Половина» находится в нескольких остановках от комитета. Далековато. Странно все же это. Тот незнакомец на улице. С чего он оказался здесь и чем она ему так приглянулась?

Доставщик провозился дольше, чем первый. Но все же справился со своим делом. Извиняться за беспорядок и потраченное время не стал, буркнул «приятного» и отправился прочь. А ведь он тоже двигал мышку. И текст отчета оказался перемотан в самый конец…

Маргарита нахмурилась. Несколько раз просто подвинула мышку по своему столу, понаблюдала за тем, что произойдет на экране. Курсор немного сбивался, но страницы при этом никак не листались. Так… Следователь закрыла отчет. Прежде, на всякий случай, сохранив изменения. Полезла в Интернет. Что там за «Половина»? И кстати… А ведь она уже где-то слышала это название. Вчера… Вернее, сегодня рано утром на выезде в дом ювелира…

Глава 4

Саня оказался прав. Если сначала Витя держался за счет усталости, притупляющей эмоции, то позже стало хуже. Он все же смог поспать. Вернее, как лег, провалился в какой-то мутный сон, изнуряющий и маетный. Выбраться из кошмара обратно Вите удалось только часам к пяти. И вместе с сознанием проснулись память и эмоции.

Он лежал в своей комнате и скучал. По отцу. Вспоминал, надеясь найти в ярких моментах прошлого хоть немного чего-нибудь светлого, зачерпнуть сил, чтобы жить дальше. В детстве самым важным было ощущение защищенности, какое давал отец. Мама Вити умерла, когда мальчику было семь, и после ребенка, как и сейчас, преследовали кошмары. Отец будил его, вырывал буквально из изнуряющих страшных снов и сидел с сыном почти всю ночь. Мальчик привык, засыпая, просто чувствовать присутствие отца рядом. Это успокаивало.

Как еще помнил Витя, успокаивало ощущение тепла отцовской ладони. В годовщину смерти матери они вдвоем поехали на кладбище, стояли рядом, смотрели на новенький могильный камень. Отец держал его ладошку в своей руке. И это было для Вити чем-то очень важным. Будто вся родительская любовь как-то вместилась в это прикосновение. Тепло ладони отца стало знаком, что мальчик не один. И как он верил, никогда один и не останется.

Потом отец много работал. Он появлялся дома только вечерами, когда темнело. И Витя всегда ждал сумерек. Они сидели вместе в гостиной. Витя со своими учебниками и домашней работой, отец с планшетом, где он делал эскизы к будущим украшениям. Они и говорили-то редко. Но их уютное молчание стоило многого.

Разговоры пришли потом. Отец всегда относился к сыну, как ко взрослому, говорил с ним открыто и честно. Много рассказывал о своем деле, спрашивал сына о друзьях, о каких-то его мыслях, иногда даже ждал мнения Вити о своих эскизах и концепциях новых коллекций. Очень редко говорили об учебе. Снова взрослый подход. Отец раз дал понять, что ожидает от сына серьезного отношения к школе. И Витя смог это сделать. Сначала только ради одобрения отца, потом втянулся и сам выработал это серьезное и вдумчивое отношение к своим делам.

А еще он всегда старался не доставлять отцу хлопот, потому родителя никогда не вызывали в школу, не приходилось ему и разбираться с какими-то промахами сына. Витя знал, что отцу это было бы неприятно. А еще мальчик верил, что таким образом своим хорошим поведением он как бы старается отплатить отцу за любовь, за внимание, за их вечернее молчание и взаимопонимание.

Но самыми лучшими всегда были отпуска. Их отец и сын всегда проводили вместе. Когда Витя учился в средней школе, он уже понимал, что у отца бывают женщины. Пусть папа никогда не приводил любовниц в дом, но и не скрывал от сына, что иногда ночует у очередной своей подруги. Сын гордился таким доверием и тем, что отец откровенно говорит с ним о личной жизни как со взрослым. Но все же ни одного знакомства с избранницей отца не состоялось. И в те самые отпуска они всегда ездили только вдвоем. Иногда за границу, а иногда отец просто брал машину, и они катили по городам, куда глаза глядят. Приключение. Одно на двоих. Там хватало времени и на уютное молчание, и на долгие теплые разговоры.

Помнил Витя и тот особый отпуск перед началом одиннадцатого класса. Отец на неделю снял какой-то охотничий дом в неизвестной глухомани. Там, как казалось подростку, на километры вокруг, кроме них, не было ни одной живой души. Ни на какую охоту они не ходили. Просто гуляли, вместе ели, снова общались. Отец хотел, чтобы Витя решил, что станет делать после школы.

У сына никаких планов не было вообще. Он знал лишь одно: ювелирное дело – не его. Отец воспринял спокойно, будто и ожидал этого. Сам рассудил, что Витя не смыслит ничего в точных науках, а потому надо выбирать гуманитарное направление. Или идти в управленцы. Последнего Витя тоже не хотел. Он никогда не был лидером, вообще не слишком умел общаться с людьми и занимать должности, лавировать, вести переговоры, еще хуже – выстраивать систему работы для других, он просто не смог бы.

Так, рассуждая вместе, они как-то дошли до литературного творчества. А следом и до журналистики. Отец видел в Вите отличного комментатора или будущего «паркетного» репортера. Тот же мечтал стать кулинарным или тревел-блогером, но отцу этого не сказал. Просто согласился поступать на журналистику. Отец остался доволен.

А потом появилась Мила. Витя помнил и этот их разговор с отцом. Папа приехал на удивление рано, как раз, когда Витя вернулся с уроков, собирался садиться за подготовку к ЕГЭ, ведь шел решающий последний год в школе.

– Дома? – с порога улыбнулся отец. – Хорошо. Предлагаю обед. И есть разговор.

Витя тогда даже немного забеспокоился, но показывать этого не стал, просто пошел на кухню разогревать обед и накрывать на стол.

– Сын, – начал отец, приступая к еде. – Мне за сорок. Таскать с собой в люди эскортниц, как-то уже не вариант.

– Ты хочешь познакомить меня с кем-то из своих женщин? – полушутливо поинтересовался Витя. – Выберешь себе постоянную подругу?

– Выберу жену, – уточнил отец. – Вернее, уже выбрал.

Сын не удивился. На самом деле он давно считал, что отцу надо как-то остепениться, что без женщины постоянной, вот так, где-то с кем-то и как-то, это не дело. Папа давно вдовец, но он далеко не старик. Второй брак – это нормально.

– Так все же, ты нас познакомишь? – снова спросил он.

– Конечно, – усмехнулся отец. – Вам еще жить в одном доме. И надеюсь, дружно.

– И кто она? – заинтересовался Витя.

– Помнишь, у вас в школе была такая Галька Фролова? – спросил его родитель. – Года на три старше тебя. Вся из себя королевой ходила?

– Такое не забывается, – картинно закатив глаза, сказал сын. – Звезда школы. Но ты же не можешь ее выбрать! Она тупая и жадная!

– Знаю, – легко согласился отец. – Мы пару недель встречались. От нее быстро устаешь, она слишком шумная. Оказалась на прощание. Но у нее была подруга. Тихоня такая, Люда. Ты, наверное, и не замечал ее.

– Смутно что-то такое помню. – Витя соврал. Он не помнил Люду, от слова «совсем». Так, какая-то тень при школьной красавице, вечно дефилирующей по коридорам на переменах в окружении поклонников и подпевал. Они цепляли всех, вне зависимости от возраста, кто хоть чем-то мог не понравиться Гальке. Вите самому от них ни разу не досталось, правда, он всегда вовремя исчезал. А вот Димка с ухажерами Гальки пару раз дрался. Кстати, положил их легко. Но Люда…

– В общем, теперь будет повод вспомнить, – легко просчитав его ложь, деловито выдал отец. – Сдашь экзамены, поступишь, и тогда мы с ней распишемся.

– Почему она? – несколько удивился сын.

– Люда добрая и тихая, – пояснил ему родитель. – Да и миленькая. С ней в люди можно появиться. Скромная, но умеет общаться. Хороший вариант. И кажется, она меня любит.

В последнем Витя все же сомневался, но был не прав. Милка оказалась на самом деле классной. Не глупой, тактичной. Она как-то и мысли не имела заменить Вите мать. Ни по возрасту, естественно, ни по своему положению в семье. А еще она стеснялась Витю больше, чем он ее. Выглядела тихой и на самом деле милой. Но когда видела отца… Казалось, она начинает светиться изнутри. Он был центром ее вселенной. При нем Мила расцветала. Витя это отметил и оценил. Поздравляя отца в день свадьбы, он честно сказал ему:

– Знаешь, она правда тебя любит. Береги ее.

– Само собой, – серьезно кивнул тот в ответ. – Ты тоже. Она теперь часть нашей семьи.

Мила смогла стать этой самой частью. С ней было легче ждать отца из командировок, было о чем поговорить, иногда Вите даже казалось, что Милка понимает его лучше, чем отец. Или просто ей можно рассказать больше, чем отцу. Потому что не надо ждать ее одобрения, стараться не подвести. Так проще, потому они стали друзьями.

А после родился Ванька. Витя помнил счастливое лицо отца, когда тот впервые взял на руки второго сына. Увидел так же его благодарность Милке и даже некое уважение к ней. Витя тогда подумал, что вот теперь они все точно стали семьей. А теперь… Отца нет. Милка в клинике. У Вити только Ванька.

Парень нахмурился. Вот эти мысли совсем неправильные и упаднические. Надо просто позвонить, узнать, когда Милку отпустят домой. Станет легче. А сегодня… Няня уйдет через час. Но есть друзья. Витя не останется один. Он забрал с прикроватной тумбочки свой смартфон, стал набирать сообщения.

– Ну, вот, и никаких проблем с твоим малым, – улыбаясь, сообщил Гоша, входя на кухню. – Часа полтора мультиков, а потом только спать уложить. Накормить кашей перед этим не забудь.