Слуга Пиковой дамы

– Все остальные детские «вызывалки» звучат банально или откровенно фантастично, – заявил бариста. – А Пиковая Дама как-то пугает. Нет, я сам в нее не верю, но… Это как городская легенда, что ли. Неприятно. Напрягает.

– Именно что напрягает, – пробурчал Витя.

– А еще интересно, – заметила Маша, – если наша Дама Пик – эквивалент американской Кровавой Мэри, то, возможно, реально и тут существует некая как раз городская легенда. Про Акулину.

– Ты серьезно сейчас? – удивился ее однокурсник.

– Думаю, можно попробовать статью написать, – призналась девушка. – Так что только чисто научный интерес.

– Не лучшая тема, – высказал свое мнение Дима.

Витя был с ним согласен. Но промолчал. Он просто наслаждался вкусом кофе. А еще тем, что находится в знакомом и комфортном месте. И скоро домой. Надо бы поторопиться. Тем более ребятам закрываться скоро.

– Довольна? – указывая на раф, спросил он Машу.

– Ты сломал мне жизнь, – шутливо призналась она. – Теперь придется искать еще подработку. Ради этого!

– В следующий раз сделаю тебе скидку, – пообещал ей Дима.

– Мы пойдем, – стал прощаться Витя. – В субботу буду.

Приятель только кивнул на прощание.

Витя отвез Машу домой, как и обещал. Потом поехал к себе. Ночью хорошо, дороги почти пустые. Девушка снимала квартиру в дальнем спальном районе, в новостройках, обратно до центра дорога заняла всего пятнадцать минут. Днем добирался бы в два раза дольше.

Молодой человек свернул на свою улицу, в квартале за корпусом его же родного факультета. Тут лет пятнадцать назад снесли частные дома и построили совсем небольшой ряд таунхаусов, окруженный со всех сторон девятиэтажками. Небольшие строения стояли буквой «П», и в дальнем углу как раз был дом, частично выкупленный отцом Вити.

Парень поставил свою машину в гараж, закрыл рольставни, поднялся из полуподвального помещения сразу в гостиную. Было темно. Только в окна падал свет фонарей. И еще мигала красным лампочка на «плазме». Мила опять забыла выключить телевизор. Витя сделал шаг вперед, собираясь подойти и «усыпить» технику. И тут он заметил краем глаза какое-то движение справа. Будто в комнате кто-то еще есть. В темноте. Совершенно бесшумный. Чужой…

От страха мгновенно зачастило сердце, Витя вздрогнул и резко повернулся. Зеркало. И его собственное отражение. Парень ругнулся про себя. Он говорил, что вешать эти чертовы зеркала в гостиной – дурная идея. Да еще так, напротив друг друга. Нехорошо это.

Витя невольно снова вспомнил сегодняшние страшилки. Эту проклятую Пиковую Даму. Далась она ему! Как ребенок! Носится теперь с этой страшилкой. Он все же пересек комнату, выключил телевизор, потом пошел к лестнице, ведущей на второй этаж.

Его комната была сразу направо. Витя уже дотронулся до ручки двери, когда услышал, как Мила выглянула в коридор. Из детской.

– Его еще нет? – спросила она громким шепотом.

– Не приехал, – с сожалением отозвался молодой человек. – Ты опять не выключила телевизор.

– Думала смотреть, пока Коля не вернется, – призналась Мила. – Но Ваня что-то капризничал, не спал, вот только уложила.

– Отец где-то часа в два ночи вернется, – напомнил Витя. – Поспи. Завтра точно его увидим.

– Хочу все же встретить, – упрямо ответила Мила. – Ему было бы приятно, что мы дождались.

– Да, – кивнул Витя. – Но если все же дождемся, будет ворчать. Ты его знаешь.

Говорил, а сам улыбался. Он тоже скучал по отцу. Уже десять дней, как тот в командировке. Папа редко уезжал так надолго. Хотя что такое десять дней…

– Ладно, я еще позанимаюсь, и спать, – предупредил Витя Милу.

– Иди, я почитаю еще, – решила она.

Парень вошел в свою комнату, включил бра над кроватью. Надо было бы на самом деле посмотреть материалы к дипломной работе. Поискать литературу. Но… Вместо этого Витя лег поверх покрывала, взял в руки смартфон, открыл ленту в социальной сети. Минут через пятнадцать у него уже слипались глаза. Накинув на себя плед, он повернулся на бок и заснул.

А потом его разбудил крик. Пронзительный, полный ужаса, протяжный женский крик.

Глава 2

Полиция – или как там теперь называют тех, кто занимается расследованием убийств? Не важно. Они уехали. Наконец-то. За то время, пока чужие люди толпились в его доме, за окнами ночь сменилась сначала серым рассветом, а теперь даже успело выглянуть утреннее солнце. Витя все так же сидел в гостиной на небольшом диване.

Рядом, положив голову ему на колени, спал Ванька. Витя все еще обнимал брата одной рукой за плечики, другой машинально гладил по спине. Кажется, уже несколько часов так. На парне были джинсы, испачканные на коленях кровью, темная футболка, мятая и тоже измазанная. Наверное, кровь отца осталась под ногтями, видна на фалангах пальцев. Размазал, когда вытирал. Но все это сейчас, как и в последние часы, не имело значения.

Он бесконечно устал. И это было единственное, что ему удавалось чувствовать. Усталость вытеснила все. Боль потери, потрясение от смерти отца, страх. Хотя эта картина все еще стояла перед глазами. То, что он увидел, бегом спустившись в гостиную, на крик Милки.

Лужа крови на паркете. Скорчившееся тело отца, его какое-то жалобное, болезненно сморщившееся лицо, руки, зажимающие рану, подогнутые колени. И неживые глаза. А еще яркий свет от люстры, зеркало напротив. И нарисованная на глади стекла дверь, с ведущими вниз ступенями. Вульгарно-алая, кривая вся. Абсурдная.

Видение Витю не покидало все эти часы. Все время, пока пытался нащупать пульс на шее отца, хотя сразу знал, что это бессмысленно, пока зачем-то старался отцепить руки покойного и посмотреть, насколько глубока рана. И потом, пока вызывал полицию, пока протащил Милку в кухню, приводил ее в чувство, чтобы хотя бы прекратила орать, пока искал ей успокоительное. И дальше, когда забрал проснувшегося и испуганно плачущего Ваньку, когда дождался полицию, впустил их в дом, отвечал на их бесконечные, нудные, иногда циничные и неприятные вопросы.

Картина стояла перед глазами и сейчас. Вот только… Ее смысл будто бы немного стерся. Усталость побеждала. Витя чувствовал себя каким-то ватным и пустым. А еще одиноким. Если все это время он ждал тишины, то сейчас, дождавшись, чувствовал себя в ней неуютно. Он один. Со спящим ребенком на руках. В разгромленной гостиной. Пришло неприятное ощущение уязвимости и унижения. Когда твой дом изгадили. Кто-то вторгся в твою жизнь и все испачкал и сломал.

Хотя Витя прекрасно знал, насколько это все было необходимо. Осмотр места происшествия, работа экспертов, обыск дома, поиск улик, снятие отпечатков. Они разбирали схему на паре семинаров по криминальной журналистике. Но знать и принять – это огромная разница.

Желание избавиться от этой «нечистоты» и неуюта заставляло Витю действовать. Надо убраться, привести дом в порядок. Хоть как-то вернуть себе иллюзию нормальной жизни. Без отца. Самому. А еще… организация похорон, отцовский бизнес, какие-то там хлопоты по вступлению в наследство. Все ненужное, чуждое и неприятное. Неприемлемое сейчас. Все то, что подчеркнет факт, который так не хочется признавать, – факт, что отца больше нет.

Пока Витя был не готов это принять. По-хорошему, он даже был не в состоянии сейчас заняться уборкой. Вообще сделать хоть что-нибудь. А ведь надо… Да хотя бы поесть. Но не то чтобы сил не хватало, Витя будто не мог даже сообразить, как это делается. Ему нужна помощь.

Он протянул руку и забрал с журнального столика свой смартфон, нашел нужный номер и нажал кнопку вызова.

– Привет, племяш! – прозвучал знакомый голос. Похоже, собеседник сейчас улыбался. – Ты чего-то рано.

– Дядя Семен. – Витя заметил, что его голос звучит слишком глухо, чуть откашлялся, прочищая горло. – Дядь… Отец погиб. Убили. Прости…

На какое-то время воцарилось молчание, но Витя чувствовал, что Семен еще не отключил вызов, что он где-то… рядом. Дядя с ним.

– Ты где? – уже совсем иначе, коротко, немного сурово, спросил родственник.

– Дома, – послушно ответил Витя. – Полиция только уехала. Это случилось прямо здесь.

– Буду через пятнадцать минут.

Парень только кивал и продолжал держать смартфон у уха, хотя дядя звонок уже сбросил. Так было проще ждать. По-детски, но… Проще.

Спустя всего час Витя стоял на коленях все в той же гостиной и вручную оттирал паркет. Смывал следы крови. Он как раз мочил тряпку в тазу, стараясь не замечать, какой темно-бурой стала вода, когда по лестнице сверху спустился Семен.

Дядя был высоким, мощнее и шире в плечах, чем отец. Лицо кругловатое, короткая военная стрижка. Всегда слишком внимательный, цепкий взгляд. Семен работал у отца начальником службы безопасности. В детстве Витя его немного боялся. В дяде было нечто такое, хищное и вызывающее опаску. Но, повзрослев, парень понял одно: он может доверять Семену безоговорочно. А еще дядя может быть очень надежным и добрым.

Сейчас Семен решительно подошел к племяннику, помог тому подняться на ноги, крепко обнял, похлопал по спине.