К ним навстречу вышел Джеймс. За ним следом шел Уильям. Юноша немного сутулился и держался на сцене не слишком уверенно. Он почему-то постоянно с опаской косился в сторону режиссера. Джеймс заговорил:
– Бывал ли день ужасней и славнее?
Уильям сделал над собой усилие, но голос все равно выдавал его волнение:
– Эй, далеко ль до Форреса? – Кто эти
Иссохшие и дикие созданья?
Нет на земле таких, хотя на ней
Они стоят. – Вы люди или духи?
Джеймс говорил громко и уверенно. На сцене он держался свободно:
– Ответьте: кто вы?
Блондинка заговорила, у нее был глубокий, низкий голос:
– Да славиться Макбет, Гламисский тан! – девушка кинула выразительный взгляд на Джеймса. Джонни пришло в голову, что девушка влюблена в парня, но происходящее на сцене интересовало его в данный момент гораздо больше.
Шатенка сделала шаг вперед:
– Да славится Макбет, Кавдорский тан!
У рыжей девушки был тонкий, пронзительный голос, но прозвучал он наиболее выразительно:
– Да славится Макбет, король грядущий!
Вновь настала очередь Уильяма, но говорил он гораздо тише, голос сильно дрожал,, Джонни с первого ряда с трудом разбирал его реплики:
– Макбет, ты вздрогнул? Неужель боишься
Их сладких слов? – Сознайтесь, правды ради,
Вы призраки или существа живые?
От вас мой друг услышал в знак привета
Свой титул, обещанье чести новой
И предсказанье царственных надежд… – Юноша запнулся, но быстро вспомнив слова, продолжил немного увереннее:
– Взволнован он. Но что ж со мной вы немы?
Коль вы способны, сев времен провидя,
Сказать, чьи семена взойдут, чьи – нет,
Судьбу и мне откройте – мне, кому
Ваш гнев не страшен, ваших благ не нужно.
По очереди заговорили все три девушки:
– Славься!
– Славься!
– Славься!
Первой опять заговорила блондинка. Вновь бросив взгляд на Джеймса, на который тот никак не отреагировал, она повернулась вполоборота, обращаясь одновременно к Уильяму и к залу:
– Ты ниже, чем Макбет, но выше.
Шатенка подхватила:
– Несчастней ты, зато счастливей.
Рыжая указала пальцем на Уильяма:
– Ты не король, но королей родишь.
Да славятся равно Макбет и Банко!
Блондинка повторила за ней:
– Да славятся Банко и Макбет!
Джеймс подошел к трем девушкам почти вплотную, но они по очереди стали медленно отходить от него назад:
– Вещуньи, вы еще не все сказали.
Я – Гламис, раз отец мой Синел умер,
Но я не Кавдор, ибо тан Кавдорский
Живет и благоденствует. А стать
Шотландским королем мне вряд ли легче,
Чем Кавдором. Откуда почерпнули
Вы мысли столь нелепые? К чему
Приветом вещим в выжженной степи
Вы нас остановили? Отвечайте.