Твой сон осенней ночью. Сборник историй, которые заставляют задуматься

– Я люблю тебя, Чанёль, – не сдержалась Бэк, наблюдая за этой картиной. – Я не могу перестать любить тебя, прости. Я стараюсь, но не могу…

Чанёль плавно повернулся к Бэкхён, обжигая взглядом острые ключицы девушки. Каждая секунда этого мгновенья уходила на изучение Бэк, что привело к новому, не самому приятному открытию для Пака.

– Ты очень бледная и уставшая. Ты болеешь?

Чанёль сильно переживал за то, что он под давлением эмоций не смог вовремя увидеть состояние своей лучшей подруги.

– Нет, – протяжно сказала Бэк. – Просто целую ночь книгу читала…

Этот ответ сливался со звуками хлопотавшего дождя. Минута тишины и изучения друг друга была нужна им обоим. Чанёль, просто не отрываясь, смотрел в глаза изнуренной Бэкхён, а Бэк улыбалась, будто говоря лживое «всё хорошо». Она почувствовала пустоту где-то глубоко в душе, ведь глаза Чана не были теми светлыми и одушевлёнными, какими были когда-то давно. Бэкхён всегда знала, что после признания парень заставлял себя улыбаться и смеяться с ней, со своим лучшим другом. Она знала, что тот просто старается вести себя так, как было до краткого «я тебя люблю». Бэкхён слишком хорошо знала Чанёля, чтобы отличить искреннюю улыбку от лживой. Самое печальное то, что именно поэтому Чан тоже понимал, что Бэк также старается.

– Мне, пожалуй, пора, – поставил бокал на рабочий столик Чанёль.

Бэкхён смотрела на свежий след Чанёля.

Умереть можно разом, без мучений, безболезненно, но Бэк всё ещё живёт. Она живёт в этом чертовски безжалостном мире только ради того, чтоб слышать голос Пака, ощущать его дыхание, чувствовать теплоту, видеть его улыбку и невинные глаза. Она проживает каждый день в любви к нему.

– Не уходи, – мгновенно прошептала Бэк в спину Чанёля.

– Почему?

– Я скучаю…

Чанёль не спешил повернуться и вновь улыбнуться Бэкхён в глаза. Он просто стоял, вслушиваясь в прерывистое дыхание девушки. Самое удивительное то, что Бэкхён не стала оправдываться такими фразами как «на улице дождь» или «а как же чай?». Возможно, Чанёль ждал именно такого ответа, а не того, что дала ему Бэкхён. Именно по этой причине возникла некая настороженность.

– Обними меня, – осмелилась Бэк. – Пожалуйста…

Сам Чанёль в этот момент не понимал, что на него нашло. Он просто поддался напору эмоций и сократил дистанцию между ними, обхватив руками талию Бэкхён. Тепло Чанёля, казалось, оставляло ожоги на местах прикосновений. Совсем худенькая Бэкхён уткнулась носом в горячую грудь Пака, судорожно вдыхая такой родной запах, что щедро дарил силы на сдерживание эмоций.

Он был прав. Чанёль был для Бэкхён чем-то вроде неба. Он изредка спускался с небес, и именно тогда Бэк могла ощутить его тепло, его легкий шёпот в ухо, его грубую кожу, услышать его веселый смех. Пак Чанёль въелся в её легкие, вызывая привыкание. Теперь она не может дышать ничем, кроме как Паком.

– Мне правда пора… – тихо сказал Чанёль, всё ещё крепко прижимая её к себе.

С трудом, но он отстранился от Бэкхён, чувствуя вновь нахлынувшую пустоту. На лице Бэк не было ни слёз, ни грусти, ни печали. Пусть ненадолго, но она насладилась Паком. Этого не было достаточно, но это было и слишком много.

– Я провожу тебя, – улыбнулась она, идя к двери.

Чанёль вышел за порог этой квартиры и встал напротив Бэкхён так, чтобы были чётко видны очертания её лица.

– До встречи, Бэкхён! – улыбнулся Пак светлой улыбкой.

– До свидания, Чанёль, – попыталась улыбнуться она, но вышла только едва заметная ухмылка. Чанёль ушёл, а Бэкхён не могла и пальцем пошевелить, чтобы закрыть наконец эту входную дверь. – До свидания…

Со стороны Чанёля это было немного жестоко. Каждая его улыбка, напоминавшая любовь к ушастику, вызывает у Бэкхён бурю эмоций. Это было одновременно больно и необходимо.

После того, как Чанёль попрощался с девушкой, он ощутил всю ту пустоту, что образовалась в виде чёрной дыры где-то в груди. Она всасывает в себя здравый разум, силы и эмоции. Чан сам не знал, зачем он ушёл. Наверно, он понимал, что грань реальности слишком высока, чтоб её перепрыгнуть. Он не мог дать Бэкхён то, что та заслуживает как никто другой. Искренней любви.

Пак просто шёл. Не оборачиваясь, не задумываясь о возвращении. Он просто шёл вперед, склонив голову, и изредка пинал мусор, возникавший у него на пути.

С того дня прошёл ровно месяц. Чанёль позабыл обо всём и уже мог здраво мыслить и думать о чём-то другом, не касающемся Бэхкён. Звонки от Бэк раздавались так же часто, но Чанёль не ждал их так сильно, как месяц назад. Чана приняли на работу диджеем в одном престижном клубе. Он часто перестал высыпаться, перестал слышать звонки из-за орущей на весь квартал музыки или просто уставал. Всё это было ради глупой Бён, ведь у той скоро День Рождения. В этот раз Чанёль хочет приготовить для старшей что-то необычное и грандиозное.

Бэкхён могла звонить по десять раз в день, но слышать голос Чанёля только в один из этих десяти раз. Даже если младший брал телефон и отвечал наконец на звонки Бён, то он выдавливал из себя только ленивое:

– Прости, но я устал, Бэк.

– Хорошо, отдыхай… – вечно отвечала она. – Я любл…

И именно в этот момент всегда начинали звучать прерывистые гудки. Бэкхён была рада даже тем кротким «да» и его усмешке на той стороне связи, чем просто слышать безжалостное вешание трубки, без права закончить.

Несмотря на усталость и сонливость Пака, он всё-таки собрался силами, чтобы навестить свою лучшую подругу. Даже просто для того, чтобы извиниться за те все «я устал». Хоть до Дня Рождения остались считанные дни, но Чанёль считал обязанным навестить Бэкхён, спросить, как дела, увидеть её лицо и истощённое тело, ведь это давало ему сил на невозможное. Сейчас это «невозможное» было в том, чтобы продержаться до увольнения и с чистой душой устроить для Бэк настоящий праздник. Он был счастлив, даже просто увидев её.

– Привет, – улыбнулся Чанёль, входя в дверной проём.

– Почему ты не брал трубку? – напрямую спросила Бэкхён. – От чего ты всё время устаёшь?

– Много дел появилось.

– Каких дел? – в её голосе была слышна нервозность.

– Да так… – пытался уйти от вопроса парень. – Ты раздуваешь из мухи слона, Бэк, – посмеялся он.

– Из мухи слона? – видимо, Бэкхён не очень понравилось то, как Пак это описал. – Ты, мать его, не брал трубку целый месяц или отвечал только «я устал». Чанёль, просто скажи, что я тебе противна.

– Всё не так.

– А как? – уже перешла на тон выше Бэкхён. – Как, Чанёль?

– Я зарабатывал деньги тебе на подарок ко Дню Рождения! – вырвалось у Чана в порыве злости.

Молчание. Им нужно было время, чтоб переварить всё сказанное друг другу.

– Я хотел сделать твой день грандиозным и запоминающимся, – продолжил Пак.

– Не нужно, – устало сказала Бэкхён. – Мне не нужны дорогие подарки, фейерверки в мою честь, мне ничего не нужно.

Чанёль был в недоумении. На самом деле он и планировал фейерверки и дорогие подарки, но сделал вид, будто придумал что-то получше, чем эти мелочи. Всё-таки Бэк знает его слишком хорошо.

– Тогда что? – наконец спросил младший. – Чего ты хочешь?

– Поцелуй меня, – на полном серьёзе прошептала Бэкхён, но, увидев оцепенелое лицо Чана, по-доброму засмеялась. – Видишь, ты даже этого не можешь сделать.

Чанёль отвёл взгляд, уставившись куда-то в пустоту, обдумывая просьбу лучшей подруги. Чан в силах выполнить эту маленькую, самую простую просьбу и хоть как-то осчастливить девушку.

– Допустим, – рассуждал Пак, – я тебя поцелую, а что дальше? Что дальше, Бэк?

Бэкхён удивилась тому, что Чан был почти согласен на это её глупое желание. Она не хотела упустить шанс ощутить бархатные губы младшего. Бён подошла ближе к высокой башне настолько, что она могла отчётливо слышать его глубокое дыхание. Уставившись в огромные ребяческие глаза, Бэк облизнула пересохшие губы.

– Если мы будем просчитывать каждое действие и каждый случай, то жизнь потеряет всякий интерес, – улыбнулась старшая.