Порабощенные

– Ну, как и сказала уже Антонина, девочки несколько раз в месяц ездили на сходки скейтбордистов. Все всегда проходило спокойно. Соня и Диана не жаловались. Вот и вчера утром они отправились туда. В двенадцать ночи я сумела связаться с Соней, и она рассказала, что в метро действительно произошла какая-то авария, перебой с электричеством, а потому они застряли в туннеле и вынуждены были идти до станции пешком. Соня приехала сюда вместе с Дианой. Они все рассказали мне в подробностях. Да и по новостям говорили об этом сбое, сами, наверное, в курсе, – следователь Романов кивнул, прикрыв утомленно глаза. – Диана выглядела усталой и изнеможенной после такого приключения, сами понимаете. Девочки устали. Попили чаю с печеньем, я обработала рану Сони, которую она получила в туннеле, споткнувшись, – следователь придирчиво взглянул на мою перебинтованную ногу. – А потом они сходили по очереди в душ, легли спать. Утром в семь тридцать я ушла на работу. Заглянула в комнату к девочкам, они еще спали. Диана была в порядке. – Тут мама невольно сбилась, прокашлявшись и отведя взгляд вбок. – А часов в пять вечера мне позвонила Соня и рассказала о том, что Диана при странных обстоятельствах пропала…

Мама окончила рассказ, и следователь Романов перекинулся мгновенно на меня.

– София, что за странные обстоятельства ты имела в виду?

В комнате на меня смотрели все, ожидая моего решающего слова. Я нервно сглотнула, глубоко вздохнув.

– Просто… вчера все было нормально. Ничего подозрительного. Ну, кроме этой аварии в метро, но все обошлось без происшествий, да и Диана была в относительном порядке. Конечно, ее напугала вся эта ситуация, но не более. Мы пришли, как говорила мама, попили чаю, поговорили, помылись и легли спать. А сегодня я проснулась где-то в половине пятого вечера. Не знаю, почему я так долго спала… Наверное, мой организм пережил стресс. Но, проснувшись, рядом с собой я не обнаружила Дианы. Она просто исчезла. На кухне я нашла эту записку, – я протянула следователю грязный клочок бумаги, в который он внимательно уставился.

– Это почерк вашей дочери? – он протянул записку родителям Дианы. Антонина Степановна дрожащими руками взяла заветную бумажку и бегло прочитала написанное.

– М-м, немного похоже, но как-то чересчур криво. У Дианочки почерк более аккуратный, каллиграфический, а этот… как курица лапой, – вынесла неутешительный вердикт мама Дианы. Тогда я точно убедилась, что писала это не она, но свои догадки решила оставить пока что при себе. Полицейский вновь уставился на меня требовательным и холодным взглядом. Тогда я нехотя продолжила.

– Дверь в квартиру была заперта. А потом… – И тут я поняла, что сказанное мною будет звучать, как полный бред. Я же не могу сказать, что сначала ключей не было и что потом Диана со скоростью метеора заскочила на лестничную площадку, оставила их и выпрыгнула в окно? Конечно же, это лишь запутает следователя и он подумает, что я фантазирую или хочу скрыть детали. Видимо, придется мне сказать что-то другое, что звучит хотя бы приблизительно, как правда.

– Что потом? – строго спросил он.

– Потом я вышла при помощи запасного ключа и обнаружила свои ключи, которые она, видимо, оставила, когда уходила. Или же занесла мне их, пока я еще спала.

– Где?

– На коврике перед дверью, – почти не соврала я. Да, пожалуй, так будет лучше. Ну не рассказывать же мне, что ключи возникли неизвестным мистическим образом, пока я была в квартире! И что я услышала эти странные тренькающие звуки, словно их кто-то принес.

– Хм, – задумался следователь, что-то решая про себя. – Дальше что было?

– Ничего, – вздохнула тяжело я, усаживаясь на подлокотник дивана. – Я забеспокоилась, позвонила Антонине Степановне и маме, рассказала все. Дальше по сценарию. Вы все знаете.

Следователь еще некоторое время выжидающе смотрел мне в глаза, но я выдержала этот визуальный контакт. Потом он удовлетворительно кивнул и выключил диктофон.

– Так-с, – выдохнул он напряженно, доставая какую-то папку из своей сумки за плечом. – Значит, будем оформлять исчезновение без вести. Записку я изымаю как улику. Придется пройтись по всем ее друзьям и знакомым. Мне нужны адреса и телефоны.

После оформления и занесения обстоятельств дела в протокол следователь Романов небрежным взглядом осмотрел мою комнату, но ничего подозрительного, что могло бы навести на след Дианы, не нашел. Он сделал тривиальный вывод, что Диана все же сама вышла из моей квартиры, оставила ключи на коврике, а по дороге уже пропала. Тогда он попрощался со всеми и ушел. Мама и родители Дианы посидели в гостиной, попили чай. Моя мама выслушала и Антонину, и Алексея. Она очень сильно сочувствовала им, как и я. Мне было невыносимо оттого, что я не знала, где находится сейчас моя подруга. Ее телефон по-прежнему молчал. Мне пришлось связаться со всеми ребятами, позвонить всем нашим знакомым, но никто не видел Диану. Я места себе не находила. Когда же стрелки на часах приблизились к десяти часам вечера, я сдалась. Это был Сизифов труд – обзванивать всех-всех. Я и так знала, что она пропала без вести, и ни у кого из знакомых ее точно нет. Оставалось только ждать и надеяться, что Диана все-таки найдется. Но странности ее исчезновения никак не выходили у меня из головы. Я все время прокручивала заново все подробности, пытаясь сообразить, что же по-настоящему случилось в тот период, когда ушла моя мама, а мы спали в комнате.

– Может быть, следователь упустил что-то значимое… – пробубнила я себе под нос, сидя за письменным столом. Решение пришло незамедлительно. Я решила, что мне стоит осмотреть комнату внимательнее. Может быть, я найду то, что скрыто от невооруженного взгляда?

Долгий час я лазала по всем уголкам своей комнаты чуть ли не с лупой, как Шерлок Холмс, изучая каждый миллиметр пространства. Мне не удалось обнаружить ничего. Только ручка, которой, возможно, воспользовалась Диана, чтобы написать записку. Или ею воспользовался кто-то другой. Но факт оставался фактом: ручка валялась там, где ее быть не могло, – под ковриком рядом с моей кроватью. Однако мне не хотелось думать о том, что кто-то посторонний мог побывать в моей комнате и причинить вред лучшей подруге. Тогда логика вывела меня на то, что если здесь и был кто-то чужой, то он точно влез через окно. Видимо, следователь не мог допустить подобной мысли, поэтому не стал прорабатывать пространство около окна. Судя по всему, он решил вообще сильно не заморачиваться с этим делом. Подумал, наверное, что подросток решил сбежать от своих родителей на время. Учитывая гиперопеку над дочкой со стороны родителей, я бы предположила то же самое, но я знала куда больше, чем этот глупый следователь.

Я подбежала к подоконнику и раскрыла окно, отдернув предварительно шторы и тонкий тюль. Мне хватило секунды, чтобы понять, что мои худшие опасения подтвердились. На оконной раме я увидела грязный отпечаток чьей-то руки и удивительно глубокие царапины. Но подождите, я же живу на тринадцатом этаже! Как бандит мог забраться сюда? Ведь сточная труба далеко от моего окна, да и сомнительно, что она выдержала бы вес больше кошачьего. Кто же тогда приходил ко мне в комнату сегодня ночью? И как он открыл окно без взлома? Стекло было цело, а механизм на ручке – нетронут. Действительно, мистика просто! И кто же в такое поверит? Явно не следователь Романов. Сочтет, что я глуплю. Нет… с этой историей мне предстоит разбираться самой. Господи! Только бы Диана была цела и невредима, пожалуйста!

Когда я высунулась из окна, то поняла, что точно так ничего не увижу. На улице было уже достаточно темно. Пришлось взять телефон и включить фонарик. То, что предстало моему взору, повергло меня в лютый шок. Я увидела мелкие, но видимые следы крови – капельки, которые местами были размазаны так, словно что-то тащило Диану вниз.

– Боже!.. – всплакнула я. – Только не это…

Я надеялась, что это всего лишь краска, но внутреннее чутье подсказывало мне, что это была именно кровь. Я села под подоконник, обняв колени, и заплакала. Плакала я редко, а если и делала это, то по очень веским причинам. Сейчас я уже не могла держать себя в руках. Я просто молилась, чтобы Диана была жива и чтобы это нечто не возвращалось сюда больше.

Я решила, что мне стоит стереть следы крови. Я не знала, зачем я это делаю, но вот я, как дура, посреди ночи высунулась из окна и стала изо всех сил тереть губкой мелкие следы, до которых только могла достать. Неужели подсознательно я думала, что вину могут свалить на меня? Нет. Я бы в жизни не причинила Диане никакого вреда, и все это знают. Тем более уж не выпихнула бы ее из окна. К тому же явно, здесь побывал кто-то третий. И этот кто-то был не просто бандитом или маньяком… А хуже всего было то, что он мог в любой момент вернуться сюда и преспокойно войти в комнату, как и той ночью. Он мог прийти за мной. Что поразило меня больше: я ведь сплю очень чутко, и малейший шум может разбудить меня. Почему же я не услышала того, что произошло здесь? Меня очень удивило, что я проснулась после такого только спустя долгое время.

Хм, судя по тому, насколько легко смываются следы обыкновенной теплой водой с мылом, это действительно была кровь. Дьявол! Как же так?

В моей голове сейчас проигрывались сотни возможных сценариев произошедшего, и один был страшнее другого. Получался настоящий фильм ужасов. Стивен Кинг мог бы написать книгу, если бы узнал об этом.

Когда работа была окончена, я решила лечь спать. Перед сном ко мне зашла мама, чтобы пожелать спокойной ночи. Я не выдержала и расплакалась прямо перед ней.

– Тише, Сонечка, тише, родная! – крепко обняв, утешала меня ласково мама. – Диана найдется, я уверена, вот увидишь. – Но слова ее, на удивление, звучали предательски фальшиво.

Ох, мама! Если бы это было так, то я не рыдала бы сейчас, как последняя истеричка. Я ведь уже знала, что если Диану и найдут, то только в сводках некролога.

Пасмурная ночь застала меня врасплох. Я не могла уснуть. Я постоянно прислушивалась к разным звукам и шорохам и не могла взгляда отвести от окна. Когда же усталость все-таки начала брать свое и я потихоньку начала засыпать, я услышала звук открывающегося окна. Кто-то встал на подоконник. Мне хватило секунды, чтобы, не глядя, выбежать из комнаты в спальню матери. Меня била крупная дрожь, а на лбу у меня выступила испарина. Я даже не оглянулась, но я знала, что он в моей комнате.

– Соня? – мама поднялась с кровати и включила лампу на тумбочке. Ее свет ослепил меня. – Что с тобой?

– Мама, мне не спится. Можно я некоторое время посплю с тобой, пожалуйста, – я пыталась говорить как можно более нейтрально, хотя скачущая интонация выдавала мой безумный страх, который комом застрял в горле. Мама недоверчиво оглядела меня, а затем кивнула, двигаясь на другой край постели. Я пристроилась с ней рядом. Хотя дверь в ее комнату была плотно закрыта, а под кроватью спокойно посапывала и хрюкала Жирушка, мне все же было дурно. Голова моя кружилась, и я не знала, о чем можно думать в такой ситуации. Я же не могу вечно спать с мамой. Когда я вспоминала эти звуки и ощущения: открывающееся окно, шум улицы, врывающийся без спроса в комнату, топанье ног по подоконнику, чье-то тяжелое дыхание, прохладный ветер, коснувшийся моей шеи, – мне становилось очень плохо, и голова моя шла кругом. От безысходности хотелось рыдать. Ведь я знала, что не смогу постоянно прятаться от него, кто бы он ни был. Он пришел за Дианой, теперь ему нужна я. Но почему? Внезапно мама приподнялась на локтях, тяжело вздохнув. Она включила лампу. И вновь сияние искусственного свечения меня ослепило, пришлось зажмуриться.

– Может, ты объяснишь, чего ты боишься? – мягко спросила она, садясь на кровати. Ее добрые понимающие глаза заставляли меня все рассказать ей, и мне ничего не хотелось скрывать от мамы, ведь она, как Диана, самый близкий и родной для меня человек. Немного подумав, я решила все-таки обо всем ей поведать.

– Кто-то пришел сегодня ночью в мою комнату, – начала я, и мама громко вдохнула в себя воздух, словно ожидала подобного, но не хотела слышать.

– Я догадывалась, – она отрешенно отвела взгляд в сторону.

– Ты знала? – тут уже подскочила я. Волосы мои смялись и были чуть влажными от ночного пота.

– Диана пропала не просто так… Хотя изначально он шел за тобой, – очень странно начала говорить мама. – Боюсь, теперь он не отвяжется, пока не получит то, что ему нужно. Черт! Я надеялась, что просто накручиваю себя, но нет, определенно нет…

– О чем ты говоришь? – мама не на шутку пугала меня. По виду говорила она весьма серьезно.

– В ту ночь, когда вы вернулись с Дианой, ты привела что-то за собой. Я ощущала его присутствие рядом с домом, но он не решался войти, пока ты рядом со мной. Он знает, что с такими, как я, лучше не связываться, продуманный гад! И все-таки он осмелился войти. Не думала, что он настолько дерзок. Видимо, сильно хочет забрать свое. – В этот момент мама сама на себя не была похожа. Исчезли прежние легкая добродушность и прозорливость. Сейчас мама выглядела сосредоточенной и сердитой, чего я никогда прежде не видела.

– Я тебя не понимаю, что происходит? Объясни мне! – не выдержала я и закричала. – Я напугана так, как никогда прежде. Кто он? И что с Дианой?

Мама перевела на меня основательный, но какой-то чопорный взгляд, которого я тоже раньше никогда у нее не видела. Меня вновь пробила дрожь, и ее уже было не унять просто так.

– Ох, ты помнишь рассказы твоей прабабушки Катарины? – почему-то спросила мама, тяжело вздохнув. Я призадумалась, воскрешая воспоминания из глубин своей памяти.

– Конкретно? Про что? Про то, что в нашем роду жили ведьмы? Ну да, она травила в детстве мне эти байки! – вспыльчиво говорила я.

– Это правда. Это проклятье передается женщинам нашего рода через поколение. Твоя прабабушка Катарина – ведьма, я и тетя Анита – тоже. Если у тебя родится дочь, то и она унаследует эту способность, – очень значительно сообщила мне мама. – Я понимаю, что сейчас, в наше время, это звучит как полный бред, но все же поверь мне. Ведь я твоя мать и никогда тебя не обманывала.

У меня в голове не могло такое уложиться. Мама? Тетя Анита? Прабабушка Катарина? Они ведьмы? Хм, а я думала, что у прабабушки маразм в плане того, что она собирает всякие травы и корешочки, хранит какую-то допотопную книгу, называя ее книгой тайных познаний. Это же звучит как вымысел писателя.

– Почему ты называешь этот дар проклятием? И я… – начала я, и мама резко оборвала меня низким голосом.

– Тебе удалось избежать этого, так как ты родилась в промежуточное поколение. И поверь мне, тебе очень повезло, что ты не видишь и не чувствуешь того, что ощущаем мы. Это очень трудно, и не каждый может с этим справиться. У Катарины была родная сестра. Она покончила с собой, так как не могла видеть мир по-иному. Она хотела обычной жизни, и я тоже хочу, и Анита, поэтому ты должна радоваться, что не получила этого. Ведьма – это не прямое название женщины, которая вершит колдовство и может управляться с силами природы, заклинаниями, хоть отчасти это и правда, но сильно приукрашенная. Ведьма от слова «ведать», то есть знать, владеть тайными знаниями, видеть то, что не подвластно глазам обычного человека, а это очень страшно. И не всегда эти знания нужны нам в жизни. Многие из них мешают и причиняют вред. К примеру, знание того, что за моей дочерью охотится баггейн, – последнюю фразу она произнесла надрываясь. Ей было отчего-то невыносимо тошно.

– Кто? Баггейн? – не передать словами, в каком шоковом изумлении я сейчас пребывала.

– Я расскажу тебе все то, что знаю сама, София, а дальше ты уже сама решай, верить мне или нет, – смиренно произнесла мама, глядя на меня глазами, полными жалости и сострадания. Она не врала мне, не пыталась запугать. И ей я бы поверила в любом случае. Вот только сама мысль о том, что все сверхъестественное, оказывается, реально существует в нашем мире, да и еще в моей семье, навевало на мысли о безумии.

– Я слушаю, – приготовилась я к рассказу, усаживаясь на кровати. Глаза мои слезились, и я никак не могла контролировать это.