Суженая для Альфы

– Поедешь с водителем, – обводя пальцем губы, казалось, даже не вслушивался в ее слова, скорее соблазняя, то ли себя, то ли ее, а может и обоих сразу. Искушение самой впиться в его губы было велико, но она держалась, зная, что не потянет эти игры, что он задумал и активно воплощает в жизнь. То соблазняет, то отстраняется, желая вызвать в ней непреодолимое томление. И у него это прекрасно получалось.

– Хорошо, – облизывая полные розовые губы, язычком провела по нижней губе.

– Хор-р-рошо, – повторил он ее слова, крепко ухватив за шею, – будь хорошей девочкой, не зли альфу, иначе накажу.

Словно предвкушал, как будет проходить наказание.

Наира сглотнула от того, что в горле у нее пересохло, ее прижали к стене, нависая массивным телом, интимно прижимаясь и вызывая у нее томление внизу живота.

– Даю тебе час, не больше, – поглаживая яремную вену у горла большим пальцем правой руки, второй ладонью по-хозяйски сминал ее бедро.

– Я управлюсь, – была уверена, что успеет сделать то, что на самом деле задумала.

И он с рыком впился в ее шею, сексуально рыча от возбуждения. Она успела лишь подумать, что обязательно должна осуществить задуманное и наконец получить свободу.

Истома постепенно охватывала ее тело, пульсацией отдаваясь в ушах, кровь по венам словно вскипела, она всхлипнула, не зная, чего ей хотелось больше – чтобы все закончилось или продолжалось, даря ей минуты удовольствия.

– Молодец, хор-р-рошая девочка, – языков обвел ее шею, – знаешь, как угодить своему мужчине, я рад, что ты образумилась и согласилась с моими доводами, работа тебе ни к чему, не по статусу паре альфы работать.

Наира слегка напряглась, понимая, что он переиначил все на свой лад, но быстро расслабила мышцы, радуясь, что все так хорошо выходит, он ни о чем не подозревает, не проявляя бдительности и ей это на руку.

– Вечером продолжим, – обвел пальцами ее висок, пристально смотря в глаза, – кое-кто заслужил поощрение.

Сюрреалистичность ситуации даже выбила ее из колеи. В ее понимании, все обычно происходило наоборот, женщины зачастую мучили мужчин в преддверии сексуальных игрищ, и уж совсем никак не наоборот. Хлопнула дверь, она облегченно вздохнула и выждав пять минут, ринулась к вещам, где надежно, как ей казалось, был спрятан телефон. Проверила входящее сообщение, желая убедиться, что все правильно прочитала и увиденное ей не показалось.

«Сегодня вечером, на условленном месте» – недвусмысленно отражалось в ее телефоне. Ей еле удалось удержать крик радости, готовый вот-вот сорваться с ее уст, когда она увидела долгожданное сообщение.

На всякий случай засунула во внутренний карман кофты документы, вдруг придется уходить сразу же. Альфы внизу не оказалось, когда она спустилась вниз, но на нее как-то странно посмотрела домовая, аж мурашки пошли по коже. Водитель, давешний демон-полукровка, все также сидел в машине, казалось, никогда не меняя место дислокации, отчего черный монстр ассоциировался у нее только с этим мужчиной, чьего имени она так и не удосужилась узнать за все эти дни. Начинать разговор ей было тревожно, никогда в жизни она не видела демона, даже полукровку.

– Я буду ждать Вас у входа, – прозвучал низкий мужской голос, слегка хрипловатый, но твердый.

– Могу добраться сама, – пожала плечами, внутренне напряженно наблюдая за сменявшейся в окне автомобиля внешней среды – постепенно деревья сменялись редкими частными домами, автомагистралью и наконец начали виднеться многоэтажки, рой машин и спешащих людей.

– Не положено, – лениво как-то произнес тот, уверенно держа руль, – приказано сопроводить туда-обратно.

– Можете подождать напротив, там неплохое кафе, эээ, – неосознанно сделала интонационную паузу, будто вспоминала его имя.

– Вацлав, – заглушил одновременно мотор, произнеся свое имя.

– Э, да, Вацлав, – открыла дверь, – я нескоро, дела займут время.

Предупредила, чтобы он не сильно паниковал, если ее долго не будет, и это будет ей на руку.

– Подожду в машине, – и откинулся на спинку, словно предупреждая, он здесь и он наблюдает.

Ничего не сказав в ответ, она вышла из машины и направилась в место, где проработала целый год, с которым у нее были связаны весьма неплохие воспоминания. Покидать город все же будет морально тяжело, расставаться с привычными вещами вновь как ножом по сердцу, особенно прощаться с Леной, к которой она прикипела всей душой. Наира надеялась, что когда-нибудь у нее будет возможность связаться с ней, и тщательно лелеяла эту мысль, будто успокаивая саму себя. И отодвинула на задний план все, что связано с альфой. Боялась, что даст слабину и пойдет на попятную, но тряхнула своей гривастой шевелюрой, отгоняя такие мысли прочь. Есть вещи, с которыми ни одной женщине не пристало мириться.

– Наира, привет, – улыбнулась из-за прилавка Лариса, сверкая белоснежными зубами, – что-то ты рано, вроде в отпуск вышла, а все туда же, не отдыхается.

В кондитерской было пусто – посетителей не было, что было девушке в новинку, в такое время поток людей обычно увеличивался, все спешили домой и по пути частенько заглядывали к ним.

– Привет, – мягко улыбнулась в ответ, напарница ее всегда была приветливой, как утреннее солнышко, каждый день поднимая ей настроение, отчего хандра редко одолевала ее, несмотря на невеселые думы, – покидаю я наше рабочее место, Ларис, на вольные хлеба, как говорится.

Подошла поближе, попутно замечая, как слегка омрачилось лицо ее собеседницы.

– Не весело, – поджала губы, дергая их из стороны в сторону, и склонила голову набок, – я всегда знала, что ты здесь не задержишься, называй как хочешь, интуиция, чуйка, виденье, не знаю, но продавщицей работать точно не твое.

Наира вздернула левую бровь, удивляясь неожиданному откровению Ларисы.

– Признавайся, это тот мужчина? – с намеком склонилась к ней девушка, но девушка непонимающе нахмурилась, – ну тот, что приходил до твоего отпуска, статный такой, крупный, синеглазый, охмурила все-таки? Ой не зря он приходил, ой не зря, а как смотрел то на тебя, на меня бы так кто посмотрел.

Девушка мечтательно закатила глаза, словно сияя изнутри от предвкушения.

– Не выдумывай, – отмахнулась, не желая делиться подробностями личной жизни и уж тем более причиной увольнения.

– И кто он? Оборотень, да? – вопросительно поморгала глазами, – мне тогда показалось, что с ним что-то не так, но я как-то закрутилась и совсем забыла про это, ну так что, оборотень да? И кто? Волк, медведь? Али демона ты окрутила?

Поток слов ее был так быстр, что Наира не успевала не то что ответить, даже хорошенько обдумать то, что та говорила ей.

– Не мельтеши, – прикрыла глаза, стараясь собраться, и потерла переносицу, – начальство у себя?

– Да у себя, куда денется, – махнула рукой работница, все также с надеждой глядя на Наиру, ожидая подробностей.

– Ладно, пойду, – и направилась вглубь помещения, быстро передвигаясь, чтобы девушка не успела опомниться и не атаковала ее снова своими вопросами, ставя в тупик.

Деревянная темно-коричневого цвета дверь, ведущая к хозяйке сего заведения, была закрыта, на косяке слева еле заметно блестел кусочек красной ткани, и если не присматриваться и не знать что искать, его можно было и не заметить. Завернув налево, минуя директорскую дверь, Наира пошла ко второму выходу, который манил ее ощущением свободы. Не успела она ее толкнуть, как кто-то резко зажал ей рот. Дыхание перехватило, легкие сжались от испуга, но сделав вдох и ощутив знакомый цитрусовый аромат, она облегченно прикрыла глаза.

– Узнала? – от испуга в темноте голос сначала показался ей чужим, но через минуту, отдышавшись, она приникла к мужчине всем телом и быстро отстранилась, кто-кто, а он не любил нежностей.

– Ты напугал меня, – прошептала, вглядываясь в лицо собеседника, подмечая и темные круги под глазами, и осунувшееся лицо, и какой-то усталый, она бы даже сказала обреченный, взгляд, – ты долго, что-то случилось?

Брат внимательно посмотрел ей в глаза, повернул голову направо и только потом заговорил.

– Клановые дела, – коротко проинформировал ее, но потом, казалось, на минуту задумавшись, осторожно поинтересовался, – ты ничего не брала с собой лишнего?

– В смысле? – слегка напряглась, не понимая, почему он медлит и все ходит вокруг да около.

– Отец рвал и метал, когда тебя хватились, обыскал весь дом, поднял всю прислугу, они прошерстили все щели, словно выискивая что-то, и определенно не тебя, – склонил голову набок, отчего его карие глаза сверкнули еще ярче, – ты ничего не хочешь мне рассказать?

Наира часто заморгала, будто смахивая с глаз соринку, и зажмурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Даже Марату она не сказала того, что перед смертью сказала ей мать. Не то чтобы не доверяла, но что-то внутри нее говорило, об этом стоит молчать. И слова только были готовы сорваться с языка, как ей словно наяву послышался голос матери: «молчи». И она слукавила.

– Я забрала только свое, – пожала плечами, прямо встречая взгляд, – гаджеты, одежду и другое.

В принципе, она не соврала. Она взяла только то, что по праву принадлежит ей. Шкатулка принадлежала ее матери, а значит теперь и ей.

– Хорошо, – даже взгляд его поменялся, словно он сбросил с плеч груз, – держи.

Достал из внутреннего кармана конверт и сунул ей в руки, схватив ее ладонь двумя руками.