Жена по контракту

Я бурчу что-то в ответ, а сама принюхиваюсь к шлейфу парфюма, что исходит от предмета моих воздыханий. Кайф. Но он быстро заканчивается, приходится топать ногами от него все дальше и дальше.

– Отдел кадров где? – спрашиваю без предисловий у этой неприятной секретарши.

Она, как обычно, не отвечает, что-то печатает. Затем гудит принтер, и она оттуда достает листок. Кидает мне на край своего стола и отворачивается к монитору.

– Спасибо, – вынужденно благодарю ее за схему и ретируюсь.

В коридоре, плотно закрыв за собой дверь, облегченно выдыхаю. Экзекуция от главгада на сегодня окончена.

– А вот и ты, – дергаюсь от мужского крика рядом с собой и подпрыгиваю.

– Вы нормальный? – чуть ли не ору на знакомого мужика, который указал мне на нужную дверь, – а если б я оглохла?

Пузан выпячивает мизинец и демонстративно трясет пальцем в ухе.

– Судя по уровню децибелов в голосе, это вряд ли, – усмехается еще, гад, – ну че, наглюшка, как отрабатывать будем?

– Чего? – кривлю рот, отворачиваюсь от этого наглеца и утыкаюсь в схему здания.

А там черт ногу сломит. Какие-то черточки, стрелочки, рисунки непонятные, знаки.

– Слышал, ты наша новая сотрудница, – заходит он издалека, – если б не я, то опоздала бы, и работы тебе было б не видать. Наш шеф строгий, опоздунов не любит, так что с тебя должок.

– Всем, кому должна, прощаю, – нагло осаждаю этого выскочку, – а Вы, собственно говоря, кто такой?

– Я? – удивленно приподнятые брови должны меня насторожить, но я не придаю им значения, – серьезно?

– Слушайте, – нет у меня времени выслушивать его инсинуации, – отдел кадров здесь где?

Тыкаю ему под нос эту карта-схему, надеясь, что он-то хоть что-то в этом смыслит.

– Да уберите вы уже от меня эту бумажку, – уже второй раз отмахивается покрасневший мужик, переходя на «Вы», – я и без нее Вас сориентирую. Идемте, нам по пути. Пятнадцатый этаж.

Я смотрю на его удаляющуюся спину, а затем подрываюсь с места. На шпильках еле успеваю нагнать его в лифте. И тут меня поджидает очередная неприятность. Створки лифта закрываются, и только, когда мы начинаем двигаться, замечаю, что рукав пиджака зажат между дверьми.

– Нет, нет, – пытаюсь предотвратить неизбежное, тяну изо всех сил, но куда мне до бездушного железа.

– Ого, – раздается сзади, когда пиджак, утянутый металлом, оставляет меня с моей главной проблемой один на один.

И тут лифт опускается вниз, створки открываются, и пиджак падает на пол. Я быстро, как могу, подхватываю изрядно пожеванную ткань и оборачиваю вокруг талии. Но поздно, мужик совсем нетактичный, еще и присвистывает.

– Может, хватит? – смотрю на него разъяренной кошкой, когда мы, наконец, снова трогаемся.

– Да все, все, – поднимает руки ладонями вперед, а сам проходится по мне бесцеремонным взглядом, – уже красивой женщине комплимент сделать нельзя.

– Нет, нельзя, – рычу и яростно тыкаю на кнопку открытия лифта, когда мы подъезжаем на нужный этаж.

Выхожу первой, кручу резко головой в разные стороны. И, о чудо, нахожу табличку «Отдел кадров» и горной козочкой радостно туда скачу. А этот пузан, как назло, увязывается следом.

– Вы преследуете меня? – перед входом спрашиваю у него.

– Упаси боже, – закатывает мужчина глаза и заходит первым.

Внутри просторно, сидят несколько сотрудников. Одна из них подрывается и поправляет свою узкую юбку.

– Алексей Павлович, добрый день, – лепечет что-то блондинистая кукла, – простите, я…

– Объяснительную за опоздание мне на стол, – говорит холодным тоном и шагает к черной двери. А на ней табличка начальника отдела кадров. Я мрачнею с каждым стуком своих шпилек. Час от часу не легче, Маня.

Глава 9

– И что потом? – спрашивает меня с видом дикого интереса на лице Слава.

Я со стоном опускаюсь на свои скрещенные на столе руки, пряча горящее от стыда лицо. Поднимаю голову, сдуваю упавшие на лицо волосы и мрачно отвечаю.

– Меня не примут, пока я не принесу свой школьный аттестат, – затем снова опускаю голову, – где я его найду, сто лет прошло.

– Ахаха, – смеется друг, от его смеха трясется стол, – насмешила, Маня, у мамы спроси, она уж точно знает.

– Позор, да и только, – вспоминаю злоключения сегодняшнего дня и снова стону.

– Ну, честно говоря, Манюнь, ты хватила лишку, грубить в здании никому не стоило, – барабанит сосед пальцами по столу, сам нервничает, – про принцип бумеранга слышала? Вот и я слышал, но чтоб карма вот так быстро по заслугам воздавала, первый раз вижу. Но, может, оно и к лучшему.

Откидываюсь на спинку стула и смотрю на него.

– Что хорошего-то? У меня теперь два врага на новой работе, и оба – не последние сотрудники, – всплескиваю руками, вознося к небу, мало ли, вдруг оно мне время вспять вернет и ошибок наделать не позволит, – один так вообще, шеф мой новый, и как работать с ним теперь прикажешь? Это если меня еще на работу возьмут.

– Возьмут-возьмут, – отмахивается от моего скепсиса Слава, встает и начинает хаотично передвигаться по кухне, – Алексей как-там-его не главный же, просто промурыжит тебя подольше, поучит уму-разуму в своем стиле, да примет на работу. Меня больше другое волнует.

– Да-да, финансы этого главгада Глеба, – закатываю глаза и тяжело вздыхаю, – будто я теперь могу его умаслить, не смеши, надо еще ему пиджак зашить…в двух местах.

Друг присаживается и пододвигает стул ближе ко мне.

– Только прошу тебя, Маш, – неожиданно серьезным голосом произносит, в голосе неподдельная тревога.

– Что? – вся напрягаюсь, словно натянутая тетива лука.

– Пиджак маме дай, – произносит замогильным голосом, – у тебя руки растут из, кхм, одного места.

Даю ему подзатыльник, но в последний момент он отскакивает, и я ладошкой задеваю только его торчащие во все стороны волосы.

– А вообще, это серьезная проблема, – прочищает голос друг, затем достает блокнот, – тебе стоит поработать над своим поведением, ну, и над весом, конечно, но в этом я тебе не помощник. Итак, с этого дня я буду твоим гуру приличного поведения.

– Ты меня знаешь, – веду пальцем по воздуху, – у меня слова вылетают раньше, чем я успеваю подумать.

– Это плохо, Маш, я вообще удивлен, как ты на прошлой работе продержалась так долго, – качает мужчина головой, – думал, тебя через неделю с пинками выгонят.

Как-как, влюблена в шефа была, конечно же. Мрачнею с каждым воспоминанием, как я опростоволосилась, позволив своему чувству стать общеизвестным фактом. С этого и пошло начало моего конца, как специалиста. Чувствую, как от злости краснеет мое лицо. А в свое время то так гордилась. Как же, ассистентка самого Ковалевского, пусть ему пусто будет. Я так увлекаюсь, что чуть на стол по инерции не сплевываю. Хорошо, что вовремя отличаю свои мысли от реальности.