Вороная

Когда на белых нитках под потолком закружились снежинки, Зоя принялась расставлять хрустальный сервиз, который целый год стоял в серванте и ждал своего часа. Она смотрела украдкой на мать, которая закончила готовить и теперь подписывала открытки родным.

– Не смей ходить с таким унылым лицом, это портит мне настроение, – сказала она, не отрываясь от поздравительных карточек.

«Я, наверное, бракованная, раз мама меня терпит и героически выносит. Надо как-то отработать ее старания и потраченные нервы», – подумала Зоя и улыбнулась через силу на замечание. – «Это же совсем не сложно – показывать радость, когда на душе грусть. Маме, конечно, тяжелее, она постоянно о нас заботится».

***

На улице зажужжал мотор.

«Приехали!» – Зоя чуть не задохнулась от радости, настолько неожиданно у нее перехватило дыхание. Она подскочила к окну и увидела фонари небольшой машинки возле ворот. Больше всего она ждала в гости любимую бабушку – Калерию Ксенофонтовну. Дверь открылась, и отец завел старушку, поставил ее сумки возле входа.

– Бабуля! – подбежала к ней Зоя.

– Привет, мой цветочек! Как подросла! А платье какое! Мама сшила?

– Да, это костюм Снежной Королевы.

Зоя закружилась, а старушка Калерия захлопала в ладоши.

– Ай, красавица! Высокая! Красивая! Ну, точно учительницей будешь, не меньше!

– Нет, я хочу стать швеей-мотористкой или закройщицей. Буду шить себе самые красивые наряды!

– Хорошая профессия, – одобрила бабушка.

– Ты думаешь у тебя получится? – рассмеялась над ней мать.

Зоя молча обернулась на нее, улыбка от радостной встречи сползла с лица. В душе зародилось зернышко сомнения – вдруг, и правда, это недостижимая мечта?

– Конечно, получится, – вмешался отец. – Я ей даже швейную машинку куплю, пусть тренируется. А ты, Исталина, ее научишь.

– Хм, не знаю, будет ли у меня на это время, – едва смогла унять смех мать.

Зоя молча отвернулась от нее и помогла снять бабушке пуховые платки и старую дубленку.

– Мама, оставайся в валенках, – заботливо сказал Ефим Петрович, —чтобы ноги не застудить.

– Я шерстяные носочки с собой привезла. За осень-то навязала много. Зойка мне все лето помогала овечью шерсть перебирать. Напряла да клубочков накрутила. Уу! Всю зиму еще вязать буду. Вот, Зоюшка, держи носочки в подарок. И тебе, Исталина.

– Спасибо, бабуля! Какие же они душевные и тёплые!

Зоя взяла серые носки, пахнущие шерстью овец и деревенским загоном для скота, и тут же надела.

– Буду в них ходить вместо туфель.

Вдалеке тихо залаяла соседская собака, стукнули ворота во дворе. Громко постучались гости и, открыв дверь, запустили в дом густые клубы мороза, стелющиеся по полу. Зоя вспомнила, как раньше любила нырять в этот холодный туман, изображая певицу на сцене, когда кто-нибудь приходил с улицы. Но однажды так подхватила ангину и получила нагоняй от матери за свои выходки. Сегодня она лишь ладонями ловила быстро растворяющиеся в теплом воздухе комнаты холодные волны трескучего мороза.

Звонкий смех заполнил большую гостиную с витой деревянной лестницей и длинным обеденным столом с красной скатертью. Сначала папины коллеги, потом мамина подруга Глафира с неуклюжим сыном Максиком, старше Зои на два года. Все с салатами и нарезками, чтобы не объедать семью Кремлёвых.

Пока гости делились впечатлениями и наперебой обсуждали уходящий год, Зоя с мамой расставляли готовые блюда на столе: запечённого осетра с картошкой, поджаренную нельму и налима со свекольной полбой. Рыбы в городе у большой реки всегда было достаточно.

Зоя нырнула в сени за мясными нарезками, холодцом и заливной стерлядью, пробежала в новых шерстяных носках по искрящейся инеем ковровой дорожке.

– Ух! Как холодно! – еле слышно причитала она себе под нос и бежала обратно в дом, задерживая дыхание от мороза.

– Прошу всех садиться! – крикнула Исталина в сторону библиотеки, где Ефим Петрович пел праздничные песни, растянув меха гармони.

Гости высыпали из соседней комнаты и разместились за большим столом. В бокалах заискрились лимонад и шампанское. Шум и гам заполнили гостиную. После нескольких тостов мать начала зачитывать пришедшие открытки:

– Дядя Гена с Кубани пишет: «Живите богато, как ваши предки – купцы Плотниковы!», дядя Саша из Тюмени шлет наилучшие пожелания здоровья и счастья.

Исталина наслаждалась своим выступлением, ей очень нравилось стоять над всеми и быть в центре внимания, ловить восхищенные взгляды. От обиды за отмененную поездку в деревню Зоя думала, что только ради одного этого «концерта», были приглашены все эти гости.

– Исталина! Какая же ты мастерица! – приговаривала Глафира, уминая салаты и закусывая стерлядью.

– Ерунда! – отмахнулась она с легкой улыбкой.

Стрелки часов приближались к полуночи. Чтобы создать праздничное настроение, Ефим Петрович раздал гостям бенгальские свечи. Треск и сверкающие искры перемешивались со смехом и разговорами за столом. Каждый загадал желание, и часы пробили двенадцать.

– Ура! – закричали гости друг другу, чокаясь бокалами. – С Новым годом!

Столовую заполнил запах выстреливших хлопушек.

– Предлагаю выйти на улицу, поздравить соседей с праздником! – сказал Ефим Петрович.

Гости укутались в платки, надели шубы, шапки и валенки. Мимо старого особняка на улице Мира проехал Дед Мороз на санях, запряженных в тройку белых лошадей с бубенцами и лентами.

– Пойдемте на Панин бугор кататься! – крикнул кто-то из гостей.

У Зои еще слишком свежи были воспоминания о наказании за порванную шубу. Она взяла бабушку под руку, вдвоем они собрались вернуться в дом, но сначала проводили взглядом компанию гостей, что направилась вдоль городских улочек к высокому прибрежному плато, образованному в глубокой древности ледником. Жители нагорной части тоже не спали, повсюду слышались песни, переливы баяна и радостные крики горожан. Дремала только крутая излучина могучего Иртыша, укрывшись снегом и льдом.

***

– Идём в библиотеку, бабуля! – внучка потянула старушку за руку.

Калерия Ксенофонтовна села на диван, она смотрела, как Зоя выбирает пластинку с музыкой. Под шелками сине-фиолетового платья виднелись худенькие лопатки и детские плечики.

– У нас целых четыре пластинки! – сказала ей внучка с восторгом, не оборачиваясь. – Скрипичные концерты Вивальди, пьесы Астора Пьяцоллы и его «Либертанго», которое я с мамой сейчас разучиваю, современная музыка и детская сказка «Маленький принц». Маме кто-то принёс за уроки музыки. Ты же знаешь, что пластинки не так-то просто достать.

– Включи Вивальди, послушаем, – пробормотала Калерия Ксенофонтовна, откинувшись на подушки.

Мелодия зазвучала. Зоя тоже залезла на диван и легла головой на ее колени. Она гладила внучку по шелковистым темным волосам тёплой, изможденной тяжелым трудом ладонью. Зоя закрыла глаза и погрузилась в сладостную негу. Исталина почти никогда ее не обнимала и не гладила по голове.

– Сыграешь сегодня на скрипке? – спросила старушка.

– Сыграю, когда все вернутся. Сейчас хочу просто поболтать с тобой.

Калерия Ксенофонтовна вспомнила насмешки Исталины над дочерью, отчего кольнуло в сердце. Вздохнула. Чтобы приободрить внучку, решила преподнести ей подарок, подготовленный к ее дню рождения, но взятый с собой на всякий случай.