Кисельные берега

Мать посеменила следом, к дверям лифта:

– Кирочка, так ты придёшь на… торжество?

– Боже упаси! Этот пенсионерский разврат – без меня, пожалуйста!..

Двери лифта мягко чпокнули, соприкоснувшись, и кабина поплыла вниз, унося сверкающий, унифицированный, трендовый образ непокорной дочери.

Тяжело вздохнув, Надя Волошкина покачала головой. И тут же, навострив уши, скользнула к соседской двери – хмыкнула удовлетворённо, прислушиваясь к бушующему за ней супружескому скандалу…

«Ну надо же! – искренне возмутилась она, с наслаждением внимая. – Как она его кроет по матушке… Какая невыдержанность, невоспитанность – ужас!»

Удовлетворившись, поспешила к себе.

Фёдор Аполлинарьевич по-прежнему растерянно стоял в дверях между прихожей и гостиной.

– Лизонька, – его круглое простое лицо от огорчения сползло на ворот клетчатой рубашки. – Что случилось? Я чего-то не знаю? Что-то не так сделал?

– Ох, Федя… – Елизавета Константиновна задумчиво перезарядила янтарный мундштук, уронив окурок в вазочку с печеньями. – Случилось… И уже достаточно давно.

– Кирочка такая своенравная девочка, – зашелестела за плечом отставного военного подоспевшая хозяйка квартиры. – С ней иногда непросто, конечно… Но вы должны понять! Это всё плоды трудного детства, всё-таки без отца росла… Погиб Андрюшенька рано. И жили мы небогато – лишнего платьица, колготочек не могла я доченьке позволить, знаете ли…

– Что ты плетёшь? – бабка поморщилась. – По-твоему выходит, что это отсутствие лишних колготочек превратило девчонку в пустое, разнузданное существо без тормозов?

– Ну прям уж, Лизавета Константиновна!.. Прям уж без тормозов… Да, девочка бывает иногда вспыльчива, раздражительна, но это, должно быть, оттого, что работает много – на ней такая ответственность, такая ответственность! И это в её-то годы! Сами видите, как много она достигла в жизни. А для этого такие нервы нужны – подумать страшно… Постарайтесь её понять, Лизавета Константиновна, и… поддержать. Вот именно – поддержать! – она, поджав губы, извлекла окурок из печенья. – А не провоцировать, как обычно вы делаете! Каждый раз у ребёнка нервный срыв… Чего вы этим добиваетесь – не понимаю… Без вас мы с Кирочкой прекрасно ладим: она мне и процедуры всякие оплачивает, и отдых в Болгарии, между прочим! А вы говорите – пустое существо… Как у вас, родной бабки, язык поворачивается!

Праведные слёзы засверкали в коровьих глазах Наденьки. Она вытряхнула из антикварной вазочки пепел в ладонь и с оскорблённым видом покинула комнату.

Елизавета Константиновна задумчиво потёрла переносицу и, не удержавшись, несколько раз оглушительно и со смаком чихнула.

– Тебя не продуло, Лизонька? – с беспокойством осведомился жених. – В этих поездах такие сквозняки…

– Что за ерунда, Федя… Оставь, – она заёрзала в кресле, заозиралась, нахмурившись. – Да где же он?

– Да кто?

– Да телефон мой… Тут где-то был же всё время… А! Вот!

Спустив со лба на нос очки, она принялась неуклюже тыкать в экран длинным пальцем, поминутно чертыхаясь.

– Дорогой, – попросила она, не поднимая глаз, – мы собирались кофе попить… Может, приготовишь пока? Пока я позвоню… Тут… надо… звонок один сделать старой приятельнице…

– Лизонька! Без вопросов! – бодро отрапортовал вновь повеселевший полковник и, залихватски изобразив маршевый барабан, отбыл на кухню.

– Бригитта? – Елизавета Константиновна попыталась затянуться незажжённой сигаретой, скосила на неё недоумённый взгляд. – Да, это я, дорогая… Будешь сегодня? Чудесно, я так рада! Сто лет не виделись… Знаешь, – она погрызла мундштук, явно нервничая, – хочу, чтобы ты познакомилась с… моей внучкой. Да… Как специалист…

* * *

Эй, кукушка,

Не стукнись, смотри, головою

о месяца серп!

Там же[2 - В историографии существует мнение, что данные строки принадлежат перу другого автора, некоего Кобаясси Исса. Но мы считаем подобные предположения злобными инсинуациями, поскольку означенный поэт жил в эпоху гораздо более позднюю, нежели Кагаякаши Прославленный (прим. авт.)]

Деловой, стремительной походкой, под звонкую дробь каблуков, Кира пересекла офис, снисходительно кивая сотрудникам в качестве приветствия. Распахнула дверь своего кабинета.

– Из Спецстроя не звонили? – бросила через плечо секретарше. – Занеси мне договора, ещё раз просмотрю… Крис! – махнула она рукой лупоглазой блондинке, нерешительно просунувшей голову в приёмную. – Зайди…

Та с готовностью прошмыгнула следом:

– Ни фига себе ты поздно, – протянула она, тараща тёмные, как вишни глаза. – Ренат Вагитович уже дважды тебя спрашивал!..

– Да? Соскучился так, что терпенья нет? – хозяйка кабинета самодовольно ухмыльнулась. – Ничего, подождёт… – она упала в офисное кресло, небрежно отшвырнув сумку на приставной столик.

Сумка крокодилово клацнула металлическими деталями о полированную столешницу.

– Вау… – ожидаемо застонала подружка. – «Прада»? О-о-о… Кира… ммм… С ума сойти – какая она зашибенская! Я о такой всю жизнь мечтала-а-а… Прелесть, прелесть! Какая же прелесть… Во что же она тебе обошлась, а?

– В сто поцелуев принцессы.

Подружка зависла:

– А? Кхм… – кивнула неуверенно, демонстрируя на гладком, как лопата, лишённом мимики лице полное непонимание контекста.

– Боже, Крис! – успешная Кира закатила глаза. – Ну сказка такая есть, знаешь? Там принцесса получала всякие ништяки от влюблённого в неё лоха за разное количество поцелуев… Тебе что, сказки в детстве не читали?

– Ой, ладно тебе! – отмахнулась ценительница крокодиловых сумок, мацая свой фетиш со всех сторон и наслаждаясь мягким щёлканьем элегантной застёжки. – Какие ещё сказки? Не помню я. Телепузиков помню – эти были. Но там без поцелуев, всё няшно… Так ты чего опоздала настолько? Случилось чего?

– Случилось… Сумку-то положи, проглядишь насквозь.

– А чего случилось? – послушно переключилась любопытная Кристя, с сожалением отодвигая от себя вожделенный аксессуар и продолжая бросать на него влюблённые взгляды.

Её начальница расстегнула пуговицу на жакете и закинула ноги на угол стола.

– Родственнички с утра вывели, – буркнула неохотно. – Бабка заявилась со своими нравоучениями. Ну это ещё полбеды – мне не привыкать. Так она чего отчебучила – ЖЕНИХА приволокла! Представляешь? В их-то годы! Совсем очумели…

– О! – приподняла бровки наперсница, но от комментариев воздержалась до полного выяснения позиции начальницы по сложившейся ситуации. Негатив она, конечно, уловила, но к чему торопиться со словами осуждения – вдруг не в струю?

– Чего окаешь? Продолжения ждёшь? – хмыкнула догадливая Кира. – Продолжения не будет. Иди лучше кофе сделай. Мне надо после встречи с любимой бабушкой как-то в себя прийти, на работу настроиться.

– Невсебосе? – участливо пожалковала Кристя, включая кофемашину. – Я тут, между прочим, на блогершу одну подписана в Инсте, она говорит, что стресс нельзя подавлять. Его надо типа выплёскивать, вот. Она показывала как – бегала по берегу моря и орала, как дура…

– Ну, у нас моря нет, – усмехнулась жертва стресса.

– Тогда… тогда перекрывать положительными эмоциями! Хочешь, запишу тебя на массаж? У меня ща такой массажист… секси такой – мммм…

– Запиши меня лучше к Эльзе на ботокс, – Кира подняла крышку рабочего ноутбука, с пристрастием оглядела своё отражение в тёмном экране и только после этого нажала на кнопку запуска. – Давно не была… И к ресничнику, что ли…