Танцующая саламандра

Скорее, не получилась. Ни дорогущий парик из роскошных иссиня-черных вьющихся волос, ни макияж, ни наклеенные брови с ресницами не могли скрыть уродства девушки.

И, как Павел ни готовился к встрече, как ни настраивался на вежливо-приветливую реакцию, как ни бетонировал мысленный блок, подсознание при виде поднявшейся с дивана Ксении Ламиной взвизгнуло от ужаса и зажмурилось. Внешне это никак не проявилось, Павел не визжал, не шарахался, не жмурился, он даже не вздрогнул.

Улыбнулся, кивнул, поздоровался, сказал пару дежурных фраз о приятности знакомства.

Подошел поближе, чтобы так же галантно поцеловать лапку дочери, как он только что проделал это с лапкой матери. Наклонился, чтобы взять за руку. И невольно заглянул в глаза девушки.

Зеленовато-желтые, без маскировочных линз глаза с вертикальными зрачками.

И на долю секунды замер, прикипев взглядом к этим глазам.

Все понимающим, видящим насквозь, переполненным болью и смирением глазам…

Глава 8

Она знала!

Ксения Ламина услышала истерический визг его подсознания, ощутила всколыхнувшуюся внутри Павла волну гадливости. Нет, мысли его она вряд ли прочитала, блок работал надежно.

Но вот эмоции, ощущения – прочитала…

И приняла их с привычным смирением. Именно смирением – это почти забытое, практически неупотребляемое в современной реальности слово моментально вынырнуло из глубины памяти Павла, стоило только заглянуть в глаза этой девушки.

Да, девушки, называть Ксению самкой рептилоида у Павла почему-то уже не получалось, даже мысленно. Может, из-за того, что ее глаза, так отличающиеся от человеческих, напомнили глаза монахинь из православных монастырей, виденные Павлом в документальных фильмах и репортажах.

Собственно, не сами глаза, а выражение этих глаз. И то самое смирение.

А еще в душе Ксении Ламиной не было даже намека на злобу, ожесточенность, зависть и прочие, ставшие уже привычными для Павла, эмоции рептилоидов.

Что было вдвойне странно – мало того, что девушка уродилась безобразной, что уже должно было ожесточить ее, так ведь и социальный статус не мог не наложить отпечаток на характер Ксении Ламиной, представительницы «золотой молодежи» рептилоидов.

Дочь депутата Государственной думы, жившая не в подземелье, а в роскошном коттедже, дышавшая свежим воздухом, плававшая в бассейне, имевшая доступ к деликатесам, хорошему вину, брендовой одежде, отборнейшим самцам рода человеческого, продающимся за деньги, – Ксения Ламина по определению должна была вырасти классической стервой, капризной и избалованной.

Но ничего такого Павел не почувствовал за те несколько мгновений, что смотрел сквозь зеленовато-желтые глаза в душу девушки.

А вот его искреннее приятное удивление, похоже, проскользнуло сквозь ментальный блок, и хозяин дома его услышал. Да и хозяйка, судя по многозначительному взгляду, которым она обменялась с супругом, тоже уловила эмоции гостя.

Значит, и она обладала ментальной силой. Немудрено, что их дочь получила удвоенный набор способностей. В компенсацию за внешнее уродство, наверное. И кстати, вполне могла гипнотизировать собеседника или понравившегося парня, становясь в его глазах писаной красавицей.

Но Павел был почти уверен, что Ксения никогда ничего подобного не делала.

– Ну, что вы там застыли? – улыбнулась Сесилия. – Пора за стол, ужин стынет.

– А где у вас можно руки помыть?

– Ох, простите, Павел, сразу не сообразила! Ну что за хозяйка такая бестолковая!

– Сесилия, не кокетничайте, вы превосходная хозяйка, ваш дом говорит об этом за вас. Да нет, он буквально кричит и дизайном, и уютом, и чистотой.

– Ну что вы, Павел! – смущенно взмахнула рукой Сесилия. – Вы меня буквально в краску вогнали! Между прочим, дизайном занималась Ксения, это ее профессия.

– А где вы учились, Ксения? – вежливо поинтересовался Павел.

– В Швейцарии, в…

– Мама, а можно я сама буду за себя отвечать?

– Да-да, прости, Ксюнечка. Проводи нашего гостя, покажи ему, где можно руки помыть. Павел, не задерживайтесь, мы вас ждем!

– Мама, мне кажется, наш гость не должен заблудиться, поскольку нужное ему помещение находится вон там, за углом, первая дверь налево.

– Ксю, это невежливо!

– Мамочка, я просто не хочу смущать Павла излишней опекой. Ему ведь не три годика, верно? Павел, вы ведь взрослый мальчик?

– Надеюсь, что да.

– Мне тоже так показалось.

Аскольд Викторович с одобрением наблюдал за дочерью, Павел уловил торжествующие нотки в эмоциях господина депутата. Ладно, это даже к лучшему, Ламин расслабится и будет ему больше доверять.

А вот с Ксений надо быть осторожнее. Не так уж она и смиренна, как показалось вначале. На язычок остра, умна, сильна. Внутренне сильна.

То, что он увидел в ее глазах, было реакцией на услышанные девушкой эмоции гостя. Она научилась принимать их, смирилась…

Но в остальном – явно ни о каком смирении и речи не идет.

Да, он не смог уловить в ней привычного рептилоидного негатива, но это вовсе не значит, что в присутствии Ксении Ламиной ему можно расслабляться и не контролировать свои мысли и эмоции. Скорее наоборот – максимум сосредоточенности и контроля, усилить ментальный блок.

Потому что вполне вероятно наличие двойного дна. Первое – ровное, без подводных камней, позитивное, показывающее смирение, искренность, доброту девушки. Нивелирующее внешнее уродство внутренней красотой. А внутри, под песочком первого дна, прячется другое, в камнях, осколках и темных пещерах, в которых обитают зубастые мурены.

В пользу именно этой версии свидетельствовали торжествующие взгляды родителей и такие же эмоции Ламина.

Павел задумчиво смотрел на струю воды, льющуюся из стильного, под старину, крана. Да уж, семейка… С ними будет не так просто, как ему показалось вначале. Но ничего, главное…

Стоп!

Павел резко выпрямился и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Он едва не пропустил чужое проникновение в свой разум. Тонкие, практически неощутимые щупальца-нити начали просачиваться сквозь его ментальный блок, пытаясь дотянуться до него настоящего. И ведь почти получилось!

То ли он слишком отвлекся, задумавшись, и ослабил контроль, то ли кто-то в этом доме обладает угрожающе высоким уровнем способностей.

Очень хотелось бы думать, что дело в его расслабленности, но… Блок выставляется автоматически, Павел даже не особо и контролирует этот процесс, доведя его до совершенства. И сейчас, обрывая нити-щупальца, он ощущал прежнюю монолитность блока, никакой расслабленности-ослабленности.

А значит, наиболее вероятен второй вариант…

Но кто? Кто именно этот противник? Ксения? Да, это первое, что приходит на ум, но не стоит цеплять шоры, в доме и вокруг хватает рептилоидов. И любой из них мог попытаться атаковать гостя или по собственной инициативе, или по поручению хозяина дома.

Да уж, поехал отужинать…