Брак по расчету

Брак по расчету
Анна Мишина

Он знает цену всему. Все рассчитано и просчитано на несколько шагов вперед. Таков мир бизнеса – его мир. Но картину стабильной и распланированной жизни портит один лишь пункт в отцовском завещании:

– Оставшаяся часть согласно документам принадлежит Ярцевой Лии Александровне, – фраза, которая выбивает почву из под ног.

Теперь ему предстоит выяснить, кто это и чем новые вводные грозят его спокойной жизни.

Анна Мишина

Брак по расчету

Глава 1

Владимир

– Все в сборе? – оглядываю присутствующих и сажусь за стол. – Петр Андреевич, зачитывайте, – даю команду и откидываюсь на спинку кресла, расслабляясь.

– Уверены? – с сомнением звучит голос нотариуса.

– Вполне, – киваю.

– Ну что за цирк? – фыркает Руслан. – Зачем надо было всех собирать?

– За тем, чтобы заслушать последнюю волю отца, – рычу на брата.

Он недовольно морщит нос и ерошит волосы.

– Так положено, – вставляет свое слово Петр Андреевич.

Самого это все бесит. Средневековье какое-то. Кто бы мог подумать, что отец озаботился завещанием. Смерть его для нас стала неожиданностью, а тут еще и это.

Устало потираю переносицу. Бессонные ночи сказываются.

– А можно сразу с самого главного? – не унимается брат.

– Рус! – осаживает его мать.

Поправляет черный шарфик на шее, единственный атрибут траура, и, закинув ногу на ногу, натягивает любезную улыбку.

– Мы внимательно слушаем, Петр Андреевич.

Ну хоть здесь она со мной солидарна. Осталось выслушать все то, что взбрело отцу в голову. И можно продолжать работать.

Петр Андреевич, наш семейный нотариус, наконец опускает взгляд на конверт, что держит все это время.

– Вскрываем, – разрезает его канцелярским ножом, достает бумаги и начинает зачитывать.

Пара строк вступления, в которые я не вникаю. Затем переход кому и что завещает отец.

Дома, квартиры, машины… Я это пропускаю мимо ушей, не зацикливаясь на имуществе. У меня своя недвижимость, переживать мне не за что.

По словам нотариуса, квартира, в которой жили родители, отходит матери. Еще одна квартира – Русу. Из двух машин одна брату, вторая мне в личное пользование.

Мать цокает языком.

Усмехаюсь.

Для любовничка придется прикупить авто самостоятельно. Ну что ж поделать, такова воля отца.

Вот то время, если хочешь узнать, какое отношение было у близких тебе людей, загляни после своей смерти при дележке наследства и все поймешь.

Не хотел бы я такое видеть.

– Что касательно компании “Интер.Строй” – тридцать процентов Руслану Александровичу, тридцать пять – Владимиру Александровичу…

На этой ноте я слегка обалдеваю.

В смысле тридцать пять? Какого черта?

Смотрю на нотариуса, который, кажется, побледнел.

Максимум, что сейчас может быть – так это еще тридцать пять матери. Но с какого?

Я до этого момента был полностью уверен, что контрольный пакет будет у меня. Я – правая рука отца. Все на мне в последние пару месяцев, когда он сам стал работать спустя рукава. Чем очень меня нервировал, будто витал где-то. И мне не давал работать в полную силу, и сам пустил все на самотек. Мысли были проверить его умственные способности. Но не успел. А жаль.

Брату нужны только отчисления. Он совершенно не интересуется делами компании. Да и мне проще.

– Так? – нетерпеливо подаю голос. – Кто еще в доле? – спрашиваю. – Мать?

Петр Андреевич отрывается от бумаг. Окидывает нас взглядом. Потом снова, нахмурившись, пробегает по строчкам. Перелистывает пару страниц, углубленно во что-то вчитывается.

– Петр Андреевич? – хочу подняться с кресла, но мужчина качает головой, растерянно на меня смотрит. – Что там? Вы будто между строчек приведение увидели.

– Тут такое дело, – не выдерживает мужик и садится на ближайший стул. – Никому из присутствующих в этом помещении не отписаны оставшиеся тридцать пять процентов.

– Это как? – удивляется Руслан, до этого с интересом копающийся в своем гаджете.

– Вот так. Оставшаяся часть согласно документам принадлежит Ярцевой Лии Александровне, – фраза, которая выбивает почву из-под ног.

В моей голове каша. У меня сейчас вообще ощущение, будто шарахнули по башке чем-то мега тяжелым. И толкнули вперед.

Зажмуриваюсь.

Это какая-то до жути странная ситуация.

Ошибка!

Не мог отец так поступить.