Преподобный Серафим Вырицкий

Многочисленные посетители считали своим долгом поддержать старца материально. Они приносили ему деньги и продукты, но о. Серафим почти ничего не оставлял себе – все, что ему приносили, он раздавал другим посетителям, которые в данный момент своей жизни нуждались в деньгах.

В это время у о. Серафима появляются келейницы из духовных чад. Дело в том, что матушка Серафима к тому времени также стала болеть, а внучка Маргарита вышла замуж и стала матерью четверых детей.

В Вырице: война

Двадцать второго июня 1941 года началась Великая Отечественная война, а уже в августе немецкие войска начали наступление в районе станции Вырица. Местные жители в панике просили совета старца Серафима – как им быть и что делать. Почти всем старец давал одинаковый ответ – ничего не боясь, положиться на Бога и оставаться в Вырице. Лишь некоторым он посоветовал покинуть поселок – их дома во время оккупации были разрушены. Сам же о. Серафим в эти тяжелые дни молился обо всех: об оставшихся в Ленинграде духовных чадах, которым предстояла страшная блокада, о местных жителях, остающихся на оккупированной территории, об ушедших на фронт и уехавших в эвакуацию. Он молился о спасении России и о сохранении вырицких храмов.

После того, как немецкие войска заняли Вырицу, там были расквартированы вспомогательные части, состоявшие из румын, поскольку Румыния в годы Второй мировой войны была союзницей фашистской Германии. Однако румыны также, как и русские, исповедуют Православие. Румынские солдаты вместе с местными жителями хлопотали об открытии вырицких храмов. Вскоре при участии Псковской миссии были открыты оба вырицких храма – святых апостолов Петра и Павла и Казанской иконы Божией Матери, прихожанином которого считал себя о. Серафим.

Несмотря на открытие храмов, старец Серафим по-прежнему оставался средоточием духовной жизни Вырицы. К нему обращались за советом и помощью. Многие спрашивали его, как и когда окончится война. Отец Серафим предсказывал победу советской армии. Кто-то донес о пророчествах старца немецким офицерам, командовавшим румынскими частями. В результате, к о. Серафиму, заподозренному в просоветской пропаганде, нагрянула немецкая команда. Офицер, поначалу посчитавший старца диким мракобесом, был удивлен, когда о. Серафим обратился к нему на хорошем немецком языке. На недоуменные вопросы немца старец рассказал, что в миру был купцом, по торговым делам часто посещавшим Германию и Австрию. Тогда офицер задал о. Серафиму прямой вопрос о результате войны. Старец, как и в разговорах с жителями Вырицы, твердо заявил, что немецкую армию ждет поражение, а сам вопрошавший его офицер погибнет под Варшавой. Казалось бы, все должно было кончиться неминуемой расправой, но, как и в случае с чекистами, немецкий офицер понял, что устами русского старца ему говорит Бог. После этого оккупанты более не тревожили о. Серафима.

Во время оккупации старец старался принять всех приходивших к нему, хотя в отличие от довоенного времени к нему приходили не только верующие, но и атеисты. Беспокоясь о судьбе ушедших на фронт родственников, они обращались к о. Серафиму, как к гадалке, подчас не скрывая своего неверия. Но старец принимал и их. Он рассказывал им о Боге. После визита к старцу многие атеисты уверовали в Бога и свидетельствовали о Его милосердии по молитвам старца.

В январе 1944 года Вырица была освобождена советской армией. Несколько месяцев спустя – уже после полного снятия блокады Ленинграда – вырицкого подвижника посетил митрополит Ленинградский, Алексий (Симанский). За несколько часов до этого старец сказал своим домашним: «Сейчас к нам приедет митрополит» [1, с. 38], но они не обратили на слова старца внимания, считая, что это невозможно. Однако, несколько часов спустя, действительно в Вырицу к старцу Серафиму приехал митрополит Алексий. Бо?льшую часть времени, проведенного митрополитом в Вырице, они с о. Серафимом проговорили наедине. Известно лишь, что во время этой встречи старец еще раз предсказал митрополиту Алексию патриаршество. Не прошло и года, как предсказание старца Серафима сбылось.

В Вырице: после войны

1945 год – заканчивалась война; пережив тяжелые испытания, люди нуждались в духовной помощи не менее, чем в помощи житейской – старец Серафим не отказывал никому. Сам старец и его семья в это время узнали о постигшей их утрате – еще в январе 1941 года в заключении погиб сын о. Серафима Николай. Но из-за оккупации эта весть дошла до семьи гораздо позднее – уже после войны.

Между тем время пребывания старца Серафима на земле сокращалось. Когда в 1945 году отошла ко Господу матушка Серафима (в миру Ольга Муравьева), старец, прощаясь с ней, сказал: «Там, моя дорогая, незабвенная матушка, будем вместе» [4, с. 16].

Вообще, послевоенные годы – время наибольшего телесного умаления старца: с каждым годом ему становилось все хуже и хуже, и одновременно, – время его наивысшего служения людям. В Вырицу за советом к старцу Серафиму со всех концов России спешили страждущие. Ехали из Псковской, Новгородской, Великолукской, Калининской и других областей, из многострадального Ленинграда и его окрестностей, из Москвы и Подмосковья, из Эстонии, Латвии, Карелии и других мест. С каждым днем этот поток все увеличивался. Война разлучила несметное количество людей и многие надеялись узнать о судьбе своих ближних через вырицкого подвижника. Порой желающим встретиться со старцем для духовной беседы приходилось ожидать этой встречи в течение нескольких дней. Но недаром, в ту пору старец помог своими молитвами и практическими советами великому множеству людей. Кто-то узнал о пропавших без вести, другие по молитвам старца устраивались на работу, третьи обрели прописку и кров.

Неустанно служа ближним, о. Серафим и сам нуждался в поддержке и утешении. И Господь даровал ему такого сподвижника. Летом 1945 года настоятелем вырицкого храма в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы был назначен протоиерей Алексий Кибардин – замечательный пастырь и исповедник. В годы Первой мировой войны он служил приписным священником при Феодоровском Государевом соборе и был знаком и с семьей Царственных страстотерпцев. Умудренный многими годами гонений, о. Алексий сумел сохранить веру и любовь о Господе ко всем ближним. Первые же месяцы пребывания нового настоятеля в Вырице связали его с о. Серафимом самыми крепкими узами. Вырицкий старец стал духовником о. Алексия Кибардина, а тот – духовником старца Серафима. Отец Алексий часто приходил к старцу для духовных бесед и каждую неделю причащал отца Серафима Христовых Таин.

Оказав деятельную поддержку своему народу во время войны, Русская Церковь в послевоенный период получила некоторые послабления. В частности, было разрешено открыть несколько духовных школ. Одна из них располагалась в Ленинграде. Студенты Ленинградской Духовной Академии и Семинарии стали постоянными посетителями старца Серафима. Для будущих священнослужителей общение с ним служило бесценным источником духовного опыта. В этом плане весьма показателен рассказ одного румынского архиепископа, в то время учившегося в Ленинграде: «Я учился в 40-х годах здесь, в Духовной Семинарии, и мы часто ездили к Серафиму Вырицкому. Вместе со мной, на моем курсе учился Алексей Ридигер. И мы – ребята – часто ездили к Серафиму Вырицкому побеседовать. И вот однажды я поехал к Серафиму Вырицкому… и стал ему плакаться, рассказывать, как у нас в Румынии веру искореняют, как убивают священников, как все это плохо. А Серафим Вырицкий меня ободрил и сказал, чтобы я не расстраивался, что будет время, когда в Румынии Церковь возродится. – «И вот даже ты сам будешь архиепископом»» [20]. Этот юноша, вернувшись в семинарию, за чашкой чая рассказал своим соученикам: «Вот был у старца, у отца Серафима. Он мне сказал: «Не расстраивайся, архиепископом будешь». Ребята засмеялись и говорят: «Да ладно, не обращай внимания – вон он Лешке Ридигеру сказал, что он, вообще, Патриархом будет»» [20].

Последний год и кончина старца

Наступил 1949 год. Старец Серафим уже давно не вставал с постели, и, казалось, пребывал более на небе, чем на земле. Лишь многочисленные духовные чада удерживали его в этой жизни. С большой вероятностью можно предположить, что о. Серафиму было открыто время его ухода в вечность. Известно, что за день до кончины он собрал родных и близких, попрощался с ними и благословил их иконками преподобного Серафима Саровского.

Ранним утром 2 апреля о. Серафиму в ослепительном сиянии явилась Пресвятая Богородица. Относительно явления Божией Матери о. Серафиму ходит множество преданий. Однако, подтвердить их достоверность невозможно. Точно – со слов самого старца – известно лишь то, что у него побывала Небесная Гостья.

Старец рассказал о явлении своим домашним и отменил прием, послав келейницу за о. Алексием Кибардиным. Никто не усомнился в словах о. Серафима – по его благословению родственники начали читать акафисты. Пришел о. Алексий и причастил старца Святых Христовых Таин. После этого о. Серафим благословил читать Псалтирь и Евангелие. Ближе к вечеру о. Серафим попросил посадить его в кресло и стал молиться. Около двух часов ночи о. Серафим благословил читать молитву на исход души и, осенив себя крестным знамением, со словами: «Спаси, Господи, и помилуй весь мир» [3, с. 74] отошел к вечным обителям.

Старец Серафим скончался 3 апреля 1949 года. Облачение и гроб прислал в Вырицу митрополит Ленинградский Григорий (Чуков). Со старцем простились духовные чада и почитатели, в числе которых были и студенты Ленинградской Духовной Академии и Семинарии. Одним из четырех воспитанников духовных школ, удостоившихся стоять у гроба великого старца, был Алексей Ридигер – будущий Патриарх Алексий II.

Почитание и прославление

Почитание Серафима Вырицкого началось практически сразу же после его кончины. Духовные чада и все когда-либо облагодетельствованные старцем приходили на его могилу со своими бедами и печалями. Они просили молитв старца Серафима и по его предстательству получали помощь.

Однако, при советской власти, несмотря на то, что почитание старца Серафима вышло далеко за пределы Ленинградской области, говорить о его церковном прославлении было невозможно. Лишь после того, как в результате перестройки Русская Церковь получила свободу, начался сбор материалов для общецерковного прославления старца Серафима.

Результатом такой деятельности стало общецерковное прославление преподобного Серафима Вырицкого в сонме других угодников Божиих, последовавшее на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года.

Деяние Юбилейного Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации подвижников благочестия: иеросхимонаха Серафима Вырицкого (Муравьева; 1866–1949) (фрагмент)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Исполняя повеление Христово о возвещении людям благой вести о Пришествии в мир Сына Божия, Святая Христова Церковь ублажает тех, кто идет тесным путем смирения и терпения в Царство Небесное.

На этом пути скорби и самоотречения венчаются те, кто всецело отдал себя в руки Божии, соделался доброй землей, в которую упало семя слова Божия и принесло обильный плод (Мф. 13, 1–23).

«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас», – сказал Господь верующим в Него (Мф. 11, 28). Исполняя обетование, Бог в каждую эпоху христианской истории являет праведников, творит силы святыми Своими, в каждом роде благоугодившими Ему.

В ХХ веке совершилось отпадение множества людей от Церкви, но в то же время процвело много подвижников, молитвенников и благочестно живущих: пастыри Церкви Христовой, прозревая грядущие гонения, подвизались с особой ревностью и решимостью. Были Богом хранимые пастыри, которые так же, как и новомученики и исповедники Российские, несли тяжелый крест служения Богу и ближним, являясь для своих духовных детей чадолюбивыми отцами. Любовь и духовное попечение таких пастырей о прихожанах зачастую были для них единственной поддержкой в скорбях. К лику таких пастырей принадлежит… иеросхимонах Серафим Вырицкий (Муравьев; 1866–1949) – еще будучи мирянином он отличался не только высоким православным благочестием, но и поистине чудесным даром духовного утешения всех «страждущих и обремененных», встречавшихся на его жизненном пути. Великое служение старца изобиловало дарами прозорливости, исцелениями болящих и другими чудотворениями; память о нем благоговейно почитается православными христианами не только в Петербургской епархии, но и по всей России и за ее пределами…

Освященный Юбилейный Архиерейский Собор, рассмотрев подвиг… подвижников веры и благочестия, удостоверившись в их благочестивом житии, народном почитании, в жертвенном свидетельстве веры Христовой… единомысленно ОПРЕДЕЛЯЕТ:

1. Причислить к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания… преподобного Серафима Вырицкого…

5. Память… праздновать… преподобному Серафиму Вырицкому – 21 марта/ 3 апреля;

Молитвами и предстательством новопрославленных святых да ниспошлет Христос Спаситель благословение народу нашему и всем с верою и любовью призывающим имена сих подвижников. Аминь.

    Алексий II, Божией милостию смиренный Патриарх Московский и всея Руси. Члены Освященного Архиерейского Собора.
    Москва, Храм Христа Спасителя, 13–16 августа 2000 года

Воспоминания

Воспоминания протоиерея Василия Ермакова

Нигде, как только в лоне Святой Православной Церкви, родился и воссиял многочисленный сонм великих угодников Божиих, прославивших нашу веру примерами святости еще на земле. Очищая себя от грехов через многотрудные подвиги благочестия, становились они избранными сосудами благодати Духа Святого; теми светильниками, которые несли миру свет Православия.

В ясный осенний день 1946 послевоенного года я вышел из полуразрушенного здания Духовной семинарии и отправился в Вырицу. По совету многих глубоко верующих людей я ехал туда, чтобы получить благословение на путь духовной жизни у старца, иеросхимонаха Серафима Вырицкого, пользовавшегося славой святого человека. Меня поразила духовная обстановка в келье отца Серафима – она была украшена множеством дивных икон, мирно теплились лампады, царила атмосфера необыкновенной торжественности. Чистейший взор великого подвижника вызывал благоговение и трепет. Как только я встретился глазами с лежащим немощным старцем, то, наверное, впервые в жизни ощутил истинный страх Божий. Все это нелегко объяснить человеческим языком.

Но как задушевны, как проникновенны были слова батюшки! Во всем его облике чувствовалось что-то бесконечно родное, лежащее за гранью человеческого понимания. Он был для всех словно заботливый и любвеобильный отец. Рядом с ним становилось радостно и спокойно. Я испросил его благословения и с этим благословением живу вот уже более пятидесяти лет. Когда мы вышли от батюшки, стало необыкновенно легко на душе, будто сброшено было с нее какое-то тяжкое бремя.

Посещал я великого старца и когда учился на старших курсах. К нему приезжали за советом и благословением почти все семинаристы первого послевоенного выпуска и многие студенты Духовной Академии. Все, как один, отмечали необычайную проницательность отца Серафима и другие духоносные дары, полученные вырицким подвижником от Господа. Как никто другой мог этот благодатный батюшка утешить людей в многоразличных скорбях и печалях. Каково было в ту пору учиться в семинарии и академии, сейчас трудно представить. Сколько нас окружало зла и как враждебно относился к нам мир! И каждый из нас получал от отца Серафима истинное утешение. Его дивные советы и наставления стали для нас великой школой на всю жизнь. Вещи, казалось бы, непостижимые, он мог объяснить двумя-тремя совершенно простыми словами. Вырицкий старец обладал необыкновенным пастырским даром – после встреч с ним приходило состояние особой одухотворенности и появлялось искреннее желание передать людям, идущим к Богу, веру и благодать.

Велика сила благословения святого старца. Это благословение хранило нас, уже священников, в течение многих лет воинствующего безбожия. Так же хранил Промысл Божий и самого отца Серафима как великого пастыря малого стада Христова. Богоборческие власти ни разу не тронули его, и ехали в Вырицу люди со всех концов России, чтобы увидеть живую духовность. Всем приходящим даровал отец Серафим необыкновенное вдохновение. Он учил всех крепко держаться традиций Русской Православной Церкви, был живым примером стойкости в православной вере и дерзновенной молитве.

Неизмеримы заслуги отца Серафима перед Церковью. В течение многих лет, живя в Александро-Невской Лавре, а затем в Вырице, до самой своей праведной кончины поддерживал он православную веру среди безбожного, атеистического мира. Это было и в довоенные годы, когда казалось, что Церковь уже разрушена. Это было и в годы тяжелых испытаний Великой Отечественной войны, когда его вдохновенная молитва помогла устоять России перед натиском вражеского нашествия. Особенно ярко воссиял свет вырицкого праведника в послевоенные годы, когда из многих городов и весей ехали к нему бесчисленные паломники за утешением в скорбях и болезнях, за духовным советом, молитвой и благословением. Как радостно, что одними из первых его посетителей после войны стали воспитанники и студенты Санкт-Петербургских духовных школ! Видится здесь особое попечение Божие о будущих пастырях Русской Православной Церкви.

Доныне поминаю светлое имя старца иеросхимонаха Серафима Вырицкого на каждой панихиде. Келейно молюсь ему и испрашиваю его святого благословения на каждый день, отпущенный Господом, как когда-то молились люди преподобному Серафиму Саровскому, праведному Иоанну Кронштадтскому и блаженной Ксении Петербургской еще до их земного прославления. Свято верю в небесное предстательство великого старца и не раз ощутил на себе его непостижимую силу.

Людмила Ермакова

Господь привел меня к батюшке Серафиму через мою тетю. После войны мы остались с ней вдвоем – мама скончалась еще в 1938 году, а отец погиб на фронте. Тетя Катя была человеком удивительно светлой души, имела доброе и отзывчивое сердце. Она обладала редкой красотой; однако, эту красоту осеняли необычайная скромность и благочестие. Многие сватались к ней, но она так и не вышла замуж, а посвятила всю свою жизнь Христу. В церковном народе ее звали святой Катей. Батюшку она знала с 20-х годов, еще по Лавре, и много лет была его духовной дочерью. В свое время отец Серафим сказал ей: «Прилепись к Фаворским!», и с тех пор тетя помогала в их семье по хозяйству…

Большим праздником для всех верующих епархии стало открытие в 1945 году Богословско-Пастырских курсов. В их организации деятельное участие принимал Сергей Серапионович Фаворский. Мы с тетей помогали ему перевозить туда духовные книги, мыли и убирали классы. А всего через год – 1 сентября 1946 года – вновь зазвучало слово Божие в стенах Духовной Академии. Здесь я познакомилась и близко подружилась с Валечкой Щукиной, которую впоследствии отец Серафим Вырицкий благословил на монашество. Сегодня – это всем известная игумения Георгия, настоятельница Горненской обители в Иерусалиме.

Второй раз мы приехали в Вырицу в 1947 году. К тому времени и в моей душе зародилось тайное желание посвятить себя монашеству и принять иноческий постриг. Я поведала об этом тете Кате. В беседе с батюшкой она заметила: «Люся хочет в монастырь». На это великий старец ответил: «В колхоз-то ей не надо. И в миру хорошие помощницы нужны. Как священник должен быть кристально чист перед миром, так и спутница его жизни». Вот и благословил меня Господь через отца Серафима на семейную жизнь в миру. Время было тяжелое, и храм Духовной Академии был для нас воистину отчим домом, где забывались все невзгоды и неурядицы мирской жизни. Здесь-то и встретилась я со своим будущим супругом, семинаристом Василием Ермаковым, а в 1952 году стала его женою.

Из воспоминаний монахини Вероники (Котляревской)

Бог сподобил меня быть келейницей у отца Серафима в то время, когда он был духовником Александро-Невской Лавры. Много светлого и много тяжелого переживала я в эти годы. Надо было уметь поговорить со всеми приходящими и очень внимательно следить, чтобы благословение батюшки было передано в точности. В его келью стучались непривычные гости: профессора, люди искусства и литературы…

Отец Серафим принимал несчетное количество посетителей. Иногда он буквально падал с ног от усталости. Мне было жаль его, и я пыталась уговорить приходивших в поздний час к дверям его кельи перенести встречу на другой день, но батюшка уже звал их к себе. Чаще всего он ничего не спрашивал, а прямо передавал, как надо поступать и что делать, словно наперед знал, о чем с ним будут говорить. Сколько человеческого горя и страдания проходило перед нами! Были здесь и бесноватые, и больные, жаждавшие исцелений, и другие, со сложными запросами внутренней духовной жизни – интеллигентные и простые, нищие и богатые, старики и юноши. Людской поток неудержимо проносился перед смиренным иеросхимонахом, который раскрывал свое чуткое сердце чужим скорбям и радостям, словно собственным.