Четыре загадки фокусника

– Как унизительно.

– Сто раз заговаривала о разных пустяках.

– Ужасная навязчивость.

– Подкарауливала всюду, где только могла.

– Так поступают круглые дуры.

– Что же мне в таком случае делать?

– А ничего! Забыть его.

– Но это невозможно! Именно такого я искала всю жизнь.

– И наверняка уже давным-давно прошла мимо своего счастья.

– Поэтому я и обращаюсь к вам.

Взгляд женщины стал таким умоляющим, что мог разжалобить любого и фокусник охотно помог бы, если просьба её была бы ему по силам.

– Вы ведь колдун, маг, приворожите мне этого мужчину, – выпалила наконец она.

Фокусник опешил.

Он хотел было тотчас же покачать головой, давая понять, что ответом его будет «нет», потому что на самом деле искусством магии он вовсе не владел, он всего лишь фокусник, и трюки его не способны ничего по-настоящему изменить в жизни. Но рассудил он – его такой категоричный отказ лишит несчастную влюблённую последней надежды. А надежда – такая необходимая в жизни вещь, что никто никогда не в праве её отнимать.

– Знаете, почему я стал фокусником? – задал он тогда вопрос, уверенный, что никто кроме его самого не сможет дать ответ.

Продавщица сахарной ваты покачала головой.

– Потому что в детстве я верил в сказки и добрых волшебников, – сказал фокусник.

– Я тоже верила, но не умею показывать фокусы, – отозвалась его собеседница.

– Я верил слишком сильно, и не мог смириться с тем, что волшебство – это вымысел, и что сказки просто придумывают люди. Да и никто не может с этим обманом смириться, поэтому во взрослой жизни все начинают верить в магию и в то, что высшие силы могут помочь.

– Это от беспомощности, от полного бессилия.

– А ещё от лени, от слабости души. Хочется, чтобы взмахнул кто-нибудь волшебной палочкой и сразу бы что-нибудь случилось хорошее. Но надо трудиться.

– Я трудилась.

– Это напрасный труд. Любовь ведь как благодать, подарок небес. И если человек его заслужил, он его получает.

– Значит, я не заслужила.

– Придёт время, получишь и ты свой подарок.

– Но время не делает меня моложе и красивей. А я хочу быть счастливой уже сейчас, прямо немедленно.

– Почему ты думаешь, что мужчина этот непременно сделает тебя счастливой?

– Я люблю его и хочу быть с ним рядом.

– Ты не собачка, чтобы быть рядом.

– Тогда я хочу, чтобы он был рядом.

– Но и он не собачка. Любовь часто приносит много страданий.

– Безответная любовь! Я это уже поняла.

– Порой люди соединяются по большой любви и потом разочаровываются от своих союзов.

– Всё, я больше не хочу это слушать, хватит, – взвизгнула продавщица и закрыла уши ладонями.

В этот момент к ней подбежали детишки и она продала им сахарную вату – такую розовую и воздушную, как красивая детская мечта. Накал разговора стал исчезать, но фокусник не покинул свою собеседницу. Она бросала в его сторону выжидающие взгляды, вполне расположенная поговорить ещё.

– У детей свои сказки, у взрослых свои, – продолжил тогда фокусник. – И это правильно, потому что людям всегда надо во что-то верить. Без веры нельзя, без веры жизнь не получится.

– Вот и я верю, что мужчина этот сделает меня счастливой.

– Посторонний человек никогда не сделает тебя счастливой, хоть как он близко, хоть какой он любимый и любящий.

– А что же сделает меня счастливой?

Фокусник многозначительно улыбнулся, но ничего не сказал, потому что у него не было ответа на этот вопрос. Лицо же его собеседницы внезапно озарилось блаженной улыбкой. Она отвернулась в сторону и смотрела куда-то, не моргая. Нетрудно оказалось понять, чего она там увидела – видный мускулистый мужчина расставлял яркие детские машинки, и детвора уже толпилась вокруг, сжимая в ладонях полученные от родителей монеты и препираясь друг с другом, кто будет кататься первым, а кто следующим. Объект любви продавщицы сахарной ваты по-отечески рассаживал их за руль, заботливо следил за каждым, старательно инструктировал.

– Как бы я хотела, чтобы у моих детей был такой отец, – мечтательно проговорила влюблённая женщина.

Фокусник ничего уже не стал ей говорить, понимая – все убеждения напрасны.

В парке в этот день он гулял уже достаточно долго, и пора было возвращаться домой, возвращаться в свою обычную жизнь. Он уже знал, что в свой очередной ближайший выходной придёт сюда снова и был уверен – ничего здесь не поменяется: и люди будут те же, и проблемы у них останутся. В их небольшом городке редко случалось что-нибудь новое, и наверняка только какой-нибудь фокус-покус мог сделать жизнь ярче и увлекательней.

*      *      *

Фокусник жил один, он будто боялся приоткрывать для чужого взгляда дверцу в свою жизнь, за которой хранились всяческие его тайны и секреты.

Любимый плащ висел на почётном месте в шкафу, ожидая новых дождей – теперь же погода установилась по-настоящему летняя, можно было ходить в футболках и майках. Но ведь это хорошо, потому что любимым вещам порой надо давать отдыхать! Сам фокусник тоже любил отдых и беззаботно наслаждался всевозможными радостями обычной жизни. Из таких ежедневных наслаждений состояла вся его жизнь, а больше всего нравилось созерцать из окна городские красоты.

Уютный домик его располагался высоко в горах, откуда открывался удивительный вид. Город N… Так порой фокусник называл город, в котором жил. Когда он выезжал куда-нибудь, непременно интриговал своих собеседников, которые всеми силами пытались угадать, что это за город такой удивительный. Когда угадать не получалось, пытались выспросить, разузнать. А фокусник лишь бросал расплывчатые намёки, сгущая таинственность ещё больше. Сам он никогда не боялся вступать в диалог с жизнью и часто правильно угадывал все её загадки. А потому нередко и сам любил их загадывать. Но сейчас просто любовался дивными пейзажами, которые открывались из его окна…

Отцветающая черёмуха трепетала от ветра, отчаянно пытаясь нарисовать что-нибудь своими белыми кистями на прозрачно-голубом небе. Внизу располагались другие улочки и городской пруд, другие горы и дома виднелись вдали. Он знал – район этот самый старый в городе и представлял, как несколько веков назад рабочие-мастеровые жили здесь же и тоже вот так смотрели из своих окон. Сейчас город N упорно заявлял о своей исторической значимости, все изучали свои корни, пытались прославиться с помощью своей славной истории.

Все эти мысли фокусника прервал громкий хлопок. Он вздрогнул, в который раз уличая себя в отвратительной трусости – это хлопнула мышеловка под кроватью, такой своеобразный фокус-покус произошёл с мышиной жизнью, жестокий, но очень необходимый. Нехотя фокусник полез под кровать, чтобы выбросить пойманного грызуна. Такое подчас происходило и с людьми, стоило им позариться на доступно преподнесённый соблазн.

А город N тем временем продолжал жить своей привычной жизнью, которая по сути не особенно отличалась от жизни сотен других городов, разбросанных на карте огромной страны. Хотя фокусник всё-таки улавливал кое-какие едва заметные отличия. Он мог бы даже наверно загадать загадку, чтобы какие-нибудь чужестранцы по нескольким приметам вычислили этот город из множества остальных и безошибочно произнесли его название.