Эпизод со вкусом капучино

Эпизод со вкусом капучино
Анна Львовна Абаимова

Бывают ли преступники, поймать которых невозможно? Главный герой книги совершает безжалостные убийства одно за другим и замышляет ещё. Его подозревают, но нет веских доказательств его вины. Потому что всё на так просто: он не человек, он – чёрт. Что сделало его таким отчаянным? Собственная ли воля? А может, поворот судьбы предрекла кофейная гуща?.. Основано на реальных событиях. Имена персонажей вымышлены.

Анна Абаимова

Эпизод со вкусом капучино

Часть 1.

Пройти испытание на детекторе лжи подозреваемый согласился, стараясь не выказывать свою робость. Струсить было никак нельзя, точнее – нельзя показывать, что трусишь. В конце концов сотни людей обманул он за свой век, в таком случае разве сложно – обмануть бездушную машину. Пока он не знал, как это сделает, но выбора следователь ему не оставил.

Накануне вечером он не лёг спать. Впрочем также, как и в предыдущие ночи. Почему-то решил, что если доведёт себя до невменяемого состояния и перестанет понимать происходящее, его не поймёт никто, в том числе и детектор лжи… В какой-то момент уже перестал узнавать себя в зеркале. В самом деле – кто он? Как его зовут и что он совершил?

Друзья дали ему прозвище – чёрт. Иногда называли чёрным, иногда – бесноватым. Впрочем и то, и другое подходило ему необыкновенно: и к внешности, и к душе. Хотя звали его просто Виталием. Или точнее Виталием Николаевичем – так обращался к нему. Тот самый следователь, которого он уже обманул. Но следователь был простым человеком, а людей, как знал Виталий, обманывать всегда очень легко. Главное – самому верить в собственную ложь, иначе ведь, если сам не веришь, и другой не поверит. Теперь же Виталий пытался поверить в то, что он никого не убивал, хотя кровавая картина всё равно упорно стояла перед глазами.

Стоя возле окна, он вглядывался в чёрную даль ночи.

Чёрный цвет он вообще любил и предпочитал во всём: носил чёрную кожаную куртку, ездил на чёрном джипе, даже холодильник отыскал в каком-то редком каталоге тоже чёрный. В интерьере его квартиры вообще находилось много чёрных вещей и теперь он налил в такую же чёрную чашку очень крепкий кофе – чтобы ни к в коем случае не уснуть… Порой пытался посмотреть на себя со стороны. Ему казалось, что посторонний человек может принять его за героя страшилки – той самой, из детства, где чёрный-чёрный человек выходит из дома, садится в чёрную машину и всё приближается, приближается, приближается. А дальше, как ни крути, ничего хорошего от такого приближения можно не ждать.

Отпивая маленькими глотками чёрный кофе, Виталий сочинял историю, в которую уже начинал верить сам: заново представлял тот день, когда совершил убийство, и придумывал, чем бы он мог тогда заниматься другим – законным, добрым и хорошим. Постепенно картинка, отображающая правду, стиралась и вслед за ней появлялись другие… Вот он приехал в свой загородный дом. Здесь о нём мало что знали, и здесь он представлял себя совсем другим человеком: часами засиживался на берегу пруда с удочкой, а потом бросал пойманную рыбу бездомным кошкам, которые ожидали улов прямо с ним на берегу. Зимой катался на снегоходе, изредка подстреливая белок и зайцев, ведь если ты имеешь оружие, надо его хоть иногда использовать.

Мысли об оружии совсем некстати вернули его к совершённому убийству.

Если бы он знал, что его станут подозревать, не довёл бы конфликт до такой крайности. Впрочем, был ли конфликт и был ли убитый его врагом. Вовсе нет. Скорее в какой-то момент Виталию он даже помог – одолжил деньги, крупную сумму. Вот из-за этого долга и случилось в тот роковой день небольшое недоразумение.

– Вот ты где прячешься, – сказал тот, другой человек, впоследствии убитый.

– Я не прячусь, – возразил Виталий.

– Теперь не отвертишься: или возвращай долг, или жди неприятностей.

– Угрозы?

От такого тона Виталий закипел. К тому же на угрозы всегда он реагировал ответной агрессией.

– Сейчас принесу тебе деньги, – пообещал он и торопливо ушёл.

Разумеется, ушёл не за деньгами, а за оружием. В тот момент ему было важно, чтобы угрожавший дождался, ничего не подозревая.

Глава 1.

Следователь Тимофеев считался профессионалом такого уровня, какому в пору было тягаться с самим Шерлоком Холмсом или Эркюлем Пуаро. Впрочем, он и в полицию пришёл работать, потому что в юности начитался много всяческих волнующих книг. В жизни оказалось всё совсем иначе и вести расследования приходилось по-другому, вовсе не так, как это делали прославленные сыщики прошлых эпох – его любимые герои. Впрочем, и преступления были далеки от книжных интриг. Хотя преступник впервые за долгие годы попался чрезвычайно интересный: тот самый Виталий – хитрый, умный и прямо как-то резко отличающийся от всех остальных вполне обычных людей. Все знали, что он творил, но доказательств не было и злодей оставался на свободе. Хотя вот теперь следователь не сомневался – с помощью детектора лжи расколет этот крепкий орешек

***

Он бросил взгляд на вошедшего Виталия, которого до испытания так и не удалось поместить в изолятор – никаких улик не оставил преступник и вёл себя так, будто совесть его абсолютно чиста. Хотя насколько чиста на самом деле, сейчас Тимофееву не терпелось проверить.

– Выспались? – спросил он первым делом.

– Ага, – соврал испытуемый.

Пока врать было совершенно безопасно.

Виталий старался выглядеть бодрым и равнодушным к происходящему. В конце концов три бессонные ночи, по его мнению, должны были хорошо помочь. К тому же он выпил столько кофе, сколько невозможно было представить и потом наглотался таблеток, понижающих давление. Ещё выдумал себе новую историю – историю того рокового дня, когда двумя выстрелами в живот и одним в голову он лишил жизни человека… Нет, в тот день он не встретил этого своего знакомого, а как обычно рыбачил на берегу пруда в одиночестве. В глубине леса он тоже слышал выстрелы, но подумал, что это просто кто-то балуется, стреляя по шишкам. Ведь сюда частенько заезжают богатенькие бездельники из соседних городов. Так нельзя же подозревать в таком серьёзном преступлении его – только потому, что он находился поблизости и многие в тот день видели, как он свернул в лес. Да, свернул. Но он пошёл всего лишь рыбачить, а оружия у него вовсе нет и никогда не было.

Садясь на место испытуемого, Виталий не чувствовал ничего – так сильно он измотал себя в предыдущие бессонные ночи. Хотя в принципе момент этот был сродни тому, что на него самого навели дуло пистолета. И дальнейшая его судьба, его жизнь зависели от нескольких слов, которые могли прозвучать правдиво, а могли подвести. Почему-то хотелось ещё кофе – он настолько любил этот напиток, что не представлял и дня без него. На зоне наверняка кофе не дают. А потому хотя бы ради этих наполненных чашек, источающих головокружительный аромат, стоило бороться за свою свободу.

Потом начались вопросы.

– Вы были за городом 27 июня?

– Да.

Не соврал.

– Встретили в тот день убитого?

– Нет.

Виталий крайне поторопился с ответом – он знал, любое промедление всегда вызывает подозрение даже у обычных людей, что уж говорить об умудрённой опытом машине. Он ничуть не волновался, представляя в воображении картинку прохладного июньского дня, когда на берегу пруда не было ни отдыхающих, ни рыбаков. Он видел там только себя и не сомневался уже, что правда наловил в тот день много рыбы, так что даже кошки всю не съели и оставшуюся мелочь он забрал с собой – пожарить ради смеха. Сейчас лёгкая улыбка скользнула по его губам.

– Убитый одалживал вам крупную сумму денег? – продолжал следователь, решив пока не касаться самого момента убийства.

– Да, – ответил Виталий и тотчас нахмурился, – как вот я теперь верну долг? А это скверно – быть должным покойнику.

Он сказал это просто так, вопреки тому, что подробности его переживаний никого не интересовали. Однако следователь задумался. Он нутром чувствовал – происходит что-то странное и вовсе идёт всё не так, как проходило обычно с другими подозреваемыми. Да и не просто чувствовал, а видел: и непонятные отблески в глазах человека, и слегка другой, не такой, как обычно, тон его голоса. Да и одет Виталий был будто не в свою одежду – вместо всегда чёрной рубашки сейчас на нём была тёмно-сиреневая в клеточку. Тогда Тимофеев подумал, что может быть это и есть как раз такой идеальный преступник, которого невозможно посадить в тюрьму. А раз так – значит надо стараться, ведь никто кроме него не сможет справиться с таким исключительно хитрым, продуманным человеком.

– У вас есть дома оружие? – спросил следователь в следующую минуту, спохватившись, что уже слишком долго молчит.

– Из такого оружия не убить человека, – отозвался Виталий, – только зайцев в лесу пугать.

– Отвечайте да или нет, – поправили его.

Тогда испытуемый не колеблясь ответил: да.

– Но вы всё-таки убили человека? – задали ему следующий вопрос.

– Нет, – сказал он решительно.

И тотчас замер.

В помещении сохранялась тишина. Бездушное оборудование равнодушно приняло фальшивый ответ. Следователь понимал, что дальше разговаривать нет смысла. Виталий тоже понимал, что навряд ли его спросят о чём-либо ещё. По крайней мере – ни в этот раз. А теперь все обвинения с него снимут однозначно. Ведь не зря он получил своё прозвище – чёрт. И по-чертовски привлекательный теперь вопреки тому, в какой серьёзной ситуации находился, подумал о женщине. О той самой, с которой планировал свидание через несколько минут в ближайшей кофейне – возможно мысли об этом его и спасли. Просто он уже рисовал своё будущее таким, каким хотел, и вовсе не было в его планах провалить испытание на детекторе.

С женщинами Виталий любил развлекаться и впрочем они часто его выручали даже в разных других ситуациях. А эта была особенная – его будущая жертва. Разделаться с ней он планировал давно, но вот это затянувшееся расследование сбивало с толку. Просто невозможно было совершить два преступления одно за другим и не перепутать ничего, не напортачить в деталях. Попадаться в руки правосудия он вовсе не хотел. Да и сейчас ещё решил потянуть какое-то время с ней, пока ему не объявят наверняка, что больше его ни в чём не подозревают.

Следователь тем временем не сводил с него раздосадованного взгляда. Ему тоже хотелось кофе. И возможно в какой-то дружеской обстановке преступник непременно проболтался бы о содеянном. Иногда так бывает. Хотя кофе навряд ли способно развязать язык.

Подозреваемый теперь уже очень торопился – в той кофейне, где он назначил свидание, готовили потрясающий гляссе и он готов был даже отказаться ради него от любимого капучино. Теперь он хотел пошутить, сказать на прощание следователю, что наверняка они ещё встретятся, но побоялся напророчить себе эту встречу в судьбе, потому что несмотря на свои хитрость и ум, был чрезвычайно суеверным. Убеждался снова и снова, что суеверия придумали не зря – явно в них таились особые знаки, к которым обязательно надо прислушиваться.