Инопланетянин

Какое-то время Варя лежала без движения, затем доползла до стены и сидела там, пытаясь отдышаться. Ужас настолько парализовал ее, что она не могла двинуться с места. Наконец она немного пришла в себя. Потом встала и, пошатываясь на ходу, побрела к себе в комнату.

На другом конце провода ее звонка ждала мама, которая жила отдельно и всегда беспокоилась о своих детях. Но набирать ее номер телефона Варя не торопилась. Она сначала подошла к зеркалу проверить, не остались ли следов от пальцев Василия. Мама может захотеть поговорить по скайпу, и синяки на шее дочери могут расстроить ее до сердечного приступа. Чтобы скрыть красные пятна, Варя распустила пушистые волосы и разложила их по плечам.

Тянула девушка со звонком и по другой причине. Она была немного обижена на мать, которая после развода снова вышла замуж, уехала в Мурманск и жила себе припеваючи. Старших детей мать с собой не взяла, боясь, что сын со странностями разрушит новый брак с первых дней. Она оставила юношу на попечении взрослой дочери, а та теперь жила в страхе каждый день и не знала, как избавиться от досадной обязанности.

Кроме брата, на руках двадцатипятилетней Вари был еще захудалый дом в деревне и небольшое хозяйство, состоящее из кота Мурдука и собаки, по кличке Крепыш.

– Пусть помучается, как я маюсь с ее любимым сыночком. А не нравится, так может к себе его забрать, – ворчала девушка, разглядывая в зеркало свое горло и растирая его тонкими пальцами профессионального массажиста.

Но долго звонка дочери мать ждать не стала. Уже через минуту Варя услышала знакомый рингтон, который пел песню про лучшего на земле мужчину. Варя нехотя протянула руку и взяла трубку.

– Доченька, ты почему мне не звонишь? – с ходу набросилась на Варю мать. – Я вся на нервах. Сейчас придет Алексей Михайлович и не даст нам поговорить.

– Мама, зачем ты снова выходила замуж, если выбрала такого же идиота, каким был наш отец? – вопросом на вопрос агрессивно ответила Варя. – Вот жила бы себе с нами и не переживала. Да и Васька с тобой был бы другим.

– А что, все плохо?

– Не сказать, что совсем плохо. Обычно он мне не мешает. Учится нормально, ест, пьет, комнату свою убирает, иногда в магазин ходит.

– Но я чувствую в твоем голосе досаду. Что-то сегодня случилось?

– Ничего нового. Он опять рисует летающие тарелки и у окна всю ночь с биноклем стоит. Я тоже пробовала посмотреть, но ничего не увидела, а он как безумный, говорит, что инопланетяне общаются с нашим миром только через него. Мама, может, у нас Васька того, не в своем уме?

– Ты что мелешь, дурочка? – рассердилась мать. – Он нормальный мальчик, только немного по-другому мыслит. Мы же с тобой его понимаем, а вот Алексей Михайлович – нет. Доченька, потерпи еще немного, он скоро учебу закончит, поступит в вуз и будет жить самостоятельно. Я ему помогу.

«Конечно, ты поможешь! – горько подумала Варя. – Как сейчас помогаешь, так и потом все на мне будет. Хорошо тебе распоряжения с другого конца земли отдавать, а как быть мне? Васька все больше неуправляемым становится, сегодня уже за горло меня схватил. А что будет дальше? Прибьет невзначай?»

Но вслух сказать эти слова матери она побоялась. У той жизнь в новом браке складывалась сложно. Мать познакомилась с Алексеем Михайловичем, когда летела в самолете, возвращаясь домой после отдыха на море. Весь период ухаживания он был штурманом дальнего плавания. Мать гордилась новыми отношениями и хвасталась всем в деревне, что даже после развода, имея троих детей, она все еще способна выйти замуж. Когда пара расписалась, стали проявляться интересные подробности жизни нового мужа.

Сначала он отказался забрать с собой в мурманскую квартиру всех детей, и мать вынуждена была подчиниться. С ней поехала только десятилетняя Марина, которую органы защиты детей не разрешили оставить на попечении старшей сестры. Потом оказалось, что новый муж – не штурман, а всего лишь кок, да еще и работает на рыболовных судах местного значения. За границей он никогда не бывал и, поскольку был неблагонадежен и любил выпить, никогда не будет. Да и мурманская квартира, как выяснилось впоследствии, была всего лишь небольшой комнатой в коммуналке.

Мать разочаровалась в избраннике, сникла, а потом прикинула, что и она многое скрыла из своей жизни. Тогда она решила большие претензии не предъявлять, а пойти по известному пути русской женщины – приспособиться. Но жила мать в постоянном страхе, что супруг узнает об инопланетных увлечениях Васи и подаст на развод. Так что романтичные и «высокие» отношения оказались на проверку пшиком, мыльным пузырем.

Возвращаться в деревню мать не хотела. Здесь завел новую семью первый муж, здесь жили и другие родственники. Представить, как она идет по улице с низко опущенной головой и отвечает на ядовитые вопросы бывших односельчан, мать не могла. Так и жила в постоянном страхе и тревоге за странного сына и дочь, на попечение которой она его оставила.

– Варь, – услышала она голос матери в трубке и, как густого тумана, вынырнула на свежий воздух и очнулась от грустных мыслей, – Варь, а отец к вам не заходит?

– Отец, кажется, вообще забыл, что у него есть дети. При встрече даже не поинтересуется, как у нас дела, – горько ответила Варя, все еще переживая предательство родного человека.

Именно он несколько лет назад бросил их семью и ушел к любовнице. Если бы не злость и обида на отца, мать, возможно, никогда бы не вышла замуж за такого никчемного человека, каким был Алексей Михайлович.

– Ладно, доченька, ты не расстраивайся. Я летом приеду, разберемся. Целую тебя крепко, моя умница.

Варя тяжело вздохнула, попрощалась и повесила трубку. Разговор с матерью всегда оставлял в душе неприятный осадок, который долго держался. Девушка прошла на кухню, где еще десять минут назад готовила ужин себе и брату. Она постояла у плиты, взяла половник и уже хотела раскладывать по тарелкам тушеную картошку с мясом, но неожиданно передумала. Звать брата к столу не хотелось: неизвестно еще, что он может выкинуть, а у самой пропал аппетит. Варя оделась и тихо вышла из дома.

В сенях в ноги к девушке бросился Крепыш. Он радовался хозяйке, пытался подпрыгнуть, но его сносило немного в сторону. Его попытки казались смешными и неуклюжими, но Варя не смеялась. Она присела на корточки и грустно погладила светлую голову собаки, почесала за черными ушками.

– Старенький ты у меня совсем стал, – приговаривала она, ласково водя рукой по шерсти. Крепыш хотел лизнуть ее в нос, но девушка ловко увернулась, – ну, баловник, не хулигань. Я скоро приду. Сторожи дом.

Девушка вышла на крыльцо. Мороз сразу схватил за щеки, склеил ноздри так, что трудно стало дышать.

– Ух, ты! Ну и зима в этом году! – прошептала она и спрятала нос в пушистый шарф.

Она постояла минуту, раздумывая, куда пойти. Огляделась. На улице ни души. Несмотря на поздний вечер, густой темноты не было. Варя подняла голову. На черном небе большой золотой монетой сияла полная луна. Девушке даже показалось, что по ровному ее краю перемигиваются красные и зеленые огоньки.

– Б–р–р–р! Ну и привидится же такое! – встряхнула головой Варя.

Где-то она читала, что во время полнолуния у всех живых существ усиливается агрессия. Люди так же, как моря и океаны, реагируют на воздействие лунного притяжения. «Вот и Васька! Чего это он ни с того ни с сего взбесился? Это ты, наверное, виновата», – опечалилась Варя и погрозила желтому блинчику кулаком.

Она тяжело потопталась на крыльце и уже развернулась, чтобы вернуться в дом, как снова передумала. Потом решительно сунула в рукава шубки сжатые кулаки и двинулась к калитке. Через два дома от них жила ее школьная подруга Ленка – единственная отдушина и жилетка, в которую Варя не раз лила слезы. Вот и сейчас девушка направилась к ней, надеясь, что семья Ленки уже поужинала, и у подружек будет пять минут для общения. Проходя мимо окон родного дома, она оглянулась: в квадрате окна, слабо освещенном настольной лампой, виднелся силуэт брата. В руках у него был бинокль, снова направленный в небо.

Варя вздохнула, опять подняла голову и ничего особенного не увидела. Небо как небо: яркие звезды, как всегда, бывает в морозный день, лепешка луны – в общем, ничего примечательного. Конечно, в сильный бинокль можно даже двигающийся спутник разглядеть, но больше ничего, в этом Варя была абсолютно уверена.

Она добежала до пятистенка Лены и быстро постучала в дверь. Открыли не сразу несмотря на то, что во всех окнах горел свет. Варя поняла, что пришла не вовремя и уже хотела уйти, как услышала быстрые шаги маленьких ножек.

– Кто там? – раздался из-за двери детский голосок.

– Машенька, это я, тетя Варя, – ответила девушка, – мама дома?

– Ма-ма, твоя подружка пришла! – крикнула девочка, но дверь не открыла.

– Что за черт! Пускать не хотят, что ли? – недоуменно пробормотала Варя, но тут же услышала скрежет задвижки. Дверь распахнулась.

– Заходи быстрее, – поторопила ее Лена, открывшая дверь, – всю избу выстудишь.

– И правда, мороз сегодня знатный, градусов двадцать пять, не меньше, – заскочила в сени Варя, потирая успевшие за пять минут замерзнуть руки, и продолжила шепотом – у тебя дома все в порядке, может, я не вовремя?

– Да проходи ты, что встала. Я из-за тебя тоже замерзну.

Только сейчас Варя заметила, что Ленка стоит в халатике и домашних тапочках. Она смущенно улыбнулась и толкнула подружку в прихожую, а сама следом закрыла дверь.

– Лен, кого там нелегкая принесла на ночь глядя? – услышали девушки грубый мужской голос из комнаты.

– Сашенька, это Варя. Мы немного на кухне поболтаем, ты не против? – Лена замерла на месте с поднятой ногой, забыв вторую поставить на пол. Палец она прижала к губам и приказывала глазами Варе не шевелиться. Та послушно молча стояла рядом.

– Да болтайте, девки, мне чо, жалко, чо ли! – хохотнул голос, но поздороваться с гостьей никто не вышел.

Лена судорожно вдохнула. Казалось, что она даже не дышала, пока ждала ответ. Девушка указала рукой на вешалку и махнула головой в сторону кухни. Варя поняла ее без слов. Быстро разделась и прошла следом за подругой.

Глава 2. Мила

Людмила Петровна Голубкина, или просто Мила, а для самых близких друзей – Голубка, училась на юридическом факультете местного университета и попутно подрабатывала в полиции: вела надзор по делам несовершеннолетних. Но в райотделе не хватало кадров, поэтому она еще дежурила по выходным как следователь по особо важным делам.

И очень важничала по этому поводу. Одногруппники Милочки сидели в архивах и библиотеках, грызли гранит науки, разбирались в сложной схеме преступлений и страшно завидовали девушке.

– Слушай, ну как ты умудрилась попасть в уголовку? У тебя связи, наверное, по локоть. Колись, Голубка, кто тебя пристроил.

Но Мила загадочно улыбалась и переводила разговор на другую тему. Да и как объяснить друзьям, что на этой работе она оказалась случайно. Просто так легла карта, или судьба сложилась.