Младенец-андроид

Младенец-андроид
Анна Кутковская

Иногда некоторые вещи являются не тем, чем кажутся на самом деле. Поэтому даже с самыми близкими людьми нужно быть начеку. И особенно нужно быть осторожным, когда твоя плоть и кровь что-то замышляет против тебя. Паранойя? Нет, обычная бдительность.

Анна Кутковская

Младенец-андроид

Это был идеальный ребенок. Настолько идеальный, что Сьюзан порой задумывалась: уж не подложили ли ей в родильном доме вместо сына маленького робота или андроида. По сравнению со старшей дочерью это было небо и земля: Мэри с первого своего вздоха громко заявила этому миру о своем рождении и не прекращала делать это ни на минуту по сей день.

Сейчас, глядя в прошлое, Сьюзан казалось, что дочь кричала круглосуточно, без перерыва на сон и отдых. Первые полгода слились для нее в сплошную маету и бессонницу. Поэтому, когда Мэри исполнилось пять лет, Сьюзан торжественно поклялась себе, что больше детей в их семье не будет. Если только внуки. В дальнейших планах у Сьюзан была карьера, семейные путешествия и воспитание дочери.

Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. В один далеко не прекрасный для Сьюзан день тест на беременность показал две полоски. Муж был на седьмом небе от счастья, чего нельзя было сказать о самой Сьюзан. После долгих разговоров и даже небольшого скандала на семейном совете было решено родить второго младенца и нанять няню, когда ребенку исполнится год. Саму же Сьюзан отпустить в вольное плавание по волнам ее приостановившейся журналистской карьеры.

Уже задолго до родов Сьюзан приготовилась к самому плохому – бесконечному крику и плачу. Но младенец – пухлый розовощекий малыш, сопел в пеленку и даже не думал плакать. Рот он открывала только для того, чтобы поесть или проагукать этому недружелюбному миру что-то на своем языке.

Первые несколько недель Сьюзан ожидала большой подставы: все ждала, когда Роберт, так было решено назвать малыша, начнет заходиться неистовым плачем. Но мальчик был образцово-показательным: кушал, пачкал пеленки и спал как по расписанию. Сьюзан расслабилась и была даже в какой-то мере счастлива. И только иногда ее посещала мысль о том, что нормальные дети так себя не ведут.

Семейная жизнь текла своим чередом: по будням глава семейства исправно уходил на работу, а по выходным готовил барбекю или стейки на лужайке, Мэри ходила в сад, не доставляя особых хлопот, Роберт рос. Вот она – идиллия. Но Сьюзан что-то тревожило. Ей все время казалось, что этому скоро придет конец. А чуть погодя она поняла, что не так. За ней следили.

Следили за тем, как она ухаживает за Робом, насколько хорошо исполняет свои материнские обязанности, все ли делает правильно. Поэтому если ей случалось задремать днем и не успеть вовремя сменить сыну подгузник, она начинала клясть себя, на чем свет стоит.

Большой Брат не дремлет – под этим девизом проходила жизнь Сьюзан до того момента, пока она не поняла, что нет никакого Большого Брата. А следит за ней ее сын. Да-да, собственный сын следил за ней!

Случилось это ранним осенним утром на излете октября. Крис уже ушел на работу, а Мэри сладко досыпала оставшиеся перед подъемом полтора часа. Сьюзан не спала – лежала с закрытыми глазами. Солнечные лучи робко заглядывали в окно, рисуя на одеяле узоры голыми ветками, на которых кое-где еще сохранились листья. Те мужественно трепетали на ветру, будто хотели показать, что не боятся зимы. Но, как и их облетевшие собратья, были уже пожелтевшими и увядшими, опаленные ночными заморозками.

Роберт, спавший в колыбельке рядом с кроватью, завозился – видимо, перевернулся. И тут Сьюзан услышала отчетливое «мама». Донеслось оно точно от малыша, потому что комната Мэри, хоть и находилась напротив, была закрыта.

«Может, показалось?» – подумала Сьюзан и продолжала лежать молча, прислушиваясь к мягкой и сонной тишине. И вот снова: «Мама»! Она подскочила и заглянула в колыбель. Роберт лежал спокойно, смотрел на Сьюзан большими голубыми глазами и молчал.

Весь день женщина думала о том, может ли почти годовалый ребенок разговаривать так внятно и четко. В Интернете на этот счет мнения разделились: официальная медицин утверждала, что такое невозможно, а вот сторонники всяких чудес клялись, что были свидетелями того, как новорожденные, а не то, что годовалые, ходили, бегали, разговаривали и даже доказывали теорему Виета. Последним Сьюзан, конечно же, не верила.

Придя к выводу, что ей все же показалось, она решила за ужином спросить у мужа, не замечал ли он ничего странного за Робом. Но нет, ничего такого, что выходило бы за рамки нормального развития – флегматичный и дотошный, в этот раз Крис ограничился парой слов. Но Сьюзан решила внимательнее приглядывать за сыном. И ее усилия очень скоро принесли свои плоды.

27 октября

Видимо, у Роба начал резаться очередной зуб, так как с самого утра он не слезал с рук, плакал, ничего не ел и норовил засунуть в рот все, что находилось в зоне его досягаемости, а после этого снова расплакаться. Сьюзан уже не знала, что делать с сыном и чем его отвлечь, чтобы приготовить ужин. В итоге колыбель из спальни благополучно перекочевала в кухню, Роберт был уложен в нее, а сама Сьюзан, напевая какую-то рифмованную чушь и покачивая кроватку правой ногой, принялась готовить ужин.

Усталость, покачивание или спокойная песня утихомирили Роба – через десять минут он смежил красные от слез глаза. Сьюзан, бросив торопливой взгляд на мальчонку, прекратила петь и решила отлучиться в уборную.

Вернувшись на кухню, она не смогла найти ножа – тот словно канул в лету. Потратив на бесплодные поиски уйму времени, Сьюзан взяла другой нож и вернулась к готовке. Но тут краем глаза заметила, что Роберт наблюдает за ней, полуприкрыв глаза. Сьюзан резко обернулась, сын тут же плотно сомкнул веки. Развернувшись так, чтобы видеть Роба, Сьюзан вернулась к своим делам, пристально поглядывая на него. Но тот больше ничем не выдала себя. Нож не нашелся ни на следующий день, ни через неделю – он будто испарился.

31 октября

Канун Дня всех святых выдался хлопотным. Мэри, которая в этом году собиралась колядовать с соседскими детьми, начала готовиться к этому еще с утра. По этой причине она раз десять примерила свой костюм, раз двадцать сказала, что это костюм для малышни, а ей нужен костюм как у взрослых, и столько же раз согласилась на уговоры Сьюзан о том, что ее костюм будет самым лучшим и необыкновенным среди всех костюмов. На предпоследней примерке Мэри запуталась в просторной штанине и упала, порвав мотню. И пока она заливалась слезами, Сьюзан в спешном порядке зашивала дыру. А после этого еще нужно было приготовить сладости для колядующих, съездить в магазин – хлопот было хоть отбавляй.

В итоге, когда соседи забрали Мэри, обессилевшая Сьюзан рухнула в кресло. И единственным ее желанием было стать Спящей Красавицей, чтобы тоже проспать лет этак сто. Под монотонное бурчание какого-то сериала, незаметно для себя, она задремала. Но и во сне она не получила отдыха – ей снилось, что она никак не может пришить пуговицу к костюму Мэри, а она вырывается, злится и почему-то шипит на нее. Шипение, набрав силу, пробилось сквозь сон. Как оказалось, это шипел телевизор, передавая «снежное шоу» – так Крис называл черно-белое мельтешение, когда канал переставал работать.

Взглянув на часы, Сьюзан убедилась, что проспала всего двадцать минут. Роберт лежал рядом на диване и пристально смотрел в экран. Сьюзан тихонько тронула его за плечо, но это не произвело никакого эффекта. Тогда она сильнее тряхнула мальчика, тот моргнул, и глаза его вновь наполнились жизнью. Сьюзан потянулась взять сына на руки, но тут телевизор заработал на максимальной громкости, и Сьюзан вздрогнула. Роб улыбался беззубой младенческой улыбкой.

4 ноября

Крис позвонил в обед и радостным голосом прокричал в трубку:

– Сьюзан, детка! Сегодня у нас будут гости! Приготовь свою фирменную лазанью и фруктовый пирог на десерт, все остальное я беру на себя!

– Крис, что случилось?

– Меня повысили! Представляешь? Я стал руководителем отдела!

– Ох, дорогой, я так рада! Ты заслужил это!

– Так точно! Мы должны отпраздновать это, поэтому я пригласил Смитсонов. Надеюсь, ты не против? Хотя теперь уже пути назад нет! – и Крис счастливо засмеялся. – Мы придем к восьми часам, Роберт и Мэри как раз будут спать. Все, дорогая, целую. До вечера!

Сьюзан была действительно рада повышению Криса и действительно считала, что он заслужил его. Теперь у них появится возможность откладывать, хотя бы немного, деньги на их общую мечту – небольшой домик на побережье, куда они договорились переехать в старости, разделив нынешний дом между детьми.

В приподнятом настроении Сьюзан положила спящего Роберта в автокресло, чтобы съездить в магазин и прикупить кое-какие продукты для предстоящего ужина. Однако машина была другого мнения – она не хотела заводиться. Оставив через некоторое время бесплодные попытки завести ее, Сьюзан вышла наружу и открыла капот. Нет, она не была гениальным автомехаником, но когда-то давно Крис показал ей, что нужно делать, если машина не заводится. Странно, но аккумулятор был заряжен, контакты не повреждены, да и вообще все в порядке было с машиной.

Расстроенная, Сьюзан села в машину и, забыв о спящем сыне, хлопнула дверью. Роберт вскинулся от испуга, открыл глаза, но не заплакал, как обычно. Лишь пристально посмотрел на мать, и в это же мгновение – о чудо! – машина заработала, хотя Сьюзан даже не притронулась к ключу зажигания. Весь оставшийся день машина работала исправно.

11 ноября

Субботнее утро выдалось по-настоящему белоснежным. До этого снег выпадал несколько раз и постоянно таял, оставляя после себя грязь, слякоть и немного уныния. Но сегодня он лежал ровным пушистым слоем и, кажется, не собирался таять. Настроение у всех было праздничное, почти рождественское. Сьюзан, глядя в окно, невольно подумала о елке, рождественском базаре и праздничном ужине с семьей родителей, хоть до Рождества было почти полтора месяца.

На завтрак было решено разогреть творожный пудинг – любимый завтрак Мэри и маленького Роберта. А после этого – гулять! Сьюзан достала картонную упаковку пудинга из холодильника, освободила из полиэтиленового плена и поставила в микроволновку. Но стоило ей нажать на кнопку «Старт», микроволновка наполнилась искрами, издавая оглушительный треск. Роб, безучастно сидевший до этого в своем стульчике, радостно засмеялся и захлопал в ладоши. Быстро выключив микроволновку, Сьюзан трясущимися руками вытащила пудинг, который так и не успел разогреться. Кажется, настало время поговорить с Крисом. На этот раз серьезно.

Вечером того же дня, когда дети уже спали, она подсела к мужу, который мерно потягивал бренди в своем «кресле выходного дня» и смотрел финансовые новости.

– Крис, я бы хотела обсудить с тобой Роба.

– А что с ним не так? Ему нездоровится? – спросил он, не отрывая взгляда от экрана телевизора.

– Нет, он абсолютно здоров. Но некоторые его странности в поведении меня настораживают.

– Сьюзан, хватит ходить вокруг да около. Скажи, что случилось, и сколько это будет стоить.

– Последнее время тебя интересуют только деньги, – с раздражением в голосе ответила женщина.

– Ну, извини, что приходится работать за двоих, чтобы обеспечить семью!

Она знала, что Крис не любил, когда его критикуют, поэтому разговор пошел совсем не по плану. Собрав в кулак все свое терпение и спокойствие, Сьюзан продолжила:

– Извини, я не то хотела сказать. Просто… Просто не знаю, с какой стороны подойти к этому вопросу.

– Ты тоже извини меня, – виновато буркнул Крис. – Скажи уже как есть – не мучай ни себя, ни меня.

Сьюзан набрала в грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:

– Мне кажется, наш ребенок или инопланетянин, или робот!