Мой Каракурт

Набегавшись по саду, утомились и сторож и вероломные захватчики. В конце концов сторож сдался. Мы договорились, что наедаемся черешней, не ломаем ветки и не набираем в пазухи футболок много ягод с собой, а главное – уходим, как только наедимся. Условия нам так понравились, что еще целый месяц, до окончания сезона черешни, мы частенько наведывались в гостеприимный сад.

Вдоволь наевшись черешни, мы шли пасти индюков по полям, лугам и оврагам. Мы отпустили индюков на вольные поля, а сами не следили за ними, а развлекались – бегали, болтали, играли.

Солнце подошло к закату, мы набрали воды из колодца, заполнили специальные корыта с питьевой водой для индюков и стали собирать их в стаю. Это оказалось не так-то просто. Индюки разбрелись по огромной территории, прячась в овраги, скрываясь за кустами и акацией. Когда мы их собрали в стаю, вдруг увидели в соседнем овраге группу из 15 индюков. Мы были уверены, что своих птиц мы уже собрали, значит это дикие! А если дикие, можно их присоединить к своим индюкам и отвести на ферму. Мама будет очень довольна!

Нас охватил азарт! Мы тщательно обыскали овраги, каждый куст и дерево и нашли еще несколько групп по 10-15 индюков. Привели птиц на ферму и с огромной радостью сообщили маме, что мы нашли целые стаи диких индюшек! И теперь они тоже будут жить на ферме!

Мама внимательно подсчитала всех птиц и похвалила нас, оказалось число индюшек в точности совпадает с первоначальным количеством. Все стаи диких индюков, которые мы нашли, родом были с птицефермы и разбрелись в начале прогулки, чтобы найтись к вечеру. А мы-то думали, что в нашем полку прибыло!

Переправа – переправа

Переселенцы в ХIХ веке основавшие село Каракурт, пришли на эти земли со всем своим имуществом, груженным на арбы, запряженные волами.

Прошло столетие, но и в 60-е гг ХХ века в нашем селе самым ходовым транспортом был гужевой – лошади и волы. Лошадей использовали для поездок по селу и в соседний город, а волы выполняли все тяжелые сельскохозяйственные работы.

Сельские улицы были не заасфальтированы, поэтому когда наступала весна, глубокая грязь была на всех улицах, даже резиновые сапоги не помогали. Ни в школу пойти, ни на работу, даже улицу перейти было большой проблемой. Во время весенней распутицы единственным видом транспорта становились волы – могучие, покладистые животные.

Я на всю жизнь запомнила такой случай. Наша соседка – Василиса Узун – Пашалы работала в строительной бригаде. Ранней весной, ей с напарницей, нужно было перевезти строительные материалы с первой на вторую улицу. Перед ними стояла нелегкая задача, повозку, запряженную двумя волами переместить через речку Карасулак. Речка разлилась, там была грязь, намол, трясина. Никакого моста через речку не было – были только проложены длинные деревянные мостки.

Телега была переполнена, поэтому они застряли в грязи на середине пути. Волы – животные сильные, выносливые, трудолюбивые, послушные. Но телега была слишком тяжела даже для них и волы застряли по грудь в грязи. Как женщины не пытались, волы не смогли сдвинуть арбу с места.

Пришлось возницам снять весь груз с телеги, унести его на безопасный островок, распрячь волов и по одному вытянуть из грязи. Потом они сами впряглись в телегу вместо волов и выволокли её на сухое место. Эта картина у меня перед глазами до сих пор. Как же тяжело жилось в селе всего каких-то 50 лет назад.

Сейчас машины и трактора вытеснили волов и лошадей. Все улицы в селе заасфальтировали, провели телефон, интернет, газопровод. Маршрутки и автобусы часто едут в соседний город Болград, у всех сейчас есть машины, телевизоры, холодильники, стиральные машины. Всё-таки мы живем в центре Европы, в век атома и передовых технологий, которые должны облегчать труд человека!

С самого раннего детства я очень люблю путешествовать. Наверное во мне говорит кровь предков, которые перекочевали из Балканского полуострова в Причерноморье? Или же передалась любовь к путешествиям от отца? У него всегда в доме были географические карты, атласы, он часто их рассматривал и изучал. Может он тоже мечтал путешествовать по миру?

Помню мое первое путешествие в два года. Жили мы на Заречной улице у младшего брата моего отца – Желяскова Георгия Ивановича и мне очень захотелось пойти в гости к родной тете Анне Шишман – Желясковой на вторую улицу, рядом с детским садом. С радостью пошла к ним – ведь это так интересно, увидела другую улицу, новых людей! Они мне тоже были рады- у них тогда не было детей, взяли меня к себе, думали поиграют немного со мной, я усну, а утром вернут меня домой, но не тут-то было.

Как только наступил вечер, я попросилась обратно домой к маме. В это время пошел сильный дождь, речка сильно разлилась, в темноте нельзя было идти по старому хлипкому мосту. Мой настойчивый плач перешел в рёв и заставил моих родных отвести меня домой по длинному окружному маршруту, через большой мост по Заречной. Зато это мое первое путешествие, со второй улицы на первую улицу, навсегда запомнилось и мне и моим родным – тете Ане и дяде Косте Шишман.

В детстве мы очень много бегали, гуляли, путешествовали по окрестностям родного села. Все мы, подружки и друзья, пешком прошли, облазили все овраги, возвышенности, холмы , лесополосы, сады нашего родного села Жовтневое. Мы проводили много времени на "баире" – холмам на возвышенности на краю села, за Заречной улицей.

На баире до сих пор есть скифские курганы. Во времена моего детства там проводились археологические раскопки, а мы детвора, часто бегали к археологам, задавали тысячи вопросов, и конечно же мешали им работать. Нам было все интересно: чем же они там занимаются, что они ищут. Мы думали, что они ищут полезные ископаемые или клады.

На самом деле, полезные ископаемые искали геологи в пойме реки Карасулак, в роще на окраине села. Много раз проводили взрывные работы, бурили скважины, искали залежи нефти и газа, но к счастью, ничего не нашли. К счастью, потому – что не найдя полезных ископаемых, не освоили полезные площади, не загрязнили природу, наши поля и реки.

В школьные годы мы очень любили игру "Зарница", можно было показать свою удаль, скорость, реакцию. Дети, живущие на первой улице бегали по холмам родного баира, как молодые козлики. Мы привыкли бегать по оврагам в любую погоду зимой или летом, карабкаться по скользким холмам. Сложнее было детям , живущим на второй и других улицах, где нет такой возможности побегать по горам, не выработалось той ловкости и прыти. Вот и при первой "Зарнице" в школе, наша одноклассница поскользнулась на зеленой траве и получила перелом ноги. Это была Гроздева Елена Степановна, потом она долго лечилась, а мы – её одноклассники, ходили к ней домой и помогали с уроками, чтобы она не отстала от учебной программы.

В школе мы были очень дружным классом. Вместе гуляли, учились, переживали все события. В 1966 году мы застали уникальное природное явление – солнечное затмение. Это было 20 мая около 12:30, когда мы вышли на большую перемену. Вдруг настала тишина и стало так темно, что ничего не было видно на расстоянии 10 метров. Весь класс стал бегать по школьному двору, искать осколки цветного (зеленого, оранжевого) стекла, чтобы через него смотреть на солнце. Солнечное затмение длилось всего пять минут, но нам казалось что прошла вечность. Страшно и интересно, такого явления мы никогда не видели.

Многое хочется еще сказать о своей малой Родине. Когда я смотрю на мое село – у меня сильнее бьется сердце. На душе становится тепло и радостно, ведь я знаю, что все это мое, наше, родное, знакомое с первых дней жизни. Я испытываю любовь и гордость за свое родное село – Каракурт.

Село мое на краешке земли,

Здесь все, до каждой мелочи знакомо,

Куда б меня пути не завели,

Я вспоминаю с нежностью о доме.

И люди здесь обычные живут,

Как ты и я – с душою на распашку,

Веселье уважают, любят труд,

С плеч отдадут последнюю рубашку.

Живут в селе мои отец и мать,

И я до глубины души довольна,

Что жизнь в селе пришлось мне начинать,

И что в селе остались мои корни.

Мой первый класс

Ученье – свет, а неученье – тьма.

О наших приключениях и маленьких шалостях в детском саду я писала в первой книге – «Золотые страницы моей жизни». А сегодня напишу, как я окончила детсад и пошла в первый класс.

Давным-давно я посещала детский сад в родном селе Жовтневом. Этот сад находился на второй улице, сейчас там кафе «Три столба». А садик был албанский, воспитатель Каратанас Анна Христафоровна говорила с нами только на албанском языке.

Тогда в детском саду не было специальных занятий по подготовке к школе. Так как после войны детей рождалось много (по 4-5 детей в каждой семье), цель у воспитателя в детском саду была простой – сохранить детей в целостности и сохранности, пока родители работают в поле.

В детском саду дети разных возрастов играли на общей площадке, и каждый ребенок сам себя развлекал, как мог. У нас не было праздников, какие бывают сейчас – «Золотая осень», Новый год, 8 Марта, 1 Мая, Здравствуй лето. Мы посещали садик, просто чтобы быть под присмотром. Иногда играли в игры с воспитателем. Я до сих пор помню эти игры: «Платочек», «Гуси-гуси», прятки, «Выше земли». А старшие дети вместе с воспитателем иногда совершали прогулки в рощу неподалеку.

Как же я ждала того момента, когда пойду в школу и не буду больше ходить в детский сад! Надо было идти в сад в 7 утра, а родителям работать с 7 утра в поле, пока нет сильнейшей жары. Когда пошли в школу мои сверстники – дети 1955 года рождения – а меня не взяли в школу, я очень расстроилась. Каждый день просила отца отвести меня в школу. И отец возил в школу каждый день на велосипеде, кажется, две недели. Но учитель не соглашался брать в класс – «Она очень низкая!»

В итоге я пошла в первый класс уже почти в 9 лет и в своем классе была самая старшая. А еще самая вредная – во всех играх была заводилой, забиякой, инициатором драк, и со всеми мальчиками дралась, ни в чем не уступала им. Сколько радости было, что я пошла в школу, где меня ждало много нового, интересного, приключений, интересных похождений!

Помню, в первый раз отвел отец меня в школу, а потом я ходила в школу и обратно с подружками с нашей улицы – Анной Узун, Ниной Гроздевой, Мотей Нягуловой. Так как село наше маленькое – всего пять улиц с населением 3.000 человек – сопровождающий в школу и не нужен. Сами шли в школу, сами и возвращались. А букетов цветов не помню. Была линейка, поздравили с первым днем учебы – и на этом торжество закончилось.

В то время не было ни у кого телефонов и часов. Время определяли по солнцу, я еще точно определяла время по тени. Часы раньше не переводили. Стабильное время, стабильное состояние жизни. Еще мы определяли время по репродуктору, который висел на столбе у почтового отделения рядом с сельсоветом и начинал вещать с шести утра. Начиналось вещание гимном Советского Союза и заканчивалось в 24 часа им же. И каждый час – «Точное московское время – тринадцать часов» («четырнадцать часов», «пятнадцать» и т.д.).

Помню, шли в школу и, возвращаясь, долго задерживались у репродуктора и слушали песни Шульженко, Зыкиной – их включали по заявкам участников ВОВ. Но особенно нам нравилось слушать мелодии – Прокофьева, Свиридова, Кобалевского, Хачатуряна, Шестаковича, Дунаевского, Хренникова. Возле речки задерживались, обсуждая певцов, композиторов – нравится, не нравится.

Также долго слушали по радио, как читали списки военнослужащих, люди которые потерялись во время войны, искали своих родственников. Мы, дети, рожденные после войны, играли в войну и военные игры.

Так как в селе не было большой школы, все дети села учились в разных домиках села, обычно с двумя комнатками. Школьные классы были возле церкви, Чайной, в доме, где сейчас Правление колхоза, в домике бывшего интерната, в нижней школе.

Нам посчастливилось первые два года проучиться в домике с двумя комнатами, где сейчас находится сельский Дом Культуры. В нем учились наш класс с классным руководителем Желясковой Верой Юрьевной и класс «Б» с классным руководителем Михайловой Надеждой Сергеевной.

Нелегко было нашим первым учителям. В саду мы, в основном, говорили на албанском, гагаузском, болгарском языке. А вот русского языка мы там не слышали, да и не от кого было – в селе в то время русских не было. Пришлось учительнице учить нас говорить, хотя бы элементарно, на русском языке, не будет же она вести уроки одновременно на трех языках.

Как же трудно мне было выучить русский язык! За весь первый класс я с большим трудом освоила азбуку и долго не могла научиться читать. Я никак не могла взять в толк, почему же из букв «эм», «а», «эм», «а» получается слово «мама». По-моему, совсем другое слово должно получиться – куда же девается звук «э»?