Пустодомка

Сашка и Сашка медленно шли по улице. После горячего чая им было тепло даже на пронизывающем ветру.

? Гля, какой дом! Вот это реально крипово! – заметил мальчик покосившееся здание, которое стояло немного на отшибе.

Наверное, когда-то давно, этот дом считался самым нарядным в деревне. Богатые резные украшения отчеркивали окна и крышу, обрамляли дверь. Много лет назад они были покрыты белой краской.

Девочка уже видела эту красоту, и ей нравилось представлять дом Шишковых новым, только что построенным… Свежие бревна еще хранят запах леса, неизвестный мастер отложил кисть и отошел, чтобы полюбоваться на резное кружево. Вокруг новостройки скачут радостные дети…

? Эй, ты чего делаешь? – не успела она остановить брата. Тот разглядывал дом, а потом решил отодрать кусок старого украшения из-под окна. ? Зачем? – удивилась Сашка.

Ей стало жаль старый дом. И так разрушается красота, а тут еще этот вандал городской!

Сашка повертел отломанный кусок наличника в руках и выбросил в кусты.

? Так, думал на память взять.

? А чего тогда не взял?

? Да он грязный какой-то…

Девочка сердито зашагала назад.

? Пошли, нас родаки уже потеряли.

Брат потянулся следом, успев сделать несколько фотографий старого дома: #реальнокрипово #мойхэллоуин #ятутзастрял.

Когда проходили мимо дома баб Нюры, показалось, что под крыльцом кто-то прячется, но оба подумали, что это собака Черныш.

***

«Сбор! Общее собрание! Срочно!» – сообщение разбежалось на следующий день по всем домам Большого Крохино. На самом деле, возле старого колодца просто появилась желтая детская игрушка. Опознать это животное уже было нельзя, но само его появление для домовых много лет означало тревогу и общий сбор. Коростелькин Голова в таких случаях бывал суров, поэтому неслись под крыльцо к бабе Нюре все как на пожар.

– Вчерась же тока совещанились! – удивлялась Сюня, которая, как всегда, прибыла первой и пока раскладывала по порциям пирожки с киселем.

– Вчерась… Ну точна… – поддакнул ее супруг Чап.

Голова появился из ниоткуда с дедом Шишком в охапку.

– Все здесь? – спросил он строго, усаживая дедулю поудобнее.

– Да все-все, – пропыхтел Закарка, выбираясь из-под нижней ступеньки.

– Начинаем тогда. Повестка… Ай, ладно. В обчем, беда у нас. В шишковом доме Пустодомка объявилась.

Горестный вздох Сюни вышел чуть более громким, чем нужно. Черныш во дворе поднял ухо и прислушался.

– Да откуда ж она взяться-то могла? – спросил Чап.

– Я так думаю, из овинников она, – решил высказаться Закарка.

– Вот чё ты, вечно, молодой, несёшь? – в сердцах укорил его Голова. ? Не было у Шишковых ни овинов, ни сараев больших.

– Зато куры были! – встряла Сюня. – Тама курятник старый ишо стоит. Можа, из него?

– Ну да, я и говОрю, что так, – быстро сориентировался Голова. – Куры-то они, знамо дело, опасные птицы… а я деду Шишку всегда талдычил, чтобы сараи свои проверял.

Все посмотрели на дедулю, удобно пристроенного у стены. Тот молчал и почти не подавал признаков жизни, но иногда еще моргал.

– Да тока в доме-то шишковом все обереги на местах были – и на окнах, и на дверях, и под крышей, – задумчиво протянул Закарка.

– А ну-ка, быстро проверь, не отломилось ли чаво. Да заодно глянь, чё нежить делаеть! – скомандовал Голова.

Молодой домовой незамедлительно исчез, но уже через минуту явился назад.

– Точно, дядь, угадал ты. Наличника кусок отвалился да в кусты отлетел. Вот она через окно-то и забралася. А пока, знамо дело, в подполе сидит, ночи ждёт.

– А чего она ждет-то? – запричитала Сюня.

– Да знамо чаво. Прялку искать будет, а как найдет – так сядет прясть, – пояснил Закарка. – А вот ежели не найдет – так плохо будеть. Пустодомка ? она оченна злая. Всех переколотит, кого увидит. Может и насмерть зашибить, али задушить.

– Ты еще откуда знаешь? – удивился Голова.

– Так дед Шишок сказывал, када здоровый был.

– Ну, ежели дед… Так надобно ей, значит, прялку-то найтить. Сюня?

– Не дам! – рассердилась вдруг домовиха. – У меня прялочка-то последняя припасена. Более их не мастерит никто.

– Ты, Сюня, домовая несурьезная. Обчеству надо, а ты против! – строго высказался Голова.

– А ну как моей Нюрочке прясть заприспичит?

– Не приспичит. Бабы ужо и как прясть-то забыли. Давай прялку, и точка.

Охая и вздыхая, Сюня исчезла и долго не возвращалась.

– Слышь, дядь, – решился высказаться Закарка. – Мы вчерась с Сюней чаво слыхали-то…

– Опять бестолковку будешь толочь?

– Да я… тавось…

– Чё вы там слыхали-то? Говори уж, коли начал!

– Да детки твои… то есть Коростелькины… Ну, то есть, детки детей заходили к Нюре. И сказывали…

Все заинтересованно придвинулись.

– …Сказывали, праздник сявоня. Хэлло-Овин зовется.