Прощальный поцелуй Греты Гарбо

– Да. Но в каждой игре – не больше пятнадцати. Пять столиков по три человека.

– И все же не понимаю. – Следователь почесал нос кончиком ручки. – Что это за игра? В чем она заключается?

– Один столик – одна команда. Шмельцов задает вопрос, на который невозможно сразу ответить, после чего начинает давать подсказки. Так, путем правильных вопросов и подсказок, находится верный ответ.

– Это как-то оплачивается?

– За участие в игре все мы платим Шмельцову.

– Много? – Затронув этот вопрос, Фирсов поразился тому, как переменилось лицо Баландовской, и понял, что прошелся по краю.

– Этого я вам не скажу, – ответила она сдержанно. – Вопрос денег не обсуждается.

– Ну, хорошо. Сколько вас было на вчерашней игре?

– Немного. Всего – одиннадцать человек.

– Одиннадцать… – повторил следователь и наморщил лоб. – Но позвольте… Вы сказали: один столик – три человека.

– Один столик – одна команда, – уточнила она.

– И все-таки одиннадцать на три не делится.

– Ах, это! Один человек не пришел.

– Кто? – Фирсов был собран, упруг и спокоен. – Имя этого человека?

– Кира Ольшанский. – Лионелла Баландовская поправила волосы, но вдруг осеклась: – Да нет… Не думаете же вы, что Ольшанский мог убить человека?

– Вернемся к игре…

– Нет, вы скажите. Киру в чем-то подозревают?

– Оставим эту тему. Вопрос следственных действий не обсуждается.

– Что ж, – сказала она. – Счет один – один. Можно сказать – ничья.

– Как вы сказали? – Фирсов оторвался от протокола и поднял глаза. – Баландовская… Баландовская… Не та ли это Баландовская?.. Вы не артистка?

– Все в прошлом, – сдержанно ответила Лионелла.

– Я видел ваш фильм. Там была фраза: «счет один – один, можно сказать – ничья». Надо же! Баландовская! Да, вы были звездой.

– Я больше не снимаюсь. Теперь, как вы справедливо заметили, я – домохозяйка.

В кабинет снова заглянул полицейский:

– Разрешите?

– Что еще? – спросил Фирсов.

– Ольшанского привели.

– Что значит – привели? – обеспокоенно вскинулась Лионелла.

– Подписывайте, – следователь ткнул пальцем в конец протокола. – Читайте и подписывайте: «С моих слов записано верно, мною прочитано…»

Глава 2

Заклятые друзья

Лионелла не смогла заснуть даже под утро. Она легла в постель, погасила светильник, но остаток ночи провела в тревоге. То и дело подходила к двери и прислушивалась, нет ли в номере Шмельцова каких-нибудь звуков. Проверив, возвращалась в постель, но уже через минуту, облизывая сухим шершавым языком губы и небо, шлепала босыми ногами к бару. Всю ночь до утра ее мучили тревога и жажда. Виной тому была в том числе духота. Лионелла не включила кондиционер, опасаясь простуды, как будто можно было простудиться при такой-то жаре.

В пять утра, когда лучи солнца вломились в ее комнату, пришлось встать и задернуть шторы. После этого Лионелла наконец-то заснула.

В семь часов раздался громкий стук в дверь. Еще не проснувшись, Лионелла почувствовала, как оборвалось в груди сердце и потом снова заколотилось, но уже у самого горла.

Она прокралась к двери, заглянула в глазок и сразу открыла. В номер ворвалась Катерина и с рыданиями бросилась на грудь Лионелле. Не зная, как реагировать, та сдержанно спросила:

– Что случилось?

– Муж…

Лионелла решила, что уместнее всего обнять Катерину, и обняла ее, уточнив:

– Надеюсь, он жив?

Прорыдавшись, Катерина ответила:

– Жив… Скотина!

Теперь для выяснения обстоятельств ее следовало проводить в гостиную и усадить на диван. Лионелла Баландовская все так и сделала. Принесла бутылку виски и два стакана со льдом. Настало время узнать, чем вызван столь ранний визит.

Катерина залпом выпила четверть стакана и заговорила с бешеной, навязчивой доверительностью, как будто до этого они с Лионеллой только и делали, что выкладывали друг другу свои секреты:

– Он бросил меня! Так и сказал: я развожусь. Животное! У него есть другая баба. Не понимаю, кому еще нужен этот урод. Если бы не его деньги… Стремно рассказывать, но, когда он лежит со мной рядом в постели, меня буквально выворачивает от омерзения. Видела бы ты его голым: слоистый волосатый червяк…

– Послушай, – прервала ее Лионелла. – Ты уверена?

– В чем? – Катерина впала в кратковременный ступор.

– В том, что Мишель тебя бросил.

– Он сам так сказал.

– Когда?

– Этим утром.