Молчание громче крика

– Нет.

– И не был?

– Два года жил с одной девушкой, потом разошлись. Больше не пробовал. – сказал Николай и на глазах посерьёзнел. – Я тебя по делу искал. Позвонил твоей тётушке, и она сказала, что ты сидишь во дворе.

– Откуда знаешь, что я в Камышлове?

– Встретил учителя географии.

– Соколова? Мы ехали с ним в одном автобусе.

– Должен заметить, что ты приехала вовремя.

– Вовремя для чего?

– Для того, чтобы узнать важную новость.

– Ну, говори… – заинтересовалась Софья.

– Этим летом у нас взялись чистить озеро.

– Видела, когда проезжала мимо.

– Во время работ нашли останки Лены Лейбман.

Прикрыв глаза, Софья проронила:

– Я так и думала.

– Да ну? – удивился Николай.

– Когда увидела, что из озера спущена вода, вспомнила про неё.

– При чём здесь вода? Её нашли на чердаке водолазной станции. В связи с благоустройством озера станцию решили снести – она, видишь ли, долго пустовала. Во время осмотра на чердаке нашли почерневшую мумию. По сумочке и обуви провели предварительное опознание.

– Боже… – Софья застыла в ступоре, глядя в одну точку.

– Предстоит анализ ДНК, – вновь заговорил Николай. – Тогда будем знать точно.

– А я думала, что этот кошмар закончился.

– По всему выходит, что нет.

– Ты здесь при чём?

– Работаю следователем.

– Боже мой… – Она и обессиленно уронила руки. – Ещё раз пройти через это…

– Придётся, ничего не поделаешь. После опознания Ленкин дед, небезызвестный тебе Лейбман, приехал к начальнику следственного отдела и в ультимативном тоне приказал отыскать убийцу.

– Он всё ещё директор?

– Уже нет, но он – почётный гражданин Камышлова.

– Что ж раньше не приказывал?

– Раньше она считалась пропавшей. Теперь возбуждено уголовное дело.

– Как она умерла?

– Её задушили.

– Двадцать лет прошло. Откуда узнали?

– Да там какая-то чертовщина… С одной стороны, на чердаке – сквозняки, с другой – жестяная крыша и солнце. Её тело так просушило, что ногти на руках сохранились. Короче, произошла естественная мумификация. Криминалисты говорят, что такое случается.

– Что я должна делать? – спросила Софья.

– Рассказать, как всё было, без протокола и записи.

– В материалах дела есть мои показания. Тогда я сказала правду, но мне никто не поверил.

– Для меня важнее услышать от тебя. – Николай придвинулся ближе и сжал её руки. – Я здесь. Слышишь? Я рядом.

Софья кивнула и, собравшись с мыслями, начала:

– Накануне ночи Ивана Купалы я подвернула ногу. Единственное, что могла, – это лежать.

– Помню…

– Родители уехали на дачу. На улице – лето. Все наши на пляже или на танцах, а я дома одна. Часов в шесть вечера мне позвонила Лена, и я позвала её к себе ночевать.

– Ты? Или она напросилась? – уточнил Николай.

– Я сама, – уверенно подтвердила Софья. – По дороге ко мне Лена взяла в прокате пару видеокассет, зашла в ларёк и купила каких-то сладостей. Мы позвонили тёте Вике, её матери, и сказали, что она будет ночевать у меня. Посмотрели фильм. Потом у меня разболелась нога, я выпила таблетки и не заметила, как уснула.