Не родная

Не родная
Анна Кисс

В моей жизни нет тайн и секретов – так думала героиня повести. Однако ей придётся узнать страшную тайну, которая во мног ом изменит её жизнь.

Анна Кисс

Не родная

Моей приёмной маме посвящается.

Когда кажется, что о своей жизни ты знаешь всё, спустя годы узнаешь, что это не так.

Часть 1. Рождение

Стук колёс вагона о железнодорожные пути разбудил её. Такой звук она ещё не слышала, и поэтому он показался ей непонятным и пугающим. Немного пошевелившись, она почувствовала нежное и теплое прикосновение. Даже ничего не видя, она узнала его. Тепло всегда появлялось при её малейшем движении, а в последние дни особенно часто, ведь она росла каждый день. Это уютное местечко становилось для неё тесноватым и единственное, что её успокаивало, это когда она чувствовала это тепло. Иногда она слышала голос, он был спокойным и тихим, когда решала немного покрутиться, голос пел ей песенки, разговаривал с ней, и она утихала. Скоро они встретятся и увидят друг друга. Понравлюсь ли я ей? Какая она? Немного повернувшись, посасывая большой пальчик правой ручки, она снова уснула.

Она лежала в утробе матери, ещё не родившись, но уже живой маленький человечек. Что ждало её впереди, будет ли там также тепло и уютно? Через месяц ей предстояло появиться на свет.

Лёгкие толчки внутри её тела заставили проснуться и приоткрыть глаза. Это была совсем юная девушка, семнадцати лет, карие глаза, слегка волнистые тёмно-коричневые волосы. Её звали Светланой. На нижней жёсткой полке плацкартного вагона она ехала на Урал, к двоюродной тётке, куда её отправили родители. За окном светлело, города сменялись деревнями, полями, лесами, и эта череда казалась ей бесконечностью. Сегодня ближе к ночи её путешествие подойдёт к концу. Положив руку на округлившийся живот и погладив его, она почувствовала, что комочек, живший в ней уже восемь месяцев, успокоился и притих. «Что же нам с тобою делать?» – подумала она. Повернувшись, она прикрыла глаза и в её голове пронеслись воспоминания обо всей её короткой жизни.

Она родилась в небольшом селе в центре России и была третьим ребёнком в семье, а точнее дочерью у родителей, которые ждали мальчика, и рождение ещё одной девочки не входило в их планы. За несколько лет проживания в родительском доме она не получила от них ни любви, ни заботы, ни ласки. Поэтому, как только ей исполнилось пять лет, её отдали на воспитание бабушке и дедушке. Она жила с ними в их небольшом деревянном доме с дровяной печкой и ходила в родительский дом, как ходят, друг к другу в гости. Старшие сёстры считали её подружкой, с которой днём они бегали по улице, а с наступлением вечера, они шли в родительский дом, а она возвращалась к бабушке с дедушкой…

Сквозь дремоту, она почувствовала лёгкое прикосновение к своей ноге. Открыв глаза, она увидела, что поезд стоит на очередной станции, а на соседнее противоположное с ней место присела пожилая женщина.

– Извини деточка, что разбудила тебя, – сказала она.

Женщина разместила свои сумки под лежаком, и как только поезд тронулся, сказала:

– Меня зовут Агриппина Петровна, а тебя как величать?

– Светлана, – тихо ответила она.

– Ну что Светлана давай пить чай, у меня есть вкусные пряники.

Попросив у проводницы пару стаканов чая, они поставили их на предварительно накрытый салфеткой столик. Откусывая пряник и запивая его горячим напитком, Светлана стала рассматривать свою попутчицу. Это была пожилая женщина, с почти седыми волосами, с тёмными глазами, смуглой покрытой морщинами кожей на лице. Она была невысокого роста, на вид ей было лет шестьдесят. Бабушка…

Воспоминания вновь нахлынули на неё. Эта женщина очень напомнила ей её бабушку, у которой она выросла, которая её воспитала, и которую ласково называла «мама старенькая». Бабушка рассказывала ей по вечерам сказки, пела колыбельные, с ней они ходили по грибы и ягоды, и она, а не родители повели её в первый класс. Дедушка учил её находить целебные травы и рассказывал об их применении. Бабушка и дедушка стали её вторыми, настоящими родителями. «Бабушка, почему ты меня оставила?» – мысленно в очередной раз задала вопрос Светлана. Год назад её любимая «мама старенькая» после продолжительной болезни покинула этот мир. А за год до этого умер дедушка. «Бабушка, если бы ты была жива, я бы сейчас не ехала в этом поезде, и мне не пришлось бы исполнять то, чем напутствовали меня родители».

За окном уже стемнело, слегка моросил дождь, начало августа, однако было достаточно тепло. Поезд остановился на станции Златоусте. Собрав свой небольшой багаж и попрощавшись с попутчицей, она вышла на перрон. Кроме неё ещё несколько человек сошли с поезда: люди возвращались домой с моря.

На перроне к ней подошла пожилая женщина с зонтиком.

– Ты Светлана? – обратилась она к ней.

– Да, а Вы тётя Ксения?

– Пошли, – ответила та, повернулась и, не оглядываясь, пошла вперёд.

***

Молодая семейная пара жила в чистенькой комнате, в которой стоял диван, шкаф, стол и пару стульев, окно прикрывала белоснежная тюль и портьерная штора с крупными цветами. Это была комната в обычной коммунальной квартире. Они работали на градообразующем металлургическом предприятии, раз в год ездили в отпуск, ходили в турпоходы. Их звали Владимир и Людмила.

Владимир – высокий статный молодой человек, со светло-коричневыми волосами, тёмно-карими глазами. Он занимал руководящую должность одного из подразделения завода. Часто ездил в командировки по служебной линии.

Людмила – среднего роста, шатенка, с глазами глубокого зелёного цвета. Работала ведущим инженером. По меркам того времени они считались вполне обеспеченной семьёй, имели машину. Им обоим было чуть за тридцать, в браке они состояли уже семь лет, и их можно было назвать счастливой семьёй, если бы не одно но – детей у них не было. Оба мечтали о ребёнке, а точнее о дочке. Они прошли через всё: многочисленные анализы, лечение и т.д. Их родственники уже имели по несколько детей, а они всякий раз с тоской со стороны наблюдали за ними.

– Галина Петровна, ну что скажите? Когда я смогу, стать мамой? – спросила Людмила, находясь в кабинете гинеколога женской консультации на очередном приеме.

– Людочка, боюсь без операции не обойтись, так что готовься, – ответила Галина Петровна. – Не скрою, операция будет тяжелой и последствия не предсказуемы.

– Это приговор и никаких иных вариантов?

– Почему, есть, например усыновление. Ты готова рассмотреть с мужем такой вариант?

– Не знаю, так неожиданно. Мы обсудим и подумаем.

– Подумай, но и об операции не забывай.

***

Двухэтажный, слегка с облупившейся краской на стенах, роддом представлял собой большое здание, в котором уже родилось несколько поколений жителей города. В палате номер три стояло шесть коек, на четырёх из которых лежали счастливые мамочки кормившие грудью своих деток. Несмотря на первые дни наступившей осени и вечер, в палате было душно и чтобы не простудить деток, форточки открывать не разрешалось. На второй кровати от окна лежала Светлана, воды уже отошли, и скоро ей предстояло идти в родильную комнату.

Ещё при поступлении в роддом, при беседе с главврачом было озвучено, что родившегося ребёнка оставит здесь и что она от него откажется. Смотря, как другие мамочки кормят своих детей, Светлана еще раз вспомнила, как при посадке в поезд отец сказал ей, что ждёт её обратно домой, но только одну, что если приедет с ребенком, сам лично свернет ему шею. Раз она не сделала аборт, то после рождения она должна отказаться от своего ребёнка.

Её беременность не была запланирована, да и как она могла её планировать, если ей было всего шестнадцать лет, и она училась в десятом классе. Роман ей нравился, он был старше её на год и они несколько лет дружили, но тогда вечером всё произошло против её воли, а вскоре она узнала, что беременна. Самой первой с кем она поделилась этой новостью, и кто её поддержал, была её бабушка. Через месяц бабушка умерла, она осталась одна. Её родители, чтобы избежать слухов, велели оставить ребёнка в роддоме. Отец специально отправил её к самой дальней родственнице, подальше от дома.

– Ты готова?

Светлана не заметила, как к ней подошла медсестра и сейчас ждала её для провождения в родильную комнату.

– Да, – с трудом встав с кровати, Света пошла за медсестрой.

За окном была почти ночь, когда она снова оказалась в своей палате. Роды прошли быстро и успешно, у неё дочка. Внутри её всё сжималось, и слёзы сами текли по щекам. На следующее утро она обдумывала своё дальнейшее положение. Желание оставить себе малышку появилось сразу, как только она её увидела и услышала её голосок. Светлана подумала, что надо поговорить с тёткой, она должна помочь. Вскоре к ней подошла главврач.

– Ну что ты решила, будешь, забирать дочку или оставляешь?

– Мне надо поговорить с тетей – ответила Светлана.

– Когда она придёт?

– Говорила сегодня.

– Хорошо, потом сообщи мне, что решите. Врач внимательно и строго посмотрела на Светлану и вышла из палаты.

Тётке было уже лет под восемьдесят, жила она одна в небольшом бревенчатом частном доме, в котором было две небольших комнаты и кухня. Все удобства были во дворе, там же расположился сарай с различным хламом. Несмотря на свой возраст, она была любительницей выпить спиртного. Проживание в доме родственницы её не устраивало, но своё обещание двоюродному брату, что приютит его дочь до рождения ребенка, она сдерживала. Это была не высокая пожилая женщина, с рыжеватыми прямыми волосами, забранными в пучок, с острым пронизывающим взглядом зеленых глаз. У неё было трое взрослых детей: две дочери и сын, которые уже жили отдельно, и у каждого была своя семья. Появление и проживание сейчас с ней племянницы её тяготило, и она уже считала дни, когда та съедет от неё. Днем она нехотя пошла в роддом, но больше для того, чтобы узнать, когда будет выписка племянницы.

– Когда тебя выпишут? – это был её первый вопрос, когда она увидела племянницу.

– Сказали, что если не будет осложнений, то восьмого, – ответила ей Светлана.