Нарушитель

– Все женщины в браке стервенеют, а мужчины ? лентяи, жлобы и трусы, поэтому не станут разводиться.

– Ага, вот мой одноклассник в конце одиннадцатого класса женился. Я видела его жену ? ни кожи, ни рожи. Ну неужели всё так запущено?

– Это всё, Ира, от того, что мужчин мало, и они очень требовательны, вначале они перебирают женщинами. Вроде и умненькая, и хорошая, и добрая, и одета прекрасно, а потом начинается: то ему сумка не нравится, то ему бусы с жемчугом не нравятся, то ему, как она ковыряет в носу не нравится (Анна поковырялась в носу), и бросают. А потом находятся отважные аферистки: беременеют, а потом говорят: женись. От того, у нынешних жён ни кожи, ни рожи; а красивенькие и благодетельные ходят, как говорят, в старых девах. А потом мужчин засасывает семейное болото, и они не будут искать себе что-то получше ? они лентяи!!!

– В чёрный его!!!

Затем Ире пришло письмо, на котором красовался милый мальчик лет двадцати, и она с ним начала общаться. Потом она выключила инет и пошла покурить. Когда вернулась и открыла свой ящик, то увидела клубничку, на нике того молодого человека. Она, не раздумывая, посмотрела этот эротический снимок.

– Фу!!!

– Что случилось? ? Аня подбежала. ? Фу!!!

– Представь себе, общаюсь с ним, всё нормально, такой красивый мальчик.

– Эх ты!

– Да нет! Здесь другая фотка стояла, а потом, я вышла покурить, смотрю, а он тут свои голые гениталии выставил. И не стыдно такое присылать?!

– Ха. Я на этом сайте видела в подробностях, как трахаются, так что это ещё цветочки, а ягодки… Да что я говорю.

– Да…? обречённо, ? если мужчин нет на Земле, не будет их нормальных и в инете.

Глава 57. Зубровка

Без концертов стала умирать Анна от скуки. Ведь до сессии ещё дофига времени, делать было нечего, вернее было, но вместе с тем действовала отмазка: „Ещё есть время”, как и у всех студентов. Поэтому Федя предложил ей посмотреть на альтернативную жизнь Донецка и пригласил в музыкальный трактир „Зубровка” на фест „Трипьют”.

…За барной стойкой сидела Аня, поддатая энной рюмкой коньяка, которая клацала лупатыми глазами, и Федя. Он явно скучал, равнодушно постукивая пальцами по столу:

– Ну, красота моя коньячная, ты вообще собираешься расколдовывать Ежи?

– Ой, я забыла, ? наивно, по-девичьи, спохватилась девушка.

– Странный народ ? эти женщины. Люди в Раве-Русской не могут спать, а она забыла. На поиск голосистой фиолетовой жабы выслали всех боевых собак и водолазов, а она забыла. В Львовской области раскупили все беруши, а она забыла, ? начал критиковать Аню Федя.

– Вот урод, даже жабой не может вести себя по-человечески. Федя! Если я его расколдую, он же всё расскажет, наш филиал закроется!

– Не, не будет. Если жить хочет, не будет. Расколдовывай его, ведьма со стажем.

– Не бурчи! Щас! ? Анна взяла свой стакан с коньяком, сдвинула брови и стала пристально и сонно смотреть на него. Постепенно, в стакане что-то набухало и становилось фиолетового цвета. „Ква”, ? жаба прыгнула на барную стойку. Этот звук был настолько противным, что все посетители заткнули уши. „Ква, К…”, а третьему „Ква” не суждено было прозвучать, так как Аня, со всей дури, прилепила жабу стаканом к барной стойке. Фиолетовое пятно теперь „украшало” бар.

– Гринпис тебе этого не простит, Аня, ? с тоской смотрел на раздавленную жабу парень. Затем Аня выбросила фиолетовый блин в окно, чем перешугала посетителей, и они присели на корточки.

– А чё мы тут вообще сидим? ? спросила девушка.

– Так ведь перекур у музыкантов, то бишь перерыв.

– Скоко мы тут с тобой разговариваем?

– Всего времени прошло двадцать минут.

– Да где же это видано? Федя?! Это же непрофессионально!!! Если так надолго оставлять людей скучать, то у них есть огромный соблазн выйти покурить и не вернуться. А все сидят! И всем же всё равно! Все пьют, как мы, и им всё равно! Пусть тому вруну, кто говорит, что в Донецке нет талантливых групп ? отрежут язык, но почему?! Почему здесь такое болото?! Почему здесь такая деревня?! Зачем понаставили столов?! Людям негде танцевать! Почему они жуют?! Почему они сидят и хлопают?! Они что?! На Аллегрову пришли?! ? Аня разошлась всерьёз, но на её выходки никто не реагировал, только покосились и продолжили жевать и квасить.

– Анечка, нет неталантливых людей, есть лень, высокомерие и непрофессионализм. Они думают, что слава свалится им с неба, потому что они безумно талантливые, и лейблы их разыщут сами. На репах они нажираются пивом и не считают за нужное совершенствоваться. Своё желание покурить они ценят больше, чем любовь зрителей. Да какие, б…, мировые турне, о которых они так мечтают! Где надо с пятиминуткой выкладываться целых два с половиной часа!! Они полчаса не могут отыграть!!!

– Покурить?! Ну щас я вам покурю, мать вашу! ? глаза девушки налились ядовитой зеленью, что не предвещало ничего хорошего. И когда музыканты собирались зажечь энную сигарету, зелёный лазер выбил все кремни и теперь, сколько они не щёлкали, ничего не зажигалось. Музыканты зашли в клуб и начали просить зажигалки, спички, но ничего этого ни у кого уже и не было ? всё пропало. ? Ха-ха-ха! ? зловеще рассмеялась Анна и блеснула своими зелёными глазами. Она соскочила со стульчика и прихватила с собой Федю. ? А вы, ребята, это…камушки потрите, как в старые добрые времена. Мне вообще в падлу таких „талантов”, как вы, ждать. И ещё, если вас заставят сыграть больше, чем двадцать пять минут, наденьте памперсы. Па-па.

И они ушли гордо, хлопнув дверью, им вдогонку посыпались крики: „С…, б…, п… е…”, но девушке было на всё это наплевать. Ведь то, что она хотела высказать, она высказала.

Глава 58. Необычный препод, или трудно быть Доскиным

Прибацнутей родной кафедры экологии только геологическая кафедра. Здесь обитали абсолютно дебильные люди, отрешённые от всего мира. Они были настолько счастливыми, что часов не наблюдали и опаздывали от двадцати минут до двух часов(!). Их дисциплины были рассчитаны на семестр, но нервов студентам они перепорчивали на пять лет вперёд. Среди геологов числилась и бабушка Мазепа ? старший препод, которая из-за того, что дома ей было делать не х…, проверяя работы студентов, придиралась к каждому слову Она хвалила только покупные, в которых не было ни единой ошибки, причём защищать их, она не требовала. Поэтому кто-то по сто раз курсач переделывал, терпя унижения, а кто-то решил выделить лишние 150 рублей и купить. И что было в этом случае правильней, сказать сложно, у каждого своя правда на этот счёт.

У группы ЭП-07 на этой кафедре читалось целых два (!) предмета: грунтоведение („грунты”) и геология ? зрелища, в общем-то, не из приятных. На перемене, в ожидании пары „грунтов”, стояли студенты и обсуждали Доскина Петра Алексеевича ? проработчика.

– Ну он такой красивый, высокий. Настоящий мачо…? восхищалась Ира.

– Да какой, блин, мачо? Он штаны себе нормальные не может купить.

– Всё-таки есть в нём какая-то загадка.

– Вообще-то, многим нашим девчонкам он тоже нравился, ? подошла девушка из геологической группы, ? они с ним флиртовали, а потом он их мягко, в кавычках, послал. Поэтому, когда все поняли, что он из себя представляет, такое, б…, к нему отвращение возникло. Он какой-то вообще не от мира сего. Ему Мазепка диссертацию кандидатскую пишет, ведь сам же он тупой, как пробка… ? она затихла, так как с журнальчиком подошёл Доскин (он оправдывал свою фамилию: был длинным и худым, как доска) и стал открывать железную дверь. Они зашли в лабораторию, где стояли страшные установки пыток для грунтов: их сдавливали, сжимали, ломали и делали с ними всё, что хотели. Извращенцы.

– Так вот, ? манерно начал он, ? сегодня мы изучаем грунты. Ведь грунты ? это такие же разнообразные, и грунты. Вы измерите физико-хим… ой, физико-механические свойства грунтов. Лежат грунты, поднесёте мне грунты, поднесёте мне показания грунтов. Грунты…

– Ну мы поняли, мы подготовку почитаем, ? перебила его староста. И все стали управляться с этими штуками: что-то ломали, что-то трескали, что-то смотрели, что-то считали, что-то записывали. Ира с Аней уже справились с заданием и несли Доскину результаты. Он носом уткнулся в них и как возмутился:

– У вас был один образец. Объясните, как у одного образца могут быть два разных показания!

– Так их было два! ? заявила Аня.

– Как два? Ни в коем случае не могло быть два… Сейчас же разыщу Надежду Васильевну. Если это неправда, то будете ко мне ходить по три раза защищать, каждая. Если вы правы, то тысячу извинений, и все лабы зачту без защиты, ? Доскин истерично выбежал в поисках лаборантши, разыскивал он её по маленькой кафедре минут двадцать. В это время, девчонки совещались, а действительно ли образцов было два ? сошлись на мнении, что да. Зашёл Доскин с лаборантшей.

– Нет, девочки, один образец даётся для сравнения и нужно выводить среднее. Два, никак быть не могло, ? сказала Надежда Васильевна.

– Но их было два! Может мы что-то недопоняли, взяли не то? А вы на нас говорите так, будто в чём-то нас обвиняете, ? обиженно заявила Ира.

– Я? ? недоумённо заявил препод, ? Я вас спросил, почему два. В чём я вас пытаюсь обвинять?

Аня не знала, что ответить. Она молча пошла собираться, и Ира вместе с ней.

…Поведав Феде грустную историю своего бытия, Ира с тоской сказала:

– Ну и как мы ему это будем сдавать? Мы погрязнем на этой грёбаной кафедре. Он опаздывает на двадцать минут. Как мы ему сдадим, если у него времени вечно нет.

– Да, нехороший человек, этот ваш Доскин, ? ответил Федя, ? а может мне вмешаться?

– Нет… Этот человек загадочный… Я сама им займусь… ? Анна блеснула зелёными глазами.