Парфюмер звонит первым

– Чии-во?!

Мужик отлепился от Таниного стула и угрожающе сделал шаг в сторону Лени.

– Отвали от девушки, говорю. Не понял, что ли?

– Ты, мля, урод! Че ты тут на меня?!

– Мальчики, не ссорьтесь, – сказала Таня и встала. Ею потихоньку овладевала паника. Мужчина был на голову выше ее спутника и килограммов на тридцать тяжелее. – Леня, пошли отсюда.

Ленчик встал из-за стола. Теперь он выглядел слегка растерянным.

– С-сидеть!!! – рявкнул ему мужик.

И тут – Таня в тот момент толком даже не поняла, что случилось, лишь потом, вспоминая, воссоздала последовательность действий – Шангин сделал резкий выпад рукой. Выпад был очень быстрый, и ей показалось, что сжатая Ленина ладонь лишь слегка коснулась заплывшего жиром горла мужика. Однако он вдруг захрипел. Потом схватился за горло. Глаза его стали вылезать из орбит. Леня смотрел на него с интересом – словно на подопытное животное.

Трое товарищей мужика тоже наблюдали за происходящим от своего столика. Они предвкушали потеху, а теперь на их пьяных лицах отражалось недоумение. События развивались совсем не по их сценарию.

Незадачливый танцор стал оседать на пол. Глаза его устало закрылись. Вдруг он прекратил свое плавное сползание и разом рухнул. Голова, ударившись о пол, издала жутковатый стук.

– А теперь – уходим!

Леня схватил Таню за руку и бросился к выходу из бара. Она не заставила себя ждать. Краем глаза она видела, как из-за дальнего столика угрожающе поднимается еще один из пьяных мужиков.

Леня на бегу бросил на стойку бара пятисотрублевку.

– Сдачи не надо!

Они вдвоем выскочили на улицу.

Леня по-прежнему держал Таню за руку, но она вырвалась и припустила по главной улице. Хорошо, что она была в брюках и мокасинах. Испуганно шарахнулась в сторону ночная бабка – собирательница пустых бутылок. Леня бежал чуть сзади, прикрывал тылы, размеренно дышал.

Они свернули за угол, на улицу Володарского. Поворачивая, Таня оглянулась в сторону ресторанчика.

Погони не было. Забежав за угол, она перешла на шаг. Леня пошел рядом.

– Идиот, – сквозь зубы пробормотала Таня.

Шангин довольно расхохотался.

– Что смешного! – возмутилась она. – Девушку спас от хулиганов?! Брюсом Ли себя возомнил? Так уверяю тебя: не похож!

И грустно подумала о том, что давно минули те времена, когда ее можно было завоевать крепкими кулаками. Переросла она уже Брюсов Ли…

Леня обнял ее за плечи:

– И так будет с каждым, кто покусится…

Она молча вывернулась из его объятий, пошла быстрее. Темная улица спускалась к набережной. С каждым шагом Таня приближалась к своему дому.

– Видишь, какая в Кострове криминогенная ситуация, – захихикал Ленчик. – Теперь я просто обязан проводить тебя до дома.

Таня ничего не ответила, прибавила шаг. Почему все мужики такие козлы?! Надо же было все испортить! После сброшенной с плеч добротной работы такое замечательное солнечное настроение имело место, а теперь из-за глупых Лениных приставаний и пьяных драк вся радость куда-то испарилась. Но в глубине души – совсем в глубине! – она слегка все же восторгалась им. Как он этого бугая! Р-раз – и тот уже на полу. Будем надеяться, Леня его не убил. Как булгаковская Маргарита – как и любая другая женщина! – Татьяна восторгалась мужчинами, умеющими что-либо делать в совершенстве.

– Ты что у нас – каратист? – спросила она, меняя гнев на милость.

– Я еще и не то могу, – захихикал Леня. – Вот пригласишь меня домой, я покажу.

Опять двадцать пять.

– Какой ты зануда, право слово, – покачала головой Таня.

– Правильно. А знаешь, кто такой зануда? Тот, кому легче дать, чем сказать «нет».

– Нет, Леня. Нет и нет!

Они подошли к ее подъезду.

– Мадемуазель, позвольте проводить вас до квартиры, – проворковал Леонид. – В этом городе так неспокойно…

– Спасибо, не надо.

– Тогда один поцелуй. Прощальный, мирный.

«Дурак, – подумала Таня, – на самом деле он еще совсем теленок, несмотря на свое карате. Настоящие мужчины не спрашивают, можно ли поцеловать, а делают. Или хотя бы пытаются».

Словно услышав его мысли, Леня обнял ее за талию и потянулся к губам. Губы их соприкоснулись. От него пахло водкой. Она ничего не почувствовала, отдернула голову.

– Пошли к тебе, – прошептал Леня, держа ее за талию.

Таня высвободилась, покачала головой:

– Не сейчас.

– А когда?

Она пожала плечами. Леня как сексуальный партнер, несмотря на все его сегодняшние подвиги, ее совершенно не интересовал. Подумала: «Наверное, никогда», – но вслух ничего не сказала. Отступила на три шага.

– А мне-то что теперь делать? – жалобно оттопырил нижнюю губу Леня.

– Идти домой, – бросила она через плечо, открывая дверь подъезда.

– У меня, знаешь ли, эрекция.

– Ну, с этим не ко мне. Обратись к кому-нибудь другому, – расхохоталась она, захлопывая за собой дверь. На сетчатке глаза словно бы отпечаталась картинка: Леня – бледный, взъерошенный, обиженный – стоит на расстоянии пяти шагов в полутемном дворе.

…Больше она его не видела. Странно подумать, что с тех пор не прошло еще двух суток.

Куда же, черт побери, этот дурак мог запропаститься?!