Эмоциональные горки вокруг света

Алёна переехала из Ташкента в Арабские Эмираты много лет назад. Когда она сталкивается с разочарованными людьми, то видит разбившиеся мечты о красивой жизни в арабской сказке.

Если переезд не был вашей затеей и вы просто следовали за своим человеком в другую страну, то не всегда легко получается быть готовым к новому. Особенно если вас всё устраивало на старом месте. Погружение в чужую культуру, изучение языка, традиций и обычаев, поиск работы и друзей – обычное начало пути экспата. Но люди могут застопориться на каких-то шагах. Они не получают достаточно позитивной обратной связи от нового мира и погружаются в разочарование. Некоторые экспаты и иммигранты начинают ощущать себя неполноценными из-за отсутствия знаний языка. Они ограничивают общение, уменьшая свои возможности в ассимиляции.

Новая страна может казаться нелогичной и не устроенной так, как было бы удобнее иммигранту. В его голове есть успешный опыт родной страны, который не применяется на новом месте. А от этого возникают вопросы в правильности выбора.

У меня есть одна черта моего характера, которую я называю «мой педантичный немец». Когда что-то складывается нелогично по моему опыту и знанию, «мой маленький педантичный немец» начинает возмущаться. Так это часто случается с общественным транспортом в Америке. То, что он здесь не развит, оставим за скобками. Но сам факт, что в таком большом городе, как Нью-Йорк, невозможно предсказать, в какое время вы будете на встрече, вызывает у меня недоумение. И это не про внутренние ограничения и умение собрать себя и организовать. Это про то, что вы совершенно не знаете, во сколько прибудет ваш поезд в метро. Постоянные задержки превратились в мем (англ. meme) всего города. «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно».

Бюрократизм – это, пожалуй, вторая причина, которая может вызвать нервный тик левого глаза. Для оформления второй грин-карты на 10 лет мне пришлось, как и прочим иммигрантам, собирать кучу документов. И это нормально – иммиграционный офис должен знать, с кем имеет дело. Я не единственная, таких дел тысячи ежегодно. Только одно меня возмущало – нерасторопность этого офиса. Ровно год прошёл с того момента, как я отправила все документы. После этого они прислали мне письмо с требованием предоставить больше доказательств о том, что мой брак официальный. Почему же им потребовался целый год, чтобы ознакомиться с моим делом и, судя по форуму, делами многих других иммигрантов? Я собралась с мыслями, «упаковала» свою раздражительность и выслала ещё одну папку с документами. На этом моя эпопея с доказательствами и разбирательствами могла закончиться. Но нет. Выяснилось, что иммиграционный офис потерял мою папку, но они этого не признают, говорят, что не получали её. А я то знаю, что получили. У меня есть номер, по которому можно отслеживать, когда и куда была доставлена посылка.

Третья причина – медицинское обслуживание. Американская медицина одна из самых лучших в мире. И за это «самое лучшее» приходится платить в три, четыре, а то и в 10 раз дороже, чем в России или постсоветских странах.

Раздражение настолько субъективно, что многие, кто прочитает сейчас эту главу, будут удивляться моей категоричности в некоторых вопросах. Но повторюсь: раздражение тяжело скрыть от самих себя. Его можно принять и понять причину, проработать её и осознать, что ты можешь менять только своё отношение к происходящему, а не установившуюся годами систему.

Свои вызовы есть в любой стране. И если позитивность и лёгкость не чужды вам, то вы воспримете подобные моменты с открытой душой.

Бразилия – страна с богатой историей, удивительно гостеприимными людьми, вкусной кухней, невероятной экосистемой. Помимо карнавала и красивых людей, в стране также есть бесплатная медицина и традиционные семейные ценности, что привлекает сотни людей из других стран сделать Бразилию новым домом. В то же время страна сталкивается с экономическими трудностями, где достаточно тяжело найти высокооплачиваемую работу и где царит бюрократизм, а криминальная ситуация порой выходит из-под контроля.

Как раз последнее злило Эльзу больше всего. В Сан-Паулу её грабили три раза, и каждый раз полиция не находила преступников, а по её словам, «полиция даже и не старается найти преступников, у них есть дела поважнее».

Вместе со страхом может прийти и раздражение по поводу нового социального статуса. Некоторые иммигранты воспринимают достаточно болезненно смену ролей в социуме. Так, хороший врач в Узбекистане становится лишь обычным иммигрантом в США, поскольку в Америке необходимо заново проходить обучение и получать лицензию на врачебную практику.

Иммигранты, не имеющие друзей среди местного населения и не сумевшие с лёгкостью адаптироваться, часто ищут облегчение в беседе с другими иммигрантами или выкладывают свои эмоции на различных форумах. Выход из зоны комфорта больше не рассматривается, как интересное приключение, скорее хочется вернуться в знакомую обстановку и среду. Главное в этом случае – суметь пройти через этот кризис, пересилить себя, обратиться к профессионалам или людям, сумевшим найти себя и своё место за рубежом. Пройти через раздражение и смотреть на новое место жительства реалистично – это означает адаптироваться и принять эту страну, как новый дом.

На момент написания книги в СМИ ярко обсуждают вопрос детей незаконных иммигрантов, которые были привезены в США в раннем возрасте. По сути, они не знают никакой другой страны, кроме Америки, и по моральным соображениям их депортация невозможна. Несколько лет назад была введена программа Dream ACT, позволяющая оставаться таким детям в стране на законных основаниях. К сожалению, никто не знает, как сложится дальнейшая судьба этой программы. Я хотела бы привести пример одной судьбы, захваченной в состоянии раздражении и беспокойства о будущем.

Катрина. Кипр – США

Катрина переехала в США в раннем возрасте, не достигнув даже семи месяцев. Её родители мчались в Америку за лучшей жизнью, за пресловутой американской мечтой. Кто-то дал им совет, что будет лучше и дешевле родить ребёнка на родине, чем за рубежом, тем самым напугав их и оттолкнув идею переехать раньше, чем планировали, не зная, что подобное решение повлечёт уйму вызовов в будущем для Катрины.

Мой отец уже бывал в Америке, и у него были здесь знакомые, так что он имел представление о жизни в этой стране.

Если бы я родилась в США, проблемы, с которыми я столкнулась, просто-напросто не возникли бы. Поворотный момент в осознании, что значит быть иммигрантом, наступил в 16 лет. До этого понятие «быть иностранцем» не вызывало вопросов у меня. Единственное, что приходит мне в голову: когда-то, в детском саду, преподаватель, узнав, что я гречанка, а позже познакомившись с моими родителями и услышав явно не ньюджерский акцент, отсадила меня за стол с другими детьми иммигрантами. Моя мама стала переживать, что греческий акцент повлияет на мою жизнь. 20 лет назад воспринимали вещи по-другому, нежели в 2017-м. Собственно, из-за маминых страхов я не говорю по-гречески, но могу читать и понимаю речь. Мне жаль, что так сложилось, ведь я могла бы владеть вторым иностранным языком.

В принципе в детстве я не замечала каких-либо различий между мной и другими детьми. Иногда было даже круто, что мои друзья приходили в гости и у нас на столе всегда была греческая еда. Или то, что мои родители говорили между собой на англо-греческом языке, а когда они обращались к моим подругам, то мне приходилось выступать в качестве переводчика.

Греческая семья в представлении многих – это такая большая громкая стихия за столом. К сожалению, в нашей семье только четыре человека. Все бабушки, тёти и дяди живут на Кипре. Они приезжали в США, и я смогла с ними познакомиться. Но из-за проблем с документами ни я, ни мои родители не можем выезжать в страну своего рождения.

Когда мне стукнуло 16 лет, я вместе с моим инструктором по вождению пошла в ГИБДД. Там выяснилось, что для получения прав мне не хватает документов. Как оказалось, последующие действия по приобретению нужных документов займут огромную часть моего времени. Мне пришлось идти к юристам по иммиграционному праву, чтобы выяснить, какими будут мои следующие шаги. Ответ, который я получила, ошеломил меня и родителей. Мне предлагали найти жениха и выйти замуж. В 16 лет. Такой поворот событий не входил в наши планы, поэтому мы продолжили поиски хорошего юриста, у которого могут быть другие варианты. И мы тратили на это много денег. Но ни у кого не было подходящих вариантов для меня. Многое изменилось в иммиграционном законодательстве за 16 лет, но не было новых законов, позволяющих решить подобные случаи. Тем более вопрос об иммиграции был ужесточён после 11 сентября, все силы были брошены на вопросы по въезду в страну. Так что, будучи подростком, в США я не могла водить машину. Это во многом усложняет жизнь в небольших городах.

В течение 10 лет я не могла получить права, работу. Пожалуй, это было самое тяжелое время в моей жизни. Мои сверстники росли и развивались, учились и путешествовали, пробовали себя и находили работу своей мечты, в то время как я была лишена этого из-за какого-то одного документа. Мне было тяжело ещё от осознания, что я была старше моих друзей и более взрослой ментально, благодаря, как я думаю, моим иностранным корням, традициям, воспитанию в другой семейной культуре.

За что я благодарна, так это за возможность пойти в колледж. Мне повезло, и меня приняли в колледж дизайна в Нью-Йорке. Мне не нужна была машина, чтобы ездить на учёбу. Я добиралась на городском транспорте. В тот момент я была безумно счастлива, что в течение четырёх лет мне не нужно задаваться вопросом о бумагах, что я могу просто плыть по течению и наслаждаться обычной студенческой жизнью. Но в последний год учёбы я опять столкнулась с проблемой. Без соответствующих документов меня никто не хотел брать в качестве интерна, даже бесплатно. В итоге благодаря моему славному профессору я получила место в компании, отработала, приобрела опыт и смогла окончить колледж.

Последующие четыре года были похожи на моё время до колледжа: я сидела дома, потому что не могла работать, и читала книги. Много книг по истории. Это не давало мне сойти с ума.

Я старалась организовать бизнес на дому, и мне практически всё удавалось. Но впоследствии всё упиралось в расширение дела и невозможность самостоятельно разъезжать.

Я не была обижена на родителей, но недоумевала, почему нельзя было решить вопрос с моими документами раньше. Даже их документы не в порядке. Мама домохозяйка, отец – владелец своего небольшого бизнеса. Они платят налоги, являются законопослушными людьми, но без гражданства. Когда мамины родители умерли, она не смогла выехать на похороны. И всё из-за документов.

Мой брат родился через 10 лет после нашего переезда в Штаты. В то время существовал закон, позволяющий родителям, не гражданам США, но у которых есть ребёнок, родившийся на территории Штатов, пройти натурализацию, когда ребёнку исполнится 18 лет. На это была надежда. Но законы меняются. Когда брату исполнилось 18 лет, этот закон был уже неактуален.

Когда мне стукнуло 26, вышел новый закон – Dream ACT под администрацией Обамы, в котором было прописано, что люди, въехавшие в страну до 16 лет и проживающие в США не менее пяти лет, имеют право на получение временного резидентства на шесть лет с последующим получением постоянного резидентства, а также гражданства. Благодаря этому закону я спокойно работаю уже четыре года. Мне осталось два года до постоянного резидентства. Но тут мы можем столкнуться с новой проблемой и брешью в законе. Юрист по иммиграционным делам не знает, что делать дальше, по истечении двух лет. Только отшучивается, что к этому времени я уже выйду замуж. Мне интересно: людям вообще известно, что значит найти кого-нибудь в 2017-м?

Благо мне не надо переживать, что я могу быть депортирована. Только ожидание остаётся с вопросом «Что будет дальше?»

@katerinascloset

Радость

«Радость заключена не в вещах. Она в нас самих» (Рихард Вагнер)

Люди переезжают в другую страну либо за чем-то, либо убегают от чего-то. Но в обоих случаях присутствует некая надежда на ощущение радости от изменений.

К ощущению счастья стремится каждый человек на этой земле. Желание улучшить свою жизнь посредством переезда вселяет надежду на завтрашний день. Мы ждём, что где-то там всё изменится – восприятие, окружение, появится лёгкость. Радость даёт нам драйв продолжать движение, ведь для многих именно она и есть конечная цель всей затеи о переезде.

Лотерея Green Card является одним из способов иммигрировать в США. Тысячи людей ежегодно отправляют свои анкеты и ждут момента, когда объявят счастливчиков. Некоторые отправляют свои анкеты каждый год, надеясь на заветное приглашение.

Аарон владел небольшим бизнесом в Израиле. Хотя ему и нравилось жить в этой стране, он никак не мог оставить мысль «А что там?». Многие его родственники в 2000-х покинули Израиль и переехали в США. В 2012 году он заполнил анкету на грин-карту и стал ждать. В мае следующего года пришли результаты. Его имя было среди выигравших. «Моей радости не было предела. Я ощущал, что наконец-то появится новая глава в моей жизни, где я смогу реализовать себя. Я стал планировать свой отъезд, свою жизнь за океаном. Я давно определился, что хочу жить в Калифорнии и работать в Кремниевой долине». Надо отметить, что его ожиданиям и планам было суждено сбыться. После нескольких месяцев усердной работы за девять долларов в час он смог проанализировать ситуацию на рынке, получить опыт и выйти на новый уровень, где его стали ценить и поощрять.

Не так часто, как нам хотелось бы, процесс иммиграции складывается удачно. Проблемы с документами, трудности в поиске работы, невозможность свободно общаться, недостаток друзей и прочее могут ослабить позитивный настрой. Способность находить радостные моменты в трудных ситуациях – это поистине дар, который, впрочем, можно развить. Каждая страна, каждый город имеют свои положительные стороны, маленькие и не очень пункты, которые могут поддерживать ваше желание на благополучную ассимиляцию.

Я живу в очень маленьком курортном городе. Он больше похож на небольшой район Москвы, нежели на самостоятельный город. Здесь ничего нет: ни театра, ни галерей. Дом, в котором я живу, находится всего в двух кварталах от океана. Выходишь на улицу – и тут же начинается красота. На четыре-пять месяцев. А потом зима и холод с ветром. Мои негативные установки мешали мне наслаждаться моментом. Я постоянно ждала, что вот скоро наступит радость, момент, когда наконец-то я буду чувствовать себя хорошо. Но «хорошо» наступало только летом, а потом, вместе с листьями, опадало и закрывалось плотным слоем снега. Мне пришлось пройти через отрицание и злость, чтобы позже прийти к ощущению равновесия и принятию, а вместе с тем и к радости.

Поговорив с людьми об их опыте иммиграции, я услышала, как многие, несмотря на кризисы в семейной жизни, в социальной адаптации, в принятии новой роли, чувствовали, что после всего сделанного шаг, на который они решились, принёс радость в их повседневную жизнь. Их старый мир пошатнулся, внеся хаос и сумятицу, но в то же время экспаты (иммигранты) смогли трансформировать видение своего мира, своего я.

Джиорджи лёгкий по натуре парень, который не мог показать себя миру, когда находился в Венгрии. Закрытость общества на открытую сексуальность давила на него. Решение отправиться в Чили полностью изменило его судьбу. Хотелось бы сказать, что его жизнь сразу заиграла красками и полностью наладилась, если бы не депрессия, которая мучительно действовала на его отношение к миру, скрывая его за малозначащей улыбкой.