Ловец сновидений

Инга Пескова: «А куда, кстати, они эту дань девали? Там же не только натуральные продукты требовали, но и золото, предметы роскоши и так далее».

Алексей Косыгин: «Не только собирали, а впоследствии и везли сами».

Упорность и последовательность в аргументации своего мнения Игорем восхищала Татьяну. Девушке даже становилось обидно, что человек, с которым ей было бы интересно подискутировать, есть только в сети.

Игорь Солнцев: «Хм. Почему это подлогов в летописях не обнаруживается? Вся писанина велась монахами. А вот народных преданий о битвах с монголами нет. Вернёмся к официальной истории: где эта пресловутая столица Золотой орды, которую, сорок лет строили, которая оставляла далеко позади по красоте и убранству Византию? Но даже отхожего места от неё никак найти не могут».

Инга Пескова: «И в которую тащили самую лучшую часть дани. Сокровищницы тоже ведь нет».

Егор Мишин: «Вооот! А по сути мы сейчас ошибку выжившего обсуждаем. Официальная история строится на том, что нашли. А что не нашли?»

Инга Пескова: «Так в том и вопрос – нашли ничего, а в истории оно есть. Это как так? Исторических вариантов столицы Золотой Орды – шесть. В разных местах географии. И при этом ни одно из них окончательно не признано этой самой столицей. А про нее учебники пишут, по которым всех учат».

Такие разговоры в чате были привычным явлением и помогали Цветковой размять мозги после нудной и не особо высокоинтеллектуальной работы в редакции. То же самое можно было сказать и о текстах, которые писал Игорь. Они почти всегда базировались на каком-нибудь историческом факте, пусть даже завуалированном и прикрытом ширмой фантастики. Да и писал Игорь настолько убедительно, что складывалось впечатление, будто он был непосредственным участником описанных событий.

Скрупулёзный и точный подход к деталям покоряли Татьяну, которая и сама отличалась педантичностью во всём, что делала. На работе на неё часто ворчали, что она подолгу возится с простейшими заметками, без конца копаясь в источниках и уточняя факты, «на которые никто не обратит внимания». Точно также она подходила и к написанию своих художественных текстов.

Каждое найденное сходство или точка соприкосновения с Игорем одновременно и радовали, и расстраивали Таню. Она не верила в отношения на расстоянии, а тем более чтобы зайти так далеко, чтобы сократить это расстояние… Да и в то, что она может заинтересовать такого целостного и многогранного человека, девушка тоже не верила.

Кроме точности, глубины и правдивости, в текстах Солнцева всегда прослеживалась боль и посыл читателям, как предостережение. От каждой зарисовки или рассказа в душе происходил взрыв эмоций: негодование по поводу глупости и скудоумия, несправедливости, восхищение мужеством, преданностью родине и близким, желание встать рядом с героем плечом к плечу и идти до конца, поддержать, согреть…

Как автор, Цветкова прекрасно понимала: сколько сказочных фильтров не наложил бы писатель на свои истории, пишет он о себе. Из разговоров в чате Татьяна знала причину сложной эмоциональной окраски текстов Игоря. Он не особо рассказывал, но и не скрывал, что был участником ополчения, когда на его родине начались боевые действия. Сейчас он не находился на передовой из-за полученного ранения, но смог продолжить службу в полиции – не такая явная, но всё же защита своих людей и страны.

Почти под каждым текстом Солнцева журналистке находилось, что сказать. Её содержательные комментарии появлялись под его публикациями одними из первых и всегда получали ответ автора.

Были у Игоря и другие постоянные читатели, разделявшие его взгляды. Особое внимание Тани привлекла Александра Ткачёва. С ней у Игоря обычно завязывались продолжительные беседы прямо в комментариях. Постепенно Татьяна стала примечать девушку и в большом командном чате. В уютном «домашнем» миничате, в котором обычно проводила время сама Таня, Саши не было, потому она раньше особо с ней не пересекалась.

Цветковой стало интересно, о чём пишет сама Ткачёва. По её текстам журналистка увидела хрупкую милую девушку, встающую на ноги после жизненного потрясения, ищущую опору и учащуюся снова верить в себя, а также защищаться от враждебности мира и показывать зубки. Сама Таня находилась в похожей эмоциональной ситуации, но в более выгодном положении в географическом отношении. Сашу напрямую коснулся конфликт, всё сильнее разгорающийся на юго-востоке страны. И под её текстами в комментариях Татьяна заметила знакомые длинные беседы с Игорем. «А они понимают друг друга», – думалось журналистке.

– Кто-то едет на летний «Буковый фест»? – Игорь с вопросом влетел в «домашний» чат, и так уже взбудораженный анонсом самого масштабного офлайн-мероприятия клуба.

В беседе уже вовсю обсуждались совместные маршруты и компании для совместной аренды палаток, онлайн-магазины для заказа легковесной туристической еды и тому подобное.

Следующая фраза привела чат в изумление:

– Я собираюсь на фесте сделать предложение.

– Т-то есть как? – спросил один из ребят. – Ты же сказал, что тебя женить невозможно?

– Ну вот так вышло, что «белки» смогли.

– Так она из наших?

– Да. Но в этом чате нет, потому она не знает о моей задумке.

Имени своей избранницы Игорь не назвал, но внимательная Таня и сама знала, кого он имеет ввиду. Лишь проверила ещё раз список участников домашнего чата, чтобы убедиться, что Саша не отмалчивается тихонько, а действительно обитает в параллельном чате.

***

Заснув в подавленном из-за неудачной дуэли настроении, Таня проснулась ещё более разбитой.

– Эй, друг? Ну куда такие подробные, душераздирающие сны? Ещё раз такое подсуетишь, сниму и уберу в тёмную коробку на антресоли.

Главы 6, 7, 8, 9

Глава 6

Несколько дней у Татьяны не было желания заходить в командные чаты. Она старалась загрузить себя всякой работой, лишь бы отвлечься.