Кастрюлька с неприятностями

– Где?

– Мы с Фредом обсуждали проклятый бульон, и кто-то ввалился в дверь и начал орать. Только я так и не поняла, кто же это был, как-то не до того стало сразу. Пухлый такой коротышка в фиолетовом, похож на Родрика XVIII – глаза навыкате.

– А! Так это был господин Ландорсэль, наша новая звезда. – Вспомнил, наконец, Норберт.

– Звезда моей печали… Он точно «Ландорсэль»? Что-то не очень он на эльфа похож, ни статью, ни голосом не тянет. Где ты его взял?

– Рекомендовали. Скажем так – ОЧЕНЬ рекомендовали, так что отказаться не получилось. Ну, понятно, от эльфийской крови там может быть одна восьмая, просто был господин Ландор – а потом то-се, деньги, нежная дружба с главой столичной службы регистрации, и имечко удлинилось. Обретя эльфийский суффикс…

Н-да. На чем же поймали Норберта, если он согласился взять шефом такого сомнительного типа? Или я слишком нервно реагирую?

Впрочем, не мое это дело. Но вот чувствую вторым по чувствительности (после носа) органом, что огребем мы неприятностей еще и с этим недоэльфом…

– И куда он делся? – поинтересовалась я. – Неужели сбежал навсегда?

– Ну, его первого допросили, поскольку он тут вроде бы пока посторонний, и отпустили. Не знаю, рассчитывать ли на него теперь…

– Знаешь, я бы, на всякий случай, на него не рассчитывала ни в каком случае – даже если он вернется. Как-то он не вписывается в это блюдо…

– Тухлый? – хмыкнул Норберт.

– Похоже на то, – и мы согласно ухмыльнулись.

– Госпожа Лиза фон Бекк! – со всем усердием проорал от двери рослый полицейский в блестящем шлеме.

– Ну, вот и мой черед, – я со вздохом поднялась и отправилась на допрос.

– Госпожа фон Бекк? – не поднимая головы, спросил полицейский, сидящий за рабочим столом в кабинете Норберта. От двери я видела только его русую макушку, освещенную настольной лампой, да левый погон черного мундира. Погон был насквозь золотой, видно, немалый чин этот следователь.

– Здравствуйте. – Я не стала дожидаться приглашения и села в кресло. – Да, я Лиза фон Бекк. Спрашивайте.

– Это Ваше родовое имя? Где и когда Вы учились?

– Я… – тут я задохнулась, потому что полицейский чин поднял голову, и я увидела широкую улыбку и знакомые серые глаза Дэна Паттерсона, старины Дэна, моего друга детства, – Не может быть! Дэн!!!

– Но-но, мадам, берите выше – Глава столичного управления безопасности господин майор Паттерсон! – и Дэн, вскочив, обежал вокруг стола, чтобы сдавить меня в объятиях.

Мы не виделись лет десять, с тех самых пор, как разъехались из нашего городка в разные стороны, чтобы завершить образование – Дэн в Королевской Военной Академии, а я, как полагалось девице из хорошей семьи – в монастырь святой Бригитты. А знакомы были, можно сказать, почти с пеленок. Ну, уж с песочницы-то точно. Дэна его родители привели на мой день рождения, когда мне исполнялось три года. С тех пор мы были, что называется, «не разлей вода». И если случалась какая-то неприятность в маленьком тихом городке Вицнау, что спрятался в горах, далеко к югу от Люнденвика, то почему-то в первую очередь всех вокруг интересовало: «Где эти кошмарные дети?»

Интересными дорогами нас вело, если обоих вынесло в итоге вот сюда…

– Ну, рассказывай, – велел Дэн, усевшись снова за стол. – Какой Темный принес тебя на эту галеру?

– Я здесь работаю, – пожала я плечами. Вот кому врать я не смогу, так это Дэну: и про мою семью он все знает, и сколько у меня лежит в гномьем банке, наверняка представляет себе. Да и характер мой ему хорошо известен.

– Ты работаешь? В ресторане? Зачем?

– Ну, а что я должна была делать? Возвращаться домой я не хочу, светская жизнь меня не интересует, магия мне теперь недоступна. А здесь я – нос. Работаю с пряностями, вкусно ем. У меня здесь друзья…

– Ладно, я понял. Это ты обратила внимание на бульон? – вернулся Дэн к самой важной теме.

– Да.

– Почему?

– Потому что я нос! Он не так пах, как должно! Аромат хорошего бульона – чуть сладковатый и очень насыщенный, а уж бульон для консоме, который варит Фред, вообще пахнет сказочно! А от этого тянуло чем-то кисловатым и неприятным…

– Хорошо, предположим… А если бы господин Борнлиф не попробовал этот бульон, что бы с ним делали дальше? Кто-то еще пробовал бы его до подачи?

– Ммм… пожалуй, нет. Рецепт испытанный, мы такое консоме подаем уже три года; кастрюлю просто отставили бы в сторону и разливали по заказу. Погоди… то есть… выходит, что нельзя было заранее сказать, кому первому в тарелку попадет этот подарочек? – Я схватилась за свой медальон; ну, вот такая привычка еще с детства, когда напряженно думаю, кручу в пальцах образок святой Эрменджильды. – Получается, напакостить хотели не Фреду Борнлифу, а ресторану, то есть, Норберту Редфилду!

– Вот именно… – Дэн хотел добавить что-то еще, но меня снова осенило.

– Погоди-погоди! А если еще учесть, что его, Норберта то есть, вынудили взять на работу в качестве шеф-повара сущее недоразумение, получается, что кому-то мешал ресторан? Но это же чушь! Ну, подумаешь, ресторан, даже популярный – их в Люнденвике десятки и сотни. – Я перевела дух. – А что было добавлено в бульон, уже известно?

– Пока нет, исследуем.

– Нет, погоди, я задала неправильный вопрос. Запах был совсем другой. И мы можем установить момент, когда это что-то было добавлено.

– Я не понял, – Дэн смотрел очень внимательно. – Почему, поясни?

– Потому что этот бульон готовится по особому рецепту. Не буду рассказывать подробности, это Фредова страшная тайна, но важный момент – что готовый бульон процеживается, замораживается и потом оттаивает в леднике при плюс четырех градусах; ну, такой способ очистки. Размораживается долго, больше суток, все это время никто на него не смотрит. Но ведь в ледышку яд никак не добавишь? Значит, или отравили, пока бульон варился, или добавили яд в момент между полной разморозкой и началом работы, правильно?

– Наверное, да, я мало что смыслю в варке бульонов. А скажи мне, где у вас ледник?

– В дальнем коридоре справа. Слева деревянная дверь, там мое хозяйство – а напротив металлическая, за ней царство холода. Но там магический замок…, – да, тут мне самой стало смешно. На всякий магический замок найдется не менее магическая отмычка.

– Ясно. Ну, хорошо, госпожа фон Бекк, королевское управление безопасности благодарит Вас за сотрудничество.

– А ресторан?… – спросила я с тревогой.

– Пока будет закрыт до особого распоряжения. Неофициально говоря – дня на три – четыре.

– Ясно… Ты Норберта уже отпустил?

– Владельца? – Дэн кивнул. – Да, я с ним говорил и сказал, что он свободен, но думаю, никуда он не ушел.

– Хорошо, пойду с ним поболтаю. И, Дэн…

– А?

– Если будет возможность, держи меня в курсе. Хотя бы чтобы знать, надо ли опасаться – и чего…

– Ладно… – протянул задумчиво Дэн. И, зная его, я могла быть уверена, что он прикидывает, как можно использовать наше давнее знакомство для ускорения расследования. – У тебя есть личный коммуникатор?

– У меня только личный и есть, – усмехнулась я. – Буду ждать.

Норберт и в самом деле все еще болтался в кухне. Да и не только он – Майя сидела у кондитерского стола и выстраивала фигуры из ядрышек фундука; Судзуки с непроницаемым лицом разгадывал кроссворд в газете, напечатанной иероглифами; Хаким каждые пять минут выглядывал в окно, как будто гигантская акация, что росла здесь уже лет триста, могла уйти погулять. В общем, все были при деле. Хорошо еще, что официанты должны были появиться к половине восьмого вечера, и, соответственно, хотя бы их встревоженные физиономии перед глазами не будут маячить.