В мире фантазии

Нет, она умерла! Четыре года назад ее сбила машина!.

Отец набрасывается на соседа, бьет его

Замолчи!..

На крик выбегают соседи и мать Веры. Мужчины разнимают дерущихся. Наташа подходит к мужу, помогает ему подняться на ноги, он плачет. Они вместе поднимаются по лестнице. Отец Веры продолжает ругаться на соседа, стоящего внизу:

Ты заплатишь мне за эти слова, если еще раз попадешься мне!.

СОСЕД

Замолчи лучше и пойди проспись!..

Мать Веры затаскивает мужа в комнату, пытается довести его до дивана. Он останавливается, не желая двигаться, падает перед ней на колени, обнимает ее:

Наташа, Наташа, послушай меня!.. Он сказал, что наша дочь умерла! (Всхлипывает). А ведь это не так?.. Ведь не так, правда?!

Мать Веры очень спокойным, почти безразличным тоном, напоминающим речь сумасшедшей:

Нет, дорогой, это не так. Я много раз тебе говорила: наша дочь с нами каждый день, сейчас она просто спит: ведь уже так поздно.

ОТЕЦ ВЕРЫ

( на время приходя в себя)

Что ты такое говоришь? Ты сошла с ума!.. Я не могу тебя больше слушать, уйди.. – сильно отталкивает ее в сторону, повторяя: Вера, моя Вера.. (засыпает на полу).

Мать Веры падает на пол, сильно ударяется головой. Удар настолько силен, что ей кажется, что из глаз посяпятся искры. Через некоторое время ей удается приподняться и, держась за попадающиеся по руки стулья, стол, она добирается до комнаты Веры. Она ложится на кровать Веры и, сжимаясь от боли, засыпает, уже не в силах раздеться.

После этого случая отец Веры меньше пил, но теперь все чаще его не было дома. Мать Веры не знала о том, где он проводит столько времени, да это и не особенно ее волновало: она продолжала ухаживать за воображаемой дочкой, убиралась у нее в комнате, а, вернее, просто переставляла книги с места на место. С каждым днем ей становилось все хуже, пьяная выходка мужа не прошла даром, зрение портилось – работать на фабрике было все сложнее; владелица фабрики уже не раз грозилась выгнать Наталью Владимировну с работы.

Однажды вечером Наталья Владимировна, как обычно, сидела за машинкой. До конца рабочего дня оставался всего час. Она медленно крутила ручку машинки и следила за тканью. Потом взглянула в окно, продолжая крутить ручку: был солнечный вечер.

МАТЬ ВЕРЫ

(усталым голосом)

Не за горами и лето!.. – и легко вздохнула. – В тот вечер моя девочка принесла мне бутерброды, а потом испортила целый кусок материи.. Это был точь-в-точь такой же вечер, как сегодня. Она тогда просила прощения у меня и обещала заработать деньги для меня не на этой фабрике – все быстрее крутит ручку швейной машинки, уже не замечая, что портит ткань. – Девочка моя… (вздыхает).

Все еще думая о дочери, Мать Веры слышит знакомый голос:

Прости меня, пожалуйста!.. (Мать Веры вздрагивает).

Она осматривается по сторонам, желая узнать, откуда этот голос, но никого не видит.

Как всегда, внезапно входит владелица фабрики и видит испорченную ткань на столе. Мать Веры замечает злой взгляд, направленный на нее, и ткань, испорченную ей во время работы. Она виновато смотрит на владелицу фабрики:

Простите меня, пожалуйста. Я не хотела.. Вычтите это из… Понимаете я услышала…

ВЛАДЕЛИЦА ФАБРИКИ

Мне все равно, что вы услышали. Я не могу держать работников, допускающих браки. Я вас не раз предупреждала.. (Уже громче) И с сегодняшнего дня вы уволены!..

МАТЬ ВЕРЫ

Но мне.. мне некуда больше идти..

ВЛАДЕЛИЦА ФАБРИКИ

На моей фабрике вам тоже больше нечего делать: мне нужна качественно сделанная работа, а не слепые работницы, которые только портят товар.. Сегодня вы получите расчет и чтобы завтра я вас не видела. – уходя, громко хлопает дверью.

Мать Веры встает со своего места, собирается и уходит, не в силах даже заплакать от усталости.

Непросто было устроиться на другую работу матери Веры, вдобавок ко всему муж редко бывал дома, а когда бывал – не разговаривал с женой, продолжал ее считать помешавшейся после смерти дочери. Но теплое лето спасло ее: Наталье Владимировне стало лучше.

Промучавшись с поисками новой работы, ей удалось устроиться в частный дом: утром она работала в саду, вечером прибиралась в доме, готовила ужин. Поздно вечером она, усталая, возвращалась домой, иногда готовила ужин, но чаще без сил ложилась спать, так и не дождавшись мужа.

Платили ей очень мало, аргументировали тем, что уже немолода и больна, плохо справляется с работой, но выбора не было: надо на что-то жить, а, значит, где-то работать. На мужа она перестала надеяться: ведь она так редко видела его.

Однажды, закончив работу в саду, мать Веры вернулась домой раньше обычного, отец Веры сидел на диване, он был тогда весь какой-то напряженный, как будто готовился к чему-то важному. Наташа, молча, прошла на кухню, даже не упрекнув мужа за столь длительное отсутствие, и стала раскладывать тарелки к ужину.

Когда она положила на стол третью тарелку для Верочки, Игорь вошел на кухню:

Наташа, мне надо с тобой поговорить. Мне тяжело жить в этом доме: я хочу уехать в дом родителей. Если хочешь, можешь поехать со мной, но тебе придется здесь все оставить – забыть о том, что тебя связывало с этим домом..

МАТЬ ВЕРЫ

Значит, ты хочешь, чтобы я забыла свою дочь.. Я правильно тебя поняла?

ОТЕЦ ВЕРЫ

Да, мне тяжело смотреть, как ты сводишь себя с ума. Мы сохраним память о нашей дочери в старых фотографиях, в воспоминаниях, но Веру, пойми, не вернуть. Ты должна перестать отдавать все свои деньги в больницу и дать девочке спокойно умереть.. Уже прошло больше четырех лет – после длительного времени в коме люди не возвращаются!.. Пойми ты, наконец…

МАТЬ ВЕРЫ

(с надеждой)

Но, Игорь, я чувствую, она вернется. Она должна вернуться, я слышала ее голос тогда на швейной фабрике.. Она просила у меня прощения..

ОТЕЦ ВЕРЫ

Наташа, после этого ты просто должна поехать со мной, если не хочешь сойти с ума: я боюсь за тебя, но здесь я больше не останусь.

МАТЬ ВЕРЫ

Игорь, я тебя прошу, останься, хотя бы на несколько месяцев. Мне сейчас так это нужно, как никогда.

ОТЕЦ ВЕРЫ