Чего ты боишься?

– Почему она ничего не помнит?

– Чтобы избавиться от стресса, от груза воспоминаний, от личного опыта. Состояние апатии, в котором она постоянно пребывает, спровоцировано слишком частыми и серьезными отрицательными воздействиями окружающей среды, с которыми организм устал бороться. В таком состоянии она не переломит себя, потому что не видит смысла в приложении усилий. Она будет равнодушно наблюдать, как рушатся миры вокруг, как рушится ее мир. Сейчас, там, она способна принимать решения не оглядываясь на прошлый опыт, ничего не опасаясь. Она должна вновь поверить в себя, стать сильнее, захотеть впустить свой мир обратно. Впустить и принять. Только тогда она сможет переломить судьбу и вернуться по-настоящему.

– Каким образом вы поймете, что она готова?

– Я не пойму. А вот он, – собеседник положил ладонь на гладкий, обтекаемый корпус, – он не должен ошибиться. Илекс на этом собаку съел.

– Почему «Илекс»?

– А как мне его звать? Искусственный интеллект? Или по серийнику?

– Владислав Евгеньевич, – вмешался в разговор густой, чуть укоризненный баритон, – по серийнику не надо, мы же с вами коллеги все-таки.

– Давай-давай, действуй, коллега, не отвлекайся.

– Курс успешно пройден, диагностика практически завершена. Еще минут десять, и она проснется.

– Да, вижу. Еще вопросы, господин журналист?

– Я слышал, за некоторые случаи вы не беретесь. Как происходит отбор пациентов?

– Программа может помочь лишь тем, кто сохранил ясный разум и в состоянии адекватно взаимодействовать с окружающей средой. Речь не идет о больных с серьезными диагнозами, такими, как шизофрения, аутизм или болезнь Альцгеймера. Тут мы бессильны.

– С кем же вы работаете?

– С теми, кто отчаялся, потерял смысл жизни, впал в состояние агрессии или пытался покончить с собой.

– Владислав Евгеньевич, а бывает, что состояние пациента ухудшается вместо того, чтобы улучшиться?

– Крайне редко во время предварительной беседы пациенту удается создать о себе полностью превратное впечатление. В таком случае первый сеанс может пойти не так, как задумывалось. Пациент начнет неадекватно реагировать на события, «выпадать» из сюжета. Илекс мгновенно выявит нестыковки, просчитает, что требуется изменить и отредактирует реальность так сказать «по живому». Сюжет в итоге может получиться непростым, но цель все равно будет достигнута.

– Иными словами, проколов пока не случалось?

– Судя по вашей интонации, вы разочарованы, – вновь вмешался в разговор укоризненный баритон. – Боитесь, что статья получится слишком положительной? Читатель заскучает, решит, что она проплачена?

– Ил!

– Владислав Евгеньевич, вы зря переживаете. Наш гость не обиделся. Напротив, ему интересны не только ваши, но и мои реакции.

Журналист расхохотался:

– Десятка за профессионализм!

– Он такой, какой есть, – смущенно развел руками хозяин кабинета. – Иногда излишне прямолинеен и циничен, как любой врач. Еще вопросы?

– После пробуждения пациентов не огорчает контраст между реальным миром и виртуалкой?

– Вначале да. Затем, в процессе реабилитации, сюжеты сеансов постепенно приближаются к реальности, пока полностью с ней не сольются.

– В чем же смысл?

– За время лечения пациент начинает видеть проблемы под другими углами и воспринимать случившееся с ним совершенно с иной точки зрения. Он в каком-то смысле «отдыхает» от свалившихся на него несчастий и обстоятельств. Набирается новых психофизических сил и возвращается в общество другим человеком. Если позволяют обстоятельства, пациент обучается абстрагироваться от свалившихся несчастий, обзаводится новыми увлечениями и интересами и продолжает жить дальше. Если не позволяют – во всеоружии встречает то, что произошло с ним в реальности, отыскав в процессе лечения оптимальные пути решения проблемы.

– А вашей сегодняшней пациентке помогает…

– Один близкий человек, с которым она недавно разорвала всяческие отношения. Он сам вызвался помочь.

– Ее не огорчит, что он снова оказался рядом?

– Илекс считает, что нет.

– Что с ней случилось?

– Данная информация не подлежит разглашению, врачебная этика, знаете ли.

– И предварительным диагнозом не поделитесь?

– Отключение от окружающего мира. Равнодушие. Так называемое «состояние зомби». Человек вроде бы продолжает функционировать, но ничего при этом не чувствует. Его ничто не радует, не удивляет. Реакции замедляются и притупляются. Возникает лишний вес, портится здоровье. На лице появляется характерное выражение, морщинки и складки.

– Поговорить с девушкой, когда она очнется, вы, разумеется, не…

– Ни в коем случае.

– Что ж, благодарю. Несмотря на мнение вашего высокоученого коллеги уверен, беседа с вами покажется познавательной многим нашим читателям.

– —

…Смерч мелькал вокруг, не выпуская из объятий.

Вспомнилась долгая мамина болезнь и десять темно-алых роз на рыхлой, влажной земле.

Лучащееся неудержимым самодовольством лицо Сани, сообщающего, что он уходит к Нике и забирает с собой Шнурка. Да, и квартиру надо бы поделить, а то ей одной жирно будет.

Катерина, объясняющая, что не так с Машиным отчетом, и куда она себе этот отчет может засунуть. Впрочем, туда же она может засунуть и остальные свои отчеты.

Молчащий, будто партизан на допросе телефон. Бессонница, отчаяние, влажная от слез рубашка, таблеточные блистеры. Свет луны на полу. Отражение в зеркале жуткого, как будто уже умершего лица.

Покрашенная масляной краской в неопределенный цвет стена. Всегда одинаковая, надежная, незыблемая, дарящая покой и забытье. Тупое равнодушие.

Маша неловко пошевелилась и застонала.

Серебряными башмачками Гингемы на периферии сознания прозвенело воспоминание о чем-то надежном, правильном, светлом и, кто знает, быть может потерянном не навсегда?.. Мелькнуло, и тут же пропало. Лишь подарило эфемерную надежду и силы жить дальше.

Лего

Вокруг, сколько хватает глаз, щетинятся арматурой источенные ветром остовы зданий. Под ногами – бетонное крошево, осколки стекла, мусор и бугристые, упрямо цепляющиеся за землю корни. Западный ветер не утихает ни на минуту. Он угрюмо завывает, проносясь сквозь пустые оконные рамы, бесцеремонно треплет спутанные, пожелтевшие космы «перекати-поля», заставляет пригибаться низкорослый, разлапистый кряжень.

Грех жаловаться, с погодой сегодня, можно сказать, повезло. Не ветвятся по небу бесконечные молнии, не барабанят по капюшону ледяные капли. Ветер не валит с ног, не лишает дыхания.