Грех прощения. Не совершай греха прощения

– Что была на приеме у врача и мне запретили поездки и солнечные ванны.

– Точно трусиха, – прыснула со смеху Гала.

– Да, – согласилась она. – Врать я не могла, но и правду сказать было бы странно.

– Перезвонил?

Анна отрицательно покачала головой.

– Что-то ответил?

Кивок.

– Что? Аннет, ей-богу, что с тобой сегодня?! – разошлась Гала.

– Ответил «Ок».

– Ого! Для Жени это практически мат.

Опять кивнула в знак согласия.

– Жалеешь?

– О чем?

– О том, что Женя потерян навсегда, – пояснила подруга.

– Нет. Женя – прекрасный человек, но, видимо, не судьба. Или время не то.

Гала хмыкнула, всем видом демонстрируя, что отказывается поддерживать философские рассуждения на эту тему.

– Я бы на месте Жени тебе таких трындюлей выписала! – высказалась она.

– За что? По официальной версии, ехать собирались компанией, мое присутствие или отсутствие на их поездку не влияет. Это же не романтический уик-энд для двоих, – оправдывалась вслух Анна, хотя понимала, что Женя связывал с этой поездкой определенные планы, и поэтому она не нашла в себе сил позвонить. Она знала, что обманула его ожидания.

– Что с тобой сегодня? – Гала осуждающе вздохнула и налила шампанское в бокалы.

– Не спала всю ночь.

– Из-за Матвея?

Анна кивнула.

– Не нужно было ехать к нему на прием! – восстала подруга.

Появился официант с полным подносом. Разместил между шезлонгами низкий столик, постелил скатерть, разложил приборы и расставил тарелки с едой. Женщины без слов наблюдали за его действиями. В атмосфере этого дня читалась грусть. Или, скорее, усталость. Усталость, наполненная грустью. Официант удалился.

– Ешь! – скомандовала Гала.

Анна принялась за еду. Ее взгляд уперся в птицу, парившую в вышине безоблачного синего неба. Она словно исполняла танец. Взвивалась и пикировала. Взвивалась – и опять. Кружила. Так и жизнь – она не может быть одинаковой. Жизнь обязана быть разной. И эмоции даны для того, чтобы понять. Грусть дана для того, чтобы наслаждаться радостью. Звуки – чтобы ценить тишину. Зима – чтобы ценить лето. А боль? Для чего дана боль? Точно не для того, чтобы радоваться ее отсутствию. Анна выдохнула. Наконец она согрелась. Синее небо, теплый бриз, солнечная вуаль, вкусная еда, а главное, забота и внимание Галы согрели ее. Грустить в тепле намного легче, чем в холоде. Ее внутренняя птица взмыла ввысь. Анна благодарно взглянула на подругу.

– Мне было так хорошо эти три дня после снятия швов. Я словно освободилась от пут, – начала делиться размышлениями Анна. – Понимаешь, я вчера, когда домой приехала, проанализировала каждую секунду нашего с ним общения.

Слушательница затаила дыхание.

– Обрати внимание: он появился через 72 часа после последнего контакта.

– Точно как в книжечках написано, – не сдержала иронии Гала.

– Настоял на визите. И я не смогла отказать. Если бы мне позвонил Матвей, я бы отказала. А доктору не смогла. Это бессознательно. Он настаивал на уколах красоты – опять же для того, чтобы поднять свой авторитет. Видимо, в его сценарии я должна была согласиться на процедуру.

– Почему?

– А мне откуда знать? Может, все соглашаются. А я отказалась. Собралась уходить. И тогда прозвучала фраза: «Я понял, что потерял нечто важное. И теперь я ищу в толпе маленьких брюнеток и замираю при виде бежевых джипов».

– Точно заготовка!

Анна задумалась:

– Но знаешь, чего я не понимаю?

– Чего?

– Почему его настроение так резко пошло вверх?

– Играл подготовленную роль? – Гала прикурила.

– Было бы странно отыграть первый акт и сорваться.

– Значит, случилось что-то, чему он обрадовался.

– Вот! – поддержала догадку Анна. – Он по каким-то признакам увидел, что добился, чего хотел.

– Невербалика?

Анна кивнула и добавила:

– Вопрос – чего он хотел?

– Чтобы ты дала ему время, – предположила Гала.

– Да. Он повторил это несколько раз. Но почему его не задела Одесса?

– Не успел сориентироваться. Матвейка часто не знает, что с тобой делать.

– Он даже не поинтересовался, с кем я еду, – конкретизировала Анна. – И знаешь, я все-таки надеялась, что он пришлет гневное СМС насчет Одессы. Или позвонит и скажет: «Останься».

– Значит, это для него неважно. Или, наоборот, обрадовался свободным выходным?