Четыре Рождества

– Орлеан Первый. Во, как.

Тут до принцессы донеслось конское ржание и лай собак. Малиновка полетела поближе к дворцу, чтобы разузнать, что там за шум.

– Принцесса, а принцесса! Они идут сюда. Будешь прятаться от них? Или выйдешь навстречу?

Принцесса озадаченно посмотрела на птичку. Её ищут? Зачем? Она взглянула на часы. Ещё ведь рано. Нянюшка вряд ли успела хватиться своей воспитанницы. Да и не напутала ли чего-нибудь эта малиновка? Кто знает, может, это трудности перевода с птичьего…

Но своим глазам не верить было нельзя. С дальнего пригорка уже спускался конный отряд. Впереди на гнедом коне мчался старый король. Птичка озабоченно замахала крылышками и вспорхнула.

– Ну, если ты решила не прятаться, тогда давай уж, не томи! Эй, а тебе не влетит, что ушла без спросу? Ну ладно, как знаешь. Приходи ещё сюда, поболтаем!

И Зорька упорхнула. А принцесса сделала несколько несмелых шагов в сторону дворца.

6

– А отец-король всё всматривался вдаль до боли в глазах. Сейчас в его голове была одна мысль: где Лиззи? Куда делась Лиззи? Если бы еще не древнее пророчество… Как он мог забыть… Как?..

Лизочка! Ты спишь?

Папа посмотрел в лицо спящей дочери. Точно спит? Точно. Он снова поднял её вместе с пледом и аккуратно положил в кроватку. Пусть смотрит сладкие сны, принцесса моя золотая.

Папа на цыпочках вышел из комнаты Лизы. В просторной гостиной он обнаружил жену, как-то неестественно скорчившуюся и поникшую. Она сидела на банкетке посреди комнаты, прямо перед раскрытой коробкой, где лежала разобранная рождественская ёлка. На улице давно стемнело, но она, похоже, не зажигала свет, а просто сидела среди разбросанных зеленых веток с остатками прошлогодней мишуры, о чем-то глубоко задумавшись.

– Катюша, что случилось?

Жена подняла на него глаза.

– Тетя Люба позвонила. Они не придут в этом году на Рождество. Уезжают в Италию. Надо же. Кто бы мог подумать.

– Да-а. Это просто фантастика! Чтобы наши старые домоседки решились на такое! Это что же должно было случиться?

– Да Ирка купила им билеты в Милан. Хочет, видно, мать сплавить подальше на праздники.

– Катюш, да ты что? Радоваться надо за тётушек! Ну, и за Ирку тоже…

– А я им подарки к Рождеству уже приготовила… Как же без тётушек-то? – Катя будто не слышала мужа. – Я и не представляю себе Рождество без них.

– Кать, это же здорово! Можно такое устроить! Давай и мы куда-нибудь ка-а-а-к укатим? Или назовём полный дом друзей, как в студии, помнишь?

Лизин отец закончил когда-то театральную студию. Долгие годы работы в провинциальном театре отложили на него отпечаток, но в этом степенном заслуженном актёре нет-нет, да и угадывался прежний неугомонный Витька.

– Нет, Вить. Не хочу. Хочу ёлку. И мандарины. И тётю Пашу с тётей Любой. Они мне заменили мать. Рождество – это семейный праздник. Разве нет?

– Но тогда… тогда давай закроемся дома, ты приготовишь свою сногсшибательную индейку… и потом спокойно – понимаешь? – спокойно сядем за стол и поужинаем, наконец, так, как мы хотим!

– А до этого разве не так было? Разве мы не праздновали, как мы хотим? На что это ты намекаешь?

Виктор прикусил язык. Похоже, у них с Лизой опять будет грустное Рождество. Надо ёлочку с ней нарядить. Всё-таки ребенок хоть порадуется.

– Ну, я это и имел в виду, радость моя! Отпразднуем, как всегда!

7

Элиза снова села в большое уютное кресло. Так вот, значит, как… Людмила, оказывается, была в такой серьезной опасности… Да, она об этом вскользь говорила, но Элиза не обратила особого внимания. Это многое объясняет, но ничего не решает. Она живёт здесь и сейчас. И сказка ей отчаянно нужна здесь и сейчас. Кстати, почему она так сильно полюбила Богдана?..

Люся задохнулась от смешанного чувства страха, отчаяния и возмущения. Машина уносила её вдаль от самого захватывающего приключения в жизни. Она резко повернулась в сторону похитителя. Богдан? Не может быть! Этот тихоня? На «Тойоте»? Ну, во всяком случае, ей ничего не грозит.

– Что ты себе позволяешь? – возмущенно начала Люся. – Кто тебе дал право вмешиваться в мою жизнь?

– Люсь, я… я ничего не знаю… И поверь, так будет лучше.

– Как это понимать? Значит, ты ничего не знаешь, но тут же говоришь, что знаешь, как лучше, а как хуже? Что всё это значит?

– Люсь, ты не спрашивай. Просто иди домой. Поверь мне.

Машина остановилась возле Люсиного подъезда. Водитель повернулся и посмотрел в сторону девушки. Она смутилась. Взгляд был внимательный и сочувствующий.

Богдан открыл дверь со своей стороны, обошёл вокруг машины и помог Люсе выйти. Вместе они нерешительно сделали несколько шагов к крыльцу. Потом Богдан открыл перед ней дверь, пропустил вперед и подождал, пока она дойдёт до своей квартиры. Люся неохотно вошла в прихожую и сразу, повинуясь какому-то неожиданному импульсу, подбежала к окну в кухне. Горели фонари. Богдан медленно шёл по пустой улице.

Машины возле подъезда не было.

8

Богдан рос странным, нелюдимым ребёнком. Родители его перебивались случайными заработками, время от времени уходя в запой. Богдан стеснялся своей никчемной жизни, стеснялся неприглядного жилища, старой одежды, а потому не любил заводить слишком близкие отношения с людьми. Ведь привести друга в гости он никак не мог. Кто знает, в каком настроении сегодня родители, и как они себя поведут.

… Когда ватага ребят направилась к дому Андрея, Богдана никто не звал с собой, но никто и не гнал. Он сам слегка отстал от группы, размышляя об этих ребятах, о том, что многие девчонки правильно сделали, что не пошли с ними, что надо бы догнать их, вмешаться, вступиться за оставшихся двух дурёх. Но что он может сделать? В лучшем случае, на него не обратят внимания. В худшем – ещё и побьют. А потом… потом прямо перед его глазами ярко вспыхнула молния и затормозила серая «Тойота». Богдан готов был поклясться, что она не ехала по улице и не выворачивала из-за угла. Или он так задумался, что не заметил этого?

За рулём сидел водитель в кепке и замшевой серой куртке. Богдан никогда его до этого не встречал.

– Парень, садись сзади, поехали, пока не поздно.

С этой минуты Богдан, казалось, точно знал, что надо делать, хотя в голове по-прежнему не было ни одного серьёзного плана – да что там плана, ни одной сколько-нибудь значимой мысли. Он действовал, как во сне, но удивительно быстро и уверенно. Парень, не мешкая, запрыгнул в машину, «Тойота» беззвучно тронулась, пронеслась по пустым улицам, в два счёта догнала ребят… Богдан сам удивился, как эффектно это могло выглядеть со стороны. Он даже не успел сообразить, почему он схватил только Люсю. Рита так и осталась там, среди растерянных юнцов. Он вспомнил о ней, только когда Люся уже была дома, в безопасности, а сам Богдан снова шагал по улице, пытаясь осознать случившееся. Когда он закрыл за Люсей дверь подъезда и повернулся, чтобы идти, «Тойоты» уже не было.

Богдан не слышал, как она отъезжала.

9

Следующим утром Лизочка вновь была весела и довольна. Она продолжала радоваться, когда отец достал из кладовки коробку с её ёлочкой. Ну и пусть стоит, украшает спальню. Неужели ссориться и расстраиваться из-за какой-то пыли? Папа радостно доставал из коробки мишуру, разноцветные гирлянды, старинные и современные игрушки. А это что? Ой, какая славная птичка! И как будто Лизочка её где-то недавно видела. Но где? А-а-а!.. Во сне!..

Папа взял птичку в руки. Да-да, вот такая она была – малиновка Зорька, повстречавшаяся принцессе.

– Папа, давай я буду украшать мою ёлочку, а ты доскажешь сказку?

Папа достал из внутреннего кармана свои часы и сверился с ними. Интересно, он что, куда-то торопится? Впрочем, сразу после этого отец продолжил свой рассказ.

… Принцесса сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее спускалась с пригорка. Навстречу ей с шумом и криком неслись всадники. Мало кто из них толком знал принцессу в лицо, и они неминуемо проехали бы мимо, но к девочке, спешившись, уже бежал старый король.

– Стойте, дурачьё! Элизабет! Элизабет, доченька! Ты жива, о радость моя! Жива!