Хочу свести тебя с ума

– Паулина, – поправляю женщину севшим голосом, наблюдая, как с узких кроватей лениво приподнимаются незнакомые девочки.

Смотрят враждебно. Как на врага. И я их прекрасно понимаю, ведь и без меня их тут семеро!

Я лихорадочно озираюсь, осматривая комнату: длинная, узкая, старые тяжелые занавески, двухъярусные кровати разделены тумбочками, шкафов нет. Их просто ставить здесь негде. У окна два больших стола по обе стороны с настольными лампами.

Это на всех?! А где расположить комп и другую оргтехнику?

Я веду блог и собираюсь учиться на журналиста, мне нормальный письменный стол жизненно необходим.

С больно бьющимся сердцем заканчиваю досмотр, заметив у входа по левую руку старинный рычащий, как раненый медведь, холодильник, а по правую – кухонный буфет времен моей прабабушки.

Ну не-е-ет… Нет!

– Ну что стоишь!? – поторапливает меня коменда. – Проходи, располагайся, а мне уже пора, – хватает меня за локоть и силком пытается затащить в эту жуткую казарму.

Упираюсь, стрельнув глазами в соседок, которые продолжают молча и без особого интереса за нами наблюдать.

– Регина Эдуардовна, мне не подходит. Может, есть еще какие-то варианты?! Я вас очень прошу! – шиплю тихо, отцепляя ее пальцы от своей руки.

У женщины округляются глаза.

– Девочка моя! Ты глуховата или туповата?! За хорошими местами надо было приезжать хотя бы неделю назад! Хотя бы! – трясет указательным пальцем у моего носа. – А сейчас ничем помочь не могу! Либо здесь, либо на улицу! Так что бери ключи и не выделывайся. Старшая по комнате – Василина, она все тебе покажет-расскажет, а я уже ушла. Жду завтра у себя после линейки, в документах распишешься. Все.

На этой громкой ноте Регина Эдуардовна огибает меня и мой чемодан и, махнув рукой на прощание, исчезает в дверном проеме.

Растерянно смотрю ей вслед. Не верю, что все это происходит со мной.

– Твое место у холодоса на втором ярусе, – говорит лениво одна из девчонок. – И на тумбочку замок купи, чтобы нам потом не предъявляла. Хозтовары тут через два дома.

– Ага, – невнятно бормочу, подхватываю чемодан и разворачиваюсь к выходу из комнаты.

– Что, поплакать сначала пошла? – девчонки за спиной ржут.

– Типа того, да, – захлопываю за собой дверь.

В коридоре, кроме стен и полов, ничего нет, и я не придумываю ничего лучше, как усесться прямо на ступеньки на лестнице. Мимо шныряют студенты вверх и вниз, но всем на меня абсолютно плевать.

Смахиваю блокировку с экрана телефона и зависаю, пытаясь придумать, как поступить.

Мне нужна помощь, но просить ее у родителей совсем не хочется. Они были против моего переезда в Москву. Особенно отец. Он предлагал остаться учиться в Новосибирске. Приехать в столицу – мое личное решение, и на тот момент оно казалось мне очень крутым и взрослым. Я поступила на бюджет сама. Сама подала заявку на общежитие и попросила родителей не присылать мне денег, убедив их в том, что вполне способна прожить на рекламе со своей странички.

И что теперь? Признать поражение в первый же день?

Денег на съемную квартиру у меня нет. Точнее есть, но тогда мне стоит отказаться от еды на ближайший месяц.

Поехать в гостиницу? А потом что? Да и во сколько мне обойдется номер в отеле в Москве?!

Вернуться в комнату и смириться?

Вот черт, я и правда не представляю, как буду жить в таких условиях: без компа, без шкафа, с душем через день и замком от соседок на тумбочке.

Это провал.

Сделав пару глубоких вдохов, решаюсь позвонить предкам, мысленно готовясь выслушать папино «я же говорил».

Повлажневшими пальцами выбираю нужный контакт.

Гудки…

– Пашка, привет! Ну ты как? Уже обустроилась? Всей семьей ждем видео – как там наша юная блогерша! Мать даже пирог испекла.

– Пап… – вздыхаю, жмурясь и растирая лоб от досады, – тут такое дело… Мне комнату дали на восемь человек, даже стола своего нет, туалет один на этаж, я… – всхлипываю от жалости к самой себе. Мысленно съеживаюсь, ожидая от отца моральной порки, которую я, конечно же, заслужила, потому что действительно надо было серьезней подойти к вопросу собственного жилья. Но вместо подробного объяснения, какая я безответственная, папа неожиданно бросает в трубку «понял, сейчас», а через минуту мне смской прилетает адрес моего очень дальнего родственника, которого я видела всего-то один раз лет пять назад, и приписка, что он с радостью готов меня разместить.

Глава 2.

Павел

Бля-я-я…

Отжимаю кнопку на рукоятке перфоратора.

Прислушиваюсь.

Настойчивый звонок в дверь сообщает, что мне не показалось.

Блять. Соседи.

Мне осталось снять всего-то один ряд старого кафеля в санузле.  Думал, прокатит и доделаю сегодня.

Не успел до семи вечера.

Эта плитка еще от застройщика. Ей чуть меньше полувека, потому был уверен, что стоит чихнуть – и отвалится. Хрен там. Перфоратор едва вывозит.

Под трезвонящий дверной звонок опускаю инструмент на бетонный пол, сбрасываю с рук строительные перчатки. Отираю вспотевшие ладони о грязные рабочие спортивки, на жопе которых дыра – неудачно зацепился за саморез, торчащий из дверной коробки.

Вчера снес на хрен дверь в туалет. Теперь как в поле. Сядешь…и видать из всех комнат.

Переступая через кучу строительного мусора и инструмента, матерюсь, когда мизинцем задеваю выставленное у входной двери ведро со сколом.

Бля-ять!

Шиплю, стиснув зубы, и тянусь к дверному замку.

Проворачиваю и толкаю дверь, предупреждая нервных соседей сразу на берегу:

– Я уже заканчиваю. Прошу проще… – не договариваю, глядя сверху вниз на незнакомую тощую девку.

Всех тревожных соседей за время ремонта я знаю, а эту впервые вижу.