Стояла в начале искусства – вокруг
Прямого раздора – от наглости муки.
Но в этом покойнике смелости – ты,
Всё ищешь надменные стены – черты,
Всё хочешь убить обывательский – искус
И снова раздаться – в противном аду.
Что чёткой главой – непременно веду,
Что знает вокруг обещания – маску
От личности сложной – над волей уму,
Над словом внутри – образованной сказки.
Ей небыль спустила твой воли – полёт,
Ты стал очертанием месяца – в теле,
Ты вжился, как общество слова – уму
И шепчешь готическим возрастом – тьму.
Она ли летает под властью – маня,
Она, что прикормленный возраста – мира,
Отчётливый призрак – для истины нам
Над нежной главой – под трудом постоянства.
Где стены сомкнули свой купол – вдали,
Они, что и небо – по серому скату -
Неявные возрасту слова – огни,
Не знающей юности – жить по закату,
Где волей остались жить – только они
И ждут эту свойскую небыль – от завтра,
От муки, что ищет претензии – мира,
Где серые своды – бегут от руин
И ищут свой путь – по затерянной маске,
Ей стало летать – необъятно легко,
Но стены раздора – всё ищут тебя,
Твой искус объятого ужаса – мира,
Где жил ты один – и опять далеко,
Где стены сошлись – в необъятной причине
По тяжести слов, где летают секунды
И странно внутри, управляя другими – идут.
Если не пробуешь часть
В странной тоске – из двоих
Небыль сложила свой – день,
В нежности видеть – свой стих,
В нём, как искусство – твой сон.
Свой, как и прошлый – за нас
В нежити, чтоб подрасти
К счастью ли личному – вдруг,
К обществу – в смысле разлук.
Если не пробуешь – часть ты,
Если под странным – клеймом
Стал обращаться, как в старости
К найденной пропасти – в том.
Этим ты страх свой – рисуешь,
В прошлом, как сломленный повод,
В разнице возраста – видеть взаймы